Читать книгу "Хранительница врат - Мишель Цинк"

Наклонившись, я нежно целую Димитрия в губы, пользуясь тем, что Луиза стоит к нам спиной и роется в шкафу.

— Прости, — шепчу я.

Он проводит пальцем вниз от спутанных волос у меня на виске, по щеке, шее, и ниже — туда, где начинается вырез моего платья.

— Ничего страшного. Мне надо переодеться и побеседовать со Старшими по поводу твоего свидания с Соней. Я скоро вернусь.

Я киваю.

— Спасибо, что остался.

— Тебе спасибо, — усмехается он. — Давно уже мне так сладко не спалось. — Он поднимается и поворачивается к Луизе, которая стоит в ногах кровати, держа свежее платье. — Всем на острове известно о моих чувствах к Лие. И меня не волнует, проведают ли мои сограждане, где я провел ночь, — но ради нее благодарю вас за молчание.

Моя подруга выразительно возводит глаза к потолку.

— Да-да, конечно. Но теперь уходите, ладно? А то ее из комнаты вовек не выпровожу, пока вы тут.

— Что ж, хорошо. — Он улыбается и, не сказав ни слова, выходит.

Стоит ему скрыться за дверью, Луиза разражается хохотом.

— Ты что? — Я пытаюсь изобразить святую наивность, однако щеки у меня так пылают, что из этой попытки ничего не выходит.

Луиза швыряет мне платье.

— Уж со мной-то можешь не скрытничать, Лия Милторп! Я слишком хорошо тебя знаю.

— Да я вовсе не скрытничаю. Ничего такого и не произошло. Он… он чтит законы нашего общества.

Луиза сдавленно хихикает, пытается прикрыться ладошкой, а затем валится на кровать в припадке неудержимого хохота. Мне даже слегка обидно — смеется-то она надо мной, но я не в силах вымолвить ни слова в защиту Димитрия. Луиза говорить не может, она жадно ловит ртом воздух и снова заливается смехом — очень заразительным смехом.

Мне из принципа не хочется присоединяться к ней, ведь причина этого неуместного хохота — именно я, но удержаться невозможно. Вскоре обе мы смеемся так сильно, что по щекам у Луизы катятся слезы, а у меня от смеха болит живот. Понемногу смех наш затихает, перемежаясь иногда судорожными вспышками, и вот мы лежим бок о бок на покрывале, не в силах отдышаться.

— Ну что, теперь, когда ты так неплохо повеселилась за мой счет, не хочешь рассказать мне про свою ночь с Ризом? — спрашиваю я, уставившись в потолок.

— Скажу тебе одно: для Риза желание «чтить законы нашего общества»… — Тут Луиза снова начинает смеяться. — …не входит в список приоритетов.

Я швыряю в нее подушку.

— Ладно же, смейся-смейся. Вы с Ризом удовлетворяете ваши не слишком добродетельные страсти, а вот Димитрий самоотверженно беспокоится о традициях нашего общества.

— Ты совершенно права, Лия. — Луиза старается подавить снова разгорающийся смех. — Димитрий джентльмен до мозга костей. Хвала небесам, что Риз — нет!

— Ты… ты просто невозможна! — Я сажусь, хватаю новое платье и пытаюсь сделать серьезное лицо, — Ты что-то говорила про ванну? Хотелось узнать, где я могу ее обрести.

— Ты всегда отлично умела сменить тему. — С этими ее словами не поспоришь, и я очень признательна, что Луиза не пытается вернуться к прежнему разговору. Она встает. — Я попрошу кого-нибудь принести тебе ванну и наполнить горячей водой. Мне приносили.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Она направляется к двери и на пороге оборачивается. — Лия, я просто дразнюсь.

Я улыбаюсь подруге в ответ.

— Знаю.

Ее ответная улыбка затуманена легкой грустью.

— Ты очень дорога Димитрию.

— И это я тоже знаю.

Я и вправду это знаю — хотя Димитрий еще не говорил мне этого лично.

— Знаешь, тебе ведь вовсе не обязательно с ней встречаться, — говорит Луиза.

Мы с ней сидим на кровати и ждем, пока Димитрий придет и отведет нас к Соне. Как Луиза и обещала, ко мне в спальню принесли большую медную ванну, наполнили ее горячей водой, добавили ароматического масла из прозрачного флакона. Не знаю — потому ли, что я давно толком не принимала ванны, то ли это было так необыкновенно, но она запомнится мне надолго. А каким райским блаженством было ощутить потом, как гладкий шелк платья скользит по моей чистой ароматной коже!

Я поворачиваюсь к Луизе.

— Если не сейчас — то когда? Я же уезжаю завтра, помнишь?

Я лишь в самых общих чертах рассказала подруге о следующей части нашего путешествия: нам с Димитрием доверена задача найти страницы, а Луиза останется приглядывать за Соней, пока та окончательно не выздоровеет.

Луиза теребит складки платья, светло-фиолетовый шелк мерцает и переливается у нее в пальцах.

— Не хочешь дождаться, пока Соня придет в себя и сможет вернуться в Лондон?

Я качаю головой.

— Ждать я не могу. Соня — наша ближайшая подруга, и я никогда не прощу себе, если не навещу ее перед отъездом. Будь на ее месте ты, я поступила бы точно так же.

— Что ж, будь по-твоему, — со вздохом отвечает Луиза. — Я пойду с тобой.

— Может, тебе лучше подождать? Нелегко видеть Соню в таком состоянии.

Луиза касается моей руки.

— Я тебя не брошу. Сейчас или никогда. Мы пойдем вместе.

Я улыбаюсь и пожимаю ей руку. В эту секунду раздается стук в дверь, и в проеме появляется темная голова Димитрия.

— Доброе утро еще раз! — Он многозначительно улыбается.

Луиза закатывает глаза.

— Идем, Лия. Надо трогаться с места, пока Димитрий не устроился поудобнее.

Димитрий протягивает мне руку, помогая подняться.

— А, понятно. Ну что ж, я не против.

Я со смехом целую его в щеку, и мы втроем выходим в коридор, закрыв за собой дверь. Встречным мы вежливо киваем и здороваемся, но многие из них, увидев, что мы с Димитрием держимся за руки, мрачнеют и отворачиваются. Мне не хочется вслух выражать отвращения, что вскипает и бурлит у меня под кожей. Сегодня у меня полно дел поважнее.

— Димитрий, а как там Соня? Что говорят? — Мне хочется заранее подготовиться к тому, что нас ждет.

— Сегодня утром мне как раз сообщили, что, по мнению Старших, перелом совершился. О полном выздоровлении речи не идет, но, по крайней мере, за последние сутки Соня ни разу не упомянула ни призрачное воинство, ни медальон.

«Впрочем, это еще не значит, что падшие души ушли и больше не таятся в темных глубинах ее разума».

Поймав себя на этой мысли, я невольно задаюсь вопросом — смогу ли когда-нибудь доверять Соне как прежде.

Мы доходим до конца наружной галереи. К моему удивлению, Димитрий ведет нас вниз по узенькой лестнице, а не сворачивает за угол к зданию, известному как Святилище.