Читать книгу "Хозяин Зоны - Александр Эсаулов"

По окончании училища Ивану Максимовичу Гребенкину присвоили звание сержанта государственной безопасности, и он получил двухнедельный отпуск. Перетянутый новенькой поскрипывающей портупеей, с тускло поблескивающими кубиками в петлицах, Венька явился в Синиловцы, произведя переполох не только среди деревенских незамужних девок, но и среди прочего местного населения. Он был первый, кому удалось достичь таких высот. Сержант государственной безопасности! Это звучит!

После отпуска Веньке предстояло отбыть в Москву, а оттуда — в распоряжение Управления государственной безопасности НКВД УССР. Об этом ему шепнул дружок, работавший писарем при отделе кадров училища. Официально Венька знал только одно: он едет в Москву за назначением. Но именно этот факт и сразил наповал всех деревенских: ничего себе! Высокого полета птица, этот Венька, раз его судьбой сама Москва распоряжается!

Отъезд должен был состояться завтра, а сегодня, перед прощальным ужином, отец решил устроить сыну баньку. На ужин были приглашены два отцовых брата, Венькины крестные, а также председатель колхоза — пусть знают наших! Сын в Москву едет! Это тебе не шуточки! А может, при начислении трудодней и зачтется! Среди приглашенных был и бригадир, под чьим руководством отец работал комбайнером, и просто хорошие знакомые — словом, человек двадцать деревенских. А сколько еще заглянет незваных гостей, так того никто не знал.

Загодя поставили брагу, купили пару бутылок казенной водки, налепили пельменей из оставшегося мяса телушки, зарезанной еще пару месяцев назад. В ход пошла квашеная капуста, соленые рыжики да белые грузди, такие ядреные и крепкие, что и ножом не сразу разрежешь. Наварили картошки, из десятка яиц соорудили селянку, напекли шанежек из муки, которой матери удалось наскрести. А как же, ведь не каждый день сына в Москву провожаешь!

К вечеру в бревенчатой избе гремело застолье. После браги плясали так, что, казалось, каблуки на новых Венькиных сапогах не выдержат и отлетят.

Самолет летит,

Колеса стерлися,

Мы не ждали вас,

А вы приперлися!..

Под дробный перестук каблуков и переливы старенькой гармошки дружно пели:

Ах, сватья моя,

Дорогая сватья,

Давай сошьем

Парошные платья…

А затем, хорошо подвыпив, орали уже и вовсе скабрезные:

У овина куст малины,

Я малину оббрала,

Провались ты, это место,

Где я первый раз дала!

Крестная лихо лупила каблуками по половицам и размахивала платочком над головой. Мужики хохотали, а женщины прыскали в кулаки:

— Вот Авдотья, вот оторва…

Расходились далеко за полночь. Шли по деревне, пугая собак частушками и глухим топотом по утоптанному снегу.

На следующее утро, еще затемно, продрав глаза и опохмелившись кружкой браги, отец пошел запрягать в сани лошадь, которую он заранее попросил у председателя. Железнодорожная станция Ардаши, где только и можно было сесть на поезд, находилась в десяти километрах от деревни Синиловцы. Пешком по мартовскому снегу, да еще в утренних сумерках и в одиночку — такая прогулка не только тяжела, но и опасна: по весне шалили оголодавшие за зиму волки.

Когда лошадь была запряжена, отец подошел к кровати. Венька тихо сопел, закинув руку за голову.

— Эй, сынок, вставай. Пора ить… Венька!

— А?.. Что?.. Вставать? Я еще маненько…

— Вставай, вставай! Паровоз ждать не будет!

Венька нехотя разлепил глаза и потянулся. Возле печки неслышно хлопотала мать, ее лицо, подсвеченное пламенем горящих в печи дров, казалось строгим. На загнетке, в чугунке, варились два десятка пельменей, припасенных от вчерашней гулянки.

— Вставай, сынок, сейчас пельмешков поедите, и в дорогу. Отец-то прав, паровоз, он ить ждать не будет.

Венька, чуток помедлив, вылез из-под одеяла и опустил ноги на холодный пол. Нащупал ногами чуни, метнулся за полушубком и рванул в ограду, в нужник.

— Ох, и холодно! — закричал он с порога через несколько минут. — Хоть ломом откалывай…

Шустро умылся и прошел к столу. Там уже сидел отец, задумчиво смотревший поверх столешницы куда-то в угол избы.

— Вот что, сын. Трудная у тебя будет служба. Большая власть тебе дадена, смотри, пользуйся ею с опаской. Слушайся командиров и служи по совести, а советская власть тебя не забудет. А коли встретишь врага, что ж… Враг — он и есть враг! А с врагом сам знаешь как… По всей строгости закона…

В Ардаши приехали за полчаса до поезда. Поезд был проходящий, дальше шел на Киров, а оттуда уже прямиком на Москву. Девки, непонятно почему оказавшиеся на перроне, оглядывались на статного парня в военной форме, а Венька, размякнув душой от близости разлуки, каждой улыбался и каждую целовал глазами.

В Москву поезд пришел точно по расписанию. Заглянув в листок и проверив, правильно ли он запомнил адрес, Венька подошел к постовому и вежливо осведомился:

— Скажите, пожалуйста, как добраться на площадь Дзержинского?

— Это на Лубянку, что ли?

— Да нет, на площадь Дзержинского.

— Ну, я же и говорю, на Лубянку. Вон вход в метро, доедешь до остановки «Площадь Дзержинского», выйдешь наверх — сам увидишь, а не увидишь, так спросишь.

Козырнув постовому, Венька направился в сторону входа в метро. Метро его ошеломило. Такой красоты он даже во сне не видывал. А если честно, то и представить не мог, что такое вообще бывает. Раза два его толкнули прохожие, торопливо бегущие непонятно куда, а потом словно провалились, опять-таки непонятно куда. Венька с опаской пошел вместе со всеми. То, что он увидел, поразило его до глубины души. Из пола бесшумно выходила лента, принимавшая затем форму ступенек, плавно скользящих вниз. Он осторожно ступил на ленту, покачнулся, схватился за поручень.

— Бона как…

Под землей станция напоминала царский дворец, каким себе представлял его Венька. Минут десять он гулял по станции метро, пока не привлек к себе внимание дежурного.

— Приезжий? — полюбопытствовал дежурный.

— Так точно.

— Документик предъявите, товарищ лейтенант.

— Я не лейтенант, я сержант. — Венька достал из внутреннего кармана военный билет.

Улыбку дежурного будто ветром сдуло, в глазах появился испуг. Осторожно взяв документ, он бросил взгляд на первую страничку:

— Сержант госбезопасности Гребенкин Иван Максимович. — Вернув удостоверение, вежливо козырнул: — Может, помочь чем?

Быстро и толково объяснив Веньке, как проехать на площадь Дзержинского, дежурный мгновенно скрылся в толпе пассажиров, от греха подальше. Еще через полчаса Венька подходил к огромному зданию.

Отстояв в очереди не меньше часа, он наконец оказался в кабинете. За столом сидел лысый толстяк, на петлицах которого красовались три шпалы, — капитан ГБ. Толстяк свое дело знал.