Читать книгу "Мертвецы идут - Стив Лайонс"

Враг повел огонь по животным, но это были не обычные лошади. Их выращивали в подземных ульях Крига и аугментировали так, чтобы они могли приспособиться к условиям на поверхности. Лошадям была имплантирована подкожная броня и система впрыска наркотиков, чтобы держать их на стимуляторах, сохраняя нужный уровень агрессии и способность переносить любую, кроме совсем уж запредельной, боль.

Конечно, прямое попадание зеленых молний животные не выдерживали. Но они атаковали с такой жестокостью и яростью, что немногие некроны успели вскинуть оружие, прежде чем были сбиты с ног и растоптаны мощными копытами. При этом опытные всадники наводили свои копья и стреляли с невероятной меткостью, невзирая на то что вытворяли их кони, вставая на дыбы и лягаясь. Глаза всадников, спрятанные за линзами противогазов, бесстрастно смотрели из-под шлемов. Казалось, что эти люди правят скакунами безо всяких усилий.

Пользуясь передышкой, «Медузы» снова выпустили залп, и еще два вражеских танка остановились, пылая. Снайперы с мелтаганами сняли оставшихся призраков и скиммеров. Даже Гюнтер убил еще одного пехотинца, пытавшегося взять на мушку всадника. К павшим подходили квартирмейстеры, собиравшие снаряжение, и гвардейцы, даже с самыми ужасными ранами, вновь вставали в строй, подобно неуязвимым некронам. Взвод Крига прижал к завалу небольшую группу некронов-пехотинцев, но, пока Гюнтер прицеливался, некроны исчезли. «Что это значит? Все кончено?» — подумал он.

Чувства говорили Гюнтеру, что радоваться еще рано. Пока он искал, куда бы выстрелить, взгляд зацепился за парящий над полем аппарат, изрыгавший подкрепление некронов. «Новые, — подумал Гюнтер, — или отремонтированные старые?» В любом случае битва была далека от завершения.

Тем временем подошла к концу его третья обойма. В таких случаях предписывалось обращаться к квартирмейстеру за амуницией. Однако куда ближе оказалось тело бойца СПО, его бывшего сержанта. Труп был изуродован когтями призрака, но еще сжимал лазган. Чтобы добраться до него, Гюнтеру пришлось бы покинуть укрытие, но разве у него был выбор? Все равно он ожидал умереть сегодня.

Он говорил это себе на протяжении нескольких последних недель. Он думал, что смирился. Но сейчас, посреди адского грохота и зловония смерти, он, заложник милости разрушительных сил, понял, что до смирения ему еще далеко. Часть его сознания цеплялась за кадры военных хроник и надеялась преодолеть все трудности, вернуться домой в почете и славе. В конце концов, он один из самых многообещающих рекрутов.

Теперь он осознавал, что на передовой, в войнах вроде этой, никакой опыт и выучка не спасут от смерти. Выживание не зависело от умения увернуться от гауссова луча или осколка снаряда — все это за пределами возможностей человека.

Поэтому выжить — значит оказаться в нужное время в нужном месте. Не справа или слева, не спереди и не сзади. Проще говоря, все определялось везением, слепой удачей, прихотью Императора. Поняв это, Гюнтер окончательно избавился от остатков страха или ужаса. Он все равно умрет: не сегодня, так завтра или через неделю. Это, скорее всего, случится в одно мгновение, он даже не успеет увидеть убийцу. Поэтому имеет значение лишь то, что он сумеет сделать в этот промежуток.

Гюнтер плохо помнил лицо Арекс. Он делал это ради нее, только ради нее. Но в определенный момент, не осознавая этого, он потерял надежду, что они когда-нибудь снова будут вместе. «Так даже лучше», — подумал он. Мужчина, которого она любила, который любил ее, — этого мужчины все равно больше нет. Возможно, она однажды вновь услышит его имя; может, даже навестит его могилу — если таковая у него будет — и с нежностью вспомнит то недолгое время, что они были вместе. Может, ей даже скажут, что Гюнтер сражался и умер за нее.

Если так, пусть она сможет гордиться им. Оценив, насколько возможно, обстановку и то, что никто не смотрит в его сторону, он бросился к телу сержанта, упал рядом с ним, вырвал лазган. А потом, подражая гвардейцам Корпуса Смерти, с которыми он почувствовал такое родство, о возможности которого даже не подозревал, побежал на врага.

Да, Гюнтер Соресон ожидал смерти сегодня.

Но он еще был жив.

Глава девятнадцатая

Пока Хенрик разыскал полковника Сто восемьдесят шестого, с него сошло семь потов. Он взлетел по лестнице, перепрыгивая по три ступеньки, и бежал по терминалу космопорта, пока не заболело в груди. Потом выбежал на склон холма, стал пробираться между палаток. Там стояли поливаемые дождем, исхудавшие беженцы, обратив глаза на восток, и губернатор взглянул туда же.

До этого он не смотрел в ту сторону и вообще не покидал кабинета почти неделю. За это время город был разрушен почти до основания, став тенью себя былого. Изуродованный силуэт Иероним-сити теперь освещен вспышками огня и окутан клубами дыма. Генерал-губернатор понял, что опоздал.

Полковник стоял за полугусеничной машиной, рассматривая пейзаж в магнокуляры. Он никак не отреагировал на появление генерал-губернатора, но Хенрик все равно начал разговор. Волнуясь, он говорил сбивчиво и невнятно, но, по крайней мере, привлек внимание полковника.

— Вы же согласились, — напомнил тот, не отнимая от глаз магнокуляры, — более того, вы даже настаивали, чтобы Силы планетарной обороны были полностью задействованы в наступлении.

— Да, — ответил Хенрик, — но не так. Не…

— Вы предоставили определять их расстановку моим командирам рот.

— Пушечное мясо! — взорвался Хенрик. — Вы использовали моих людей как пушечное мясо, послали их на передовую, как на бойню! Все отчеты, все доклады, что я получаю, говорят об одном — там резня!

— Они солдаты, генерал Хенрик, и знали, на что идут.

— Но они… так много… большинство из них… их готовили всего три недели. Даже наши самые опытные бойцы никогда не встречались ни с чем подобным! К тому же они плохо вооружены.

Полковник повернулся лишь для того, чтоб безучастно взглянуть на генерала сквозь круглые линзы противогаза.

— Вот именно поэтому, — объяснил он, — они так дешево ценятся.

— Поэтому они — расходный материал, вы имели в виду, — сказал с горечью Хенрик.

— Можно и так сказать. Вам следует гордиться своими людьми, генерал. Мои командиры докладывают, что СПО задачу выполнили, причем очень хорошо. Они удерживали некронов на минуту дольше, чем мы рассчитывали. Все благодаря тренировкам.

— Вы говорите о них так, как будто они лишь… Они ведь люди, черт возьми, у каждого из них была семья, работа — жизнь. Оглянитесь вокруг, полковник. Видите лица людей вокруг? Каждый из них молится за кого-то, кого они знали и любили. То, что для вас всего лишь цифра, для них значит смысл всей жизни. Как я им объясню, почему их братья и сыновья не вернутся?

Он помнил, как получил известие о гибели своих сыновей. Три извещения за восемнадцать месяцев, но Хенрик не забыл ни единого слова из них.