Читать книгу "Демоническое стекло - Рейчел Хокинс"

Только оказавшись на берегу, мы с Арчером припустились бегом. Пока добежали до рощицы, где скрывался итинерис, я думала, легкие у меня разорвутся.

Арчер согнулся, упираясь руками в колени и тяжело дыша.

— Не думал, что мне когда-нибудь придется повторить эту пробежку, — пропыхтел он, когда снова смог говорить.

— Ты тогда удрал с острова через итинерис!

Понятно теперь, как он ухитрился исчезнуть без следа.

Арчер только кивнул и, вытащив из кармана цепочку, снова набросил ее нам на шею.

— Готова? — спросил он, взяв меня за руки.

Я оглянулась через плечо. Надо же, как много может перемениться за такое короткое время…

— Насколько это возможно, — буркнула я, и мы шагнули в портал.

ГЛАВА 32

Когда мы вернулись на мельницу, солнце как раз выглянуло из-за горизонта. Я сначала удивилась, а потом вспомнила, что: а) в Англии летом ужасно рано светает и б) мы отсутствовали почти пять часов. Никогда в жизни я так не уставала. Я ничего не чувствовала, только жуткую усталость и при взгляде на Арчера почти нестерпимую тоску. Пробовала себя убедить, что это просто последствия фокусов с пространственно-временным континуумом, но в глубине души я знала, что дело совсем в другом.

Наверное, с Арчером творилось нечто подобное. Когда он снимал с нас цепочку, руки у него слегка дрожали. Цепочка глухо шлепнулась на пол, подняв тучу мелких пылинок. Они сверкали в косых лучах розоватого утреннего света. Просто пыль, а как красиво.

Лицо Арчера было залито потом, над левой бровью красовалось грязное пятно и еще одно — на рубашке. Вероятно, это была вурдалачья кровь. Надо думать, я выглядела не лучше.

— Ну, — хрипло проговорил он наконец, — это было самое отвратное свидание в моей жизни.

Я засмеялась, хотя готова была от усталости свалиться и заснуть прямо на грязном полу. Арчер засмеялся вслед за мной. Мы хохотали и никак не могли остановиться. Ясное дело, это просто от слабости и облегчения, ну и пусть. Так хорошо было смеяться с ним вместе.

У меня заболел живот, по щекам текли слезы. На несколько секунд я позволила себе забыть, что снова вляпалась в какую-то опасную тайну и если узнают, что я сотрудничала с представителем «Ока», меня, скорее всего, убьют, да еще каким-нибудь особо неприятным магическим способом.

Одного я забыть не могла, стоя лицом к лицу с Арчером: что я по уши, без ума влюблена в человека, быть с которым не смогу никогда.

Смеяться внезапно расхотелось. Я провела по глазам тыльной стороной руки.

— Надо возвращаться…

— Да, — ответил Арчер. Он все еще держал меч в правой руке и медленно его поворачивал, царапая острием деревянный пол. — Вот, значит, и все.

— Ага. — Голос у меня сорвался. Я прокашлялась. — Должна сказать, первая и последняя в истории совместная разведка силами «Ока» и демона прошла довольно успешно. — Тяжело было смотреть ему в глаза, но я себя заставила. — Спасибо.

Арчер пожал плечами. Я не могла понять, что за чувство застыло в его темных глазах.

— Из нас получилась хорошая команда.

— Хорошая.

В разных смыслах, прибавила я про себя.

Потому так и грустно.

Я сделала шаг назад.

— В общем, мне пора. До свидания, Кросс. — Я засмеялась, только вышло подозрительно похоже на всхлип. — На самом деле мы ведь больше не увидимся? Так что, наверное, нужно сказать «прощай».

Я словно готова была разбиться на тысячу мельчайших осколков, как те зеркала, что мы били с папой.

— Ладно, удачи тебе с «Оком». Постарайся не убивать никого из моих знакомых.

Я шагнула к двери, и тут Арчер перехватил мое запястье.

Я чувствовала, как бьется пульс под его пальцами.

— Мерсер, тогда, в подвале…

Он смотрел мне в лицо, и я буквально ощущала, как трудно ему говорить. Наконец он выдавил:

— Я тебя поцеловал не по обязанности, а потому что сам захотел.

Его взгляд упал на мои губы, и мир внезапно съежился. Остались только я, и он, и солнечный луч между нами.

— И сейчас хочу, — севшим голосом проговорил Арчер.

Потом дернул на себя мою руку и поймал меня в объятия.

Сознание еще отметило звон меча, упавшего, когда другая рука Арчера легла мне на затылок, а когда его губы коснулись моих, все вокруг померкло. Я обхватила его за плечи, поднялась на цыпочки и поцеловала изо всех сил. Углубляя поцелуй, мы стискивали друг друга все крепче, и я не знала, чье сердце так громко колотится — мое или Арчера.

Как глупо, подумала я, словно в тумане. Как глупо было вообразить хоть на минуту, что я могу от него отказаться. Не только от поцелуев, хотя, надо признать, когда Арчер прижал к моей щеке ладонь, мне стало неописуемо хорошо. Тут все сразу: как мы смеялись и как работали вместе. Когда парень — твой друг, и в то же время рядом с ним ты можешь чувствовать такое.

— Ох, Мерсер, — шепнул он мне в висок, когда мы прервались, чтобы глотнуть воздуха. — Мы с тобой совсем ненормальные.

Я уткнулась ему в шею, вдыхая его запах.

— Знаю…

— Что делать будем?

Я через силу попыталась отодвинуться. Трудно думать, когда Арчер так близко.

— Если бы мы были правильными, сейчас расстались бы навсегда.

Он обхватил меня за талию, не давая пошевелиться.

— Этот вариант исключается. План «Б»?

Я улыбнулась. Голова кружилась от счастья — странное состояние для девушки, которая вот-вот разрушит свою жизнь.

— Нет у меня запасного плана. А у тебя?

Он помотал головой.

— Тоже нет. Слушай… Я практически с самого рождения притворяюсь, одни чувства скрываю, другие, наоборот, изображаю напоказ. То, что есть между нами, — единственное настоящее за долгое-долгое время. Только ты одна настоящая. — Он потянул кверху мою руку и поцеловал костяшки пальцев. — Я больше не хочу притворяться, что ты мне не нужна.

Я часто читала в любовных романах, которые мама от меня старательно прятала, как девушки от избытка чувств падают в обморок, но мне самой это грозило впервые. Срочно требовалось разрядить обстановку.

— Надо же, Кросс, зарываешь талант в землю. Тебе не за демонами охотиться, тебе бы тексты для открыток сочинять.

На его лице появилась кривая улыбка — наверное, мое самое любимое зрелище в мире.

— Молчи уж, — прошептал он, наклонил голову и еще раз меня поцеловал.

А потом я пробормотала прямо ему в губы:

— Почему это мы всегда целуемся в каких-то грязных и неприятных местах: в подвалах и на заброшенных мельницах?