Читать книгу "Пастухи вечности - Виталий Сертаков"

Послушай, Валентин, я даю один совет. Только один, ты потерпишь? Никогда не думай, что большинство — это истина, хорошо? Если я сказал, что большинство людей будет спасать родню, это не истина. Это частное решение. Ты понимаешь?

— Нет…

— Коллегия делает другой выбор. Думай. Сколько лет матерям твоих друганов?

— Откуда я знаю? Лет тридцать пять, наверное.

— Наверное. Этот возраст допускает новое деторождение. Вы еще не важны, твой возраст ничего не сделал в жизни. Музыканты — это хорошо, бокс — тоже хорошо. Но глазной академик — это важнее, он спасает много тысяч глаз, понятно? Возможно, он важнее президента. Коллегия никогда не ставит в очередь монархов и вообще первых лиц. А директор фермы, где работает твоя мама, — он нужен. Он дает много пользы. Выращивает скотину, дает питание, платит жалование людям. Я — Пастух Коллегии, нас тоже мало…

— Но тогда и меня, и Анку надо бросить помирать от этой отравленной воды? Так выходит?! А вы останетесь живой, потому что за вас вступятся?

— Кто вступится? Мы говорим слово «допустим». Оттис — член Совета, он великий человек. Если бы я мог его оживить… Ладно, ты все понял. Когда человек один и с автоматом — он делать, как говорит душа. Если он трус — то кидать жребий. Очень просто, очень глупо.

— Значит, по-вашему, людей надо мерить по их полезности?

— Так решает Коллегия. Народ Холмов думает иначе. Поэтому — не друзья. Они спасали бы детей. Сначала детей. Даже если у взрослого Фэйри будет автомат и будет двадцать великих героев, они отнесли бы Эхусу единственного ребенка. Потому что они не могут думать иначе. Их слишком мало…

— Вот дела… — Старший мучительно соображал и никак не мог отыскать верного пути. — Так что же, по вашему, правильней?

— У каждого своя истина, — коротко ответил пастух. — Думай. Пока будешь один — думай.

Лукас снял с палок сушившиеся над огнем ботинки и полез наружу.

— А если с вами что-то случится? — не удержался Валька.

— Ты умеешь управлять… — Пастух застегнул на шее куртку, забросил за плечи рюкзак. — В пещере Эхуса не найдут. Половина свиньи и два мешка корнеплодов давать ему вечером. Пусть спит. Я показал тебе коды на телефоне. Если синий даст прерывистый сигнал, уводи Эхуса на восток. Я поставил в лесу приборы, не отходи от пещеры, иначе будет аларм. Синий телефон означает секретный сервис. Понятно? Тогда крайний случай. Вызов Наездника, вот так. Лучше Наездник, чем военная разведка русских.

И запрыгал по торчащим из снега камням. Валька постоял, пряча руки в карманах, подождал, пока бородач выберется на ровный участок скалы.

— Дядя Лукас? — несмело окликнул он. — А вы-то как считаете? Кто правильно решает — Коллегия ваша, я или эти самые Фэйри?

Пастух обернулся, ухватившись за тонкий сосновый ствол.

— Мой выбор, мальчик, ты видел. Самый глупый выбор, да? Гей, Валентин, ты меня сожалеешь? — Лукас рассмеялся, задрав бороду к небу. — Неправильно сожалеть. Я нашел счастье.

Глава 26

ДЕНЬ ХОРОШИХ НОВОСТЕЙ

— Я не стал бы связывать гибель архипелага с военными действиями! — Шпеер, заложив руки за спину, носился взад-вперед по палате. — Вдумайся, Миша! Ну о каких средствах массового поражения могла идти речь десять тысяч лет назад?

— А как же Тхол? По-твоему, это технология периода рабовладения? — Харченко передвинул фигуру на доске, озадачив Анку на ближайшие десять минут. Профессор полулежал на высокой кровати возле балконной двери, залепленной по периметру клейкой бумагой, и жмурился на солнце, точно довольный кот. За последние два дня, когда дело пошло на поправку и лихорадка спала, профессор вел непрерывную борьбу с медиками за право простудиться от сквозняка. «Я добираю ультрафиолет за десять лет!» — вопил он, вцепившись в подоконник, пока молоденькая сестра старалась откатить его кровать в тень.

Пурги за окном как не бывало, небо расчистилось, снег в больничном парке подтаял, и Младшей казалось, что вот-вот на клумбах вылезут цветы. Но никакие цветы не распускались, город купался в морозном свете, а навстречу застывшим негреющим лучам поднимались струйки заводских дымков.

— А что ты имеешь против рабовладения? — вскинул кустистые брови Семен Давыдович. — Не в социальном смысле, конечно. Мыслители Древней Греции до сих пор питают европейскую философию, и общественный строй не мешал им творить.

— Ты говоришь о гуманитарных науках!

— Ну хорошо. Допустим, имел место вооруженный конфликт! — Шпеер плюхнулся в кресло, но тут же вскочил и опять зашагал по палате. — С кем? Где достойный противник, я тебя спрашиваю? Вернемся к первоисточникам. Платон в известных «Диалогах» ссылается на деда, тот еще на кого-то и, в конечном счете, нас отсылают к древним египетским жрецам богини Нейт. Плиний Старший и Диодор Сицилийский — те называли атлантами немногочисленных дикарей, обретавшихся в Северной Африке у горного массива Атлас. А Аристотель полагал, что все это полная фигня и ни с кем древние Афины не воевали. То есть воевали с подобной же мелюзгой. Платон же бормочет нечто невразумительное. С одной стороны, можно понять так, что коалиция во главе с Афинами порядка девяти тысяч лет назад первая напала на островное государство. Хороши технологии, если наши друзья уступили нескольким тысячам дикарей с деревянными копьями! Я даже не уверен, что греки располагали тогда достаточным количеством бронзы и кораблей…

Правда, тот же Платон пишет, что атланты якобы подчинили себе огромные области от Египта до Пиренеев…

— Вот видишь! — обрадовался Харченко за древних атлантов и поставил Анке шах.

— Что «видишь»? — опешил доктор. — Это еще больше все запутывает. Кто на кого напал? Старикану было наплевать, поймут ли его каракули через тысячи лет. Так всегда случается: люди не осознают ценности исторических событий, если сами в них участвуют. А ведь еще существуют независимые свидетельства о высадках атлантов на европейский материк. Якобы они колоссальным числом вторглись в Гиперборей, постояли лагерем и отправились восвояси. И как ты думаешь, почему?

— Почему? — как попугай, повторил Харченко, озабоченно следя за рокировкой противника.

— А потому! — торжественно провозгласил доктор и придал лицу такое выражение, точно сам принимал участие во вторжении. — Потому что атланты посчитали богатых гиперборейцев нищими и поленились тратить на них силы. Естественно, это лишь версия, но она наводит на мысль. Насколько продвинутой должна быть цивилизация, чтобы избегать военной кампании против дикарей? У них не существовало достойных соперников во времена расцвета, поэтому отпадал малейший смысл в завоеваниях. Тем более, если принять во внимание, что на островах проживало несколько миллионов человек. Миллионов! Необъяснимая разница в уровнях развития островного государства и прочего, так сказать, в кавычках, «цивилизованного мира». Атлантида как таковая являлась абсолютно искусственной формацией, никак не связанной с общим ходом истории на планете. И катастрофа была их сугубо внутренним делом. И пресловутые высадки в Египте, и поход в Пиренеи вовсе не означали военную экспансию. Мы можем допустить, что атлантов не интересовали даже рабы!