Читать книгу "Дьявольские балы - Лорен Миракл"

Алые язычки пламени взметнулись в глазах Шебы при этомвоспоминании.

— Чуть было не устроила…

— Однако ты умеешь держать удар получше иных. Ты ведьнынче одна из самых отвратительных специалистов по страданиям, знаешь?

Снова лесть? Шеба подобралась.

Подцепив пальцем туманную мглу у ног, Иезавель описала надголовой круг, и на фоне ночного неба появился дымчатый шар.

— Но мир велик, Шеба. Черти вроде Лилит не видят зладальше собственного носа. Люди принимают миллионы решений ежеминутно, день иночь напролет. Мы успеваем извратить лишь малую их толику. Мне вот, с моейколокольни, все чаще кажется, что мы проигрываем, а ангелы побеждают.

— Что ты, Иезавель! — Шеба всплеснуларуками, — похоже, оправдывались ее худшие подозрения. — Мы побеждаем!Достаточно посмотреть новости… Совершенно очевидно, что мы побеждаем.

— Даже несмотря на войны и разруху, все идет не так,Шеба. Взгляни, как много счастливых на свете. Вот я превращаю грабеж вубийство, а на другом конце города какой-нибудь ангелочек при помощи прохожегомешает другому грабителю. Или вообще наставляет его на путь истинный. Фуу… Воттак мы отступаем.

— Ангелы слабы, Иезавель. Они так помешаны на любви,что не в состоянии сосредоточиться на работе. Половина этих безмозглыхпридурков влюбляются в людей и бросают крылья, получая человеческое тело.Кстати, никак в толк не возьму, зачем ангелу, даже если он — идиот,человеческое тело. — Шеба с отвращением глянула на свое пристанище — телочеловека. — Как в клетке.

— А мы почему носим это полтысячелетия? Темнымповелителям, наверное, приятно наблюдать за нашими муками.

— Копай глубже! Это для того, чтобы ты научиласьпо-настоящему их ненавидеть. Я имею в виду ненавидеть людей.

Шеба уставилась на нее с непониманием.

— Учиться ненавидеть? Ненависть — моя работа, мояжизнь.

— Всяко бывает, знаешь ли, — промолвилаИезавель. — Не только ангелы бросают работу. Есть и черти, отказавшиеся отрогов ради любви к человеку.

— Врешь! — Глаза Шебы округлились, затемнедоверчиво прищурились. — Или преувеличиваешь. Бывает, черти забираются впостель к людям, чтобы их потерзать. Это ведь по-настоящему, по-черномуприкольно.

Иезавель поморщилась, закрутив мглу восьмерками, однакоспорить не стала. Тогда-то Шеба и поняла, что та не шутит.

Шеба проглотила ком, застрявший в горле.

— Ничего себе…

Невообразимо! Взять и запросто расстаться со злом, отринутьего от себя. Распрощаться с парой рожек, заработанных таким трудом. Да Шеба заэти рожки чем угодно пожертвовала бы! А взамен получить лишь слабое, смертноетело…

Вдруг погрустнев, Шеба пожирала глазами полосатые рожкиИезавель.

— Даже не представляю, как можно на такое пойти.

— Помнишь, что ты сказала об ангелах? Помешанных налюбви? Учти, что на ненависти тоже можно помешаться. Взгляни, например, наЛилит и те добрые мерзости, которые она сотворила. Может, все начинается сгадостей по отношению к младшим чертям, но кто знает, к чему это ведет?Добродетель развращает.

— Вряд ли мелкие проделки по отношению к другому чертупревращают тебя в безмозглого идиота, — задумчиво пробормотала Шеба.

— Ангелов нельзя недооценивать! — резко оборвалаее Иезавель. — Никогда не смей с ними связываться. Даже такие сильныеполубесы, как я, избегают стычек со спинокрылыми. Они к нам не лезут, и мы ихне трогаем. Пусть с ангелами разбираются Темные повелители.

— Да знаю я, Иезавель. Не в прошлом веке родилась.

— Извини. Я опять до неприличия распомогалась… Иногдапросто срываешься; такое впечатление, что от доброты и света никуда нескрыться.

Шеба лишь покачала головой.

— Не согласна с тобой. Кругом горе и страдание.

— Но и счастье тоже, сестренка. Посмотри вокруг, —печально молвила Иезавель.

Повисла долгая тишина. Теплый ветерок ласкал кожу Шебы.Майами, конечно, не ад, однако здесь чертям, по меньшей мере, вольготнее.

— Только не на моем балу! — решительно и гневновыдала она.

Иезавель широко улыбнулась, обнажив зубы чернее ночи.

— Вот! Как раз из-за этого я так бездьявольски тебепомогаю. Все потому, что нам нужны здесь именно такие чертовки. На передовойтребуются наихудшие. Пусть всякие Лилит развлекаются глупыми шалостями; мне женужны Шебы! Тысячи Шеб! Тогда победа будет за нами, раз и навсегда.

Шеба призадумалась, прочувствовав яростнуюцелеустремленность в голосе Иезавель.

— Зло выглядит очень странным, когда ты так говоришь.Слишком похоже на добро.

— Ага, в том-то и суть извращения.

Они впервые рассмеялись вместе.

— Ну, давай, пора возвращаться к работе. Задай имперца.

— Уже лечу. Иди к черту, Иезавель.

— Спасибо, Шеба. И тебя туда же.

Иезавель подмигнула и улыбнулась так широко, что, казалось,черные зубы скрыли все лицо. Затем она растворилась в ночи.

Шеба не смогла заставить себя выбраться из подворотни, покачарующий аромат серы не выветрился совсем, и лишь после этого перерыв закончился.Ах, как воодушевила ее мысль о том, что она, Шеба, — в авангардевселенской битвы! Что ж, вперед, к страданиям!

Вечеринка была в адском разгаре, все шло как нельзя хуже.Счет Селесты в ее злой игре уже зашкаливал, девушка могла смело записать себе очкоза каждую бывшую подружку, рыдающую в темном уголке танцзала. И по два очка закаждого парнишку, замахнувшегося на друга.

По всему залу взошли семена раздора. Ненависть распустиласьи благоухала; похоть, гнев и отчаянье дозревали. Просто адский сад какой-то!

Шеба спряталась за пальмой в вазоне и наслаждалась зрелищем.

Нет, принудить людей к нужным действиям она не могла. У нихведь есть свободная воля, поэтому она в силах лишь соблазнять, искушать. Всякаямелочовка — сломанные каблуки, разорванные швы, незначительное воздействие натело — это ей по зубам, этим можно управлять. Только мозг подчинить невозможно.Люди сами должны выбрать, кого слушать. И сегодня они слушали ее.

Прежде чем взяться за осуществление главного плана — Куперуже совсем разомлел от выпивки и был полностью готов к ее указаниям, —Шеба решила еще раз пройтись мыслями по толпе и погасить маленькие гадкиелучики счастья.

Никто не уйдет с бала, не получив свое. Пока в Шебе бьютсяискры адского пламени, никто не уйдет невредимым.

Что это там? Брайан Уокер и Клара Херст уставилисьмечтательно в глаза друг другу, не чуя гнева, отчаяния и отвратной музыкивокруг. Им хорошо.