Читать книгу "Желанная и вероломная - Хизер Грэм"

— Что дальше, cэp? — спросил Дэйви.

Хороший вопрос. От свободы их по-прежнему отделяла целая армия.

Но Дэниел уже чувствовал вкус свободы. И вкус смерти.

Вот если бы он не любил ее так сильно!

Было уже очень поздно, когда Джесс Камерон наконец уехал с фермы.

«А я хорошо держалась, — подумала Келли. — Была учтивой, спокойной и собранной, тогда как хотелось орать и рвать на себе волосы. Но он настоящий джентльмен. И как красив!»

И чертовски похож на Дэниела.

Правда, вежливый, добрый. И обходительный — даже чересчур.

Когда-то и Дэниел был нежен. Чересчур нежен. Потому-то она теперь и оказалась в такой дурацкой ситуации!

Джесс тронул коня и обернулся. Келли помахала ему вслед.

Несколько мгновений спустя Камерон растаял в темноте.

— О Боже! — воскликнула она и, опустившись на крыльцо, обхватила руками колени. — Трудно поверить, что со мной случилось такое! — всхлипнула девушка.

Сколько времени прошло с тех пор, как схватили Дэниела?

Более трех недель, почти четыре. Она подобрала какую-то щепку и стала считать дни, пытаясь убедить себя, что ошиблась.

Да, наверное, она не правильно учитывала дни. И ей просто показалось, что ее тошнило по утрам всю прошлую неделю, а на этой неделе по утрам даже рвало.

У нее закружилась голова. Хорошо хоть она сидит, а то наверняка бы упала. Она поняла, что с ней, за час до приезда Джесса Камерона и застыла на месте, словно громом пораженная.

О Господи!

Келли закрыла лицо руками. Она согрешила с врагом! И у нее будет ребенок от врага. Узнав об этом, братья, возможно, вышвырнут ее из дома, соседи отвернутся от нее. Ее ждет всеобщее презрение.

Удивительно, но Келли не чувствовала себя так уж ужасно.

Она его любила. И все еще любит. И каждую ночь мучительно переживала, что вынуждена была его предать. Глядя на Джесса, она вспоминала Дэниела: его храбрость, мужество, обаяние, наконец. И его манеру смеяться.

А еще гнев.

И то, что синие глаза могут быть холодными как лед.

Он не имел права обвинять ее, не дав ей ни малейшего шанса объясниться.

Но разве могла она что-нибудь объяснить в тот момент?

Дэниел безжалостно осудил ее. Ей следовало бы сердиться на него точно так же, как он на нее.

Но мгновение спустя на ее губах заиграла улыбка. Ребенок-то его и, возможно, унаследует необычайно синие глаза. Или тонкие черты лица. Ей, вероятно, удастся убедить себя, что он не прав, и, возможно, даже возненавидеть его в целях самооправдания…

Но разве она выбрала неподходящего отца для своего ребенка?

Конечно, она — т одинокая женщина и ребенок ее появится без мужа…

Келли встала и, несмотря на темноту, двинулась на семейное кладбище к могиле отца.

Поцеловав кончики пальцев, она приложила их к плите на могиле Грегори и улыбнулась, потому что не чувствовала себя виноватой. При свете луны она стала разговаривать со своим отцом:

— Я хочу этого ребенка, папа. Ты сможешь меня понять? Я потеряла тебя, потеряла Грегори. У меня на глазах у нас во дворе умирали молодые красивые парни. Так много смертей! А ребенок — это жизнь. Во всем этом кошмаре он, возможно, станет единственной надеждой. Я думаю, ты меня доймешь и, несмотря ни на что, не осудишь.

Келли немного посидела на кладбище, чуть удивившись тому, что так легко смирилась с происшедшим.

Кто знает, может быть, утром настроение у нее изменится?

Девушка вдруг не на шутку испугалась: у них с Дэниелом будет ребенок, она любит Дэниела и признает за ним множество прекрасных качеств, но он ведь пробовал разделаться с ней!

Дэниел…

«Нет, на сегодня достаточно», — решала она.

Слава Богу, что Дэниел надежно заперт в тюрьме.

Глава 14

Дверь камеры за ними закрылась. В коридоре стояла тиши» на. Дэниел, стараясь двигаться бесшумно, вел их по коридору к следующему посту.

Здесь охранники играли в карты. На столе небрежно валялись монеты и зелененькие купюры Союза.

Охранников трое, и их трое. Весьма благоприятное соотношение сил, а внезапность нападения даже обеспечивает им преимущество. Посреди стола стояла бутылка виски. Подполковник Додсон едва ли остался бы доволен, узнай он, что его люди пьянствуют при исполнении служебных обязанностей.

Камерон усмехнулся, но тут же стер усмешку: он не хотел никого убивать. Убивать страшно даже на поле боя, но там, если не убьешь ты, убьют тебя. В общем, сейчас желательно обойтись без кровопролития.

Дэниел кивнул Билли, затем глазами указал на его сапоги и на охранника в центре, который сидел к ним спиной. Смит, наблюдавший за Камероном, тотчас уловил стратегию и согласно кивнул, когда Дэниел указал ему на очередного охранника.

Полковник сжал кулак, потом выбросил палец, затем второй и, наконец, третий. Все трое одновременно двинулись вперед.

— Эй! — выкрикнул было охранник, заметивший их первым.

Больше он ничего сказать не успел: Дэниел, воспользовавшись прихваченным у «гориллы» пистолетом, нанес ему удар рукояткой по голове. Стражник рухнул в тот самый момент, когда Билли с Дэйви вывели из строя оставшихся янки.

— Посмотрите-ка, какие хорошие карты на руках у этого синебрюхого — и прикупа не надо! — заметил Билли.

— А этот! — воскликнул Дэйви. — Надо же, придержал на всякий случай туза пик!

— Оставьте все как есть, — скомандовал Дэниел. — Очнувшись, они, возможно, передерутся из-за карт, вместо того чтобы искать нас. — Взяв со стола бутылку виски, он выплеснул ее содержимое на карточный стол и головы игроков. — Даже если они не передерутся друг с другом, то уж Додсон-то в них наверняка вцепится! Это позволит нам выиграть время. Билли, прихвати вон тот «кольт». Замечательная пушка! Дэйви, видишь в кобуре у янки табельный револьвер? Забери его с собой.

Хотя тюрьма Олд-Капитол буквально кишела охранниками, им удалось пройти по коридорам без особых затруднений, ибо янки не ожидали от заключенных такой дерзости. Побеги, конечно, иногда случались, но пачками заключенные не бежали и за последнее время никаких хитроумных трюков не проделывали.

Бывало, конечно, что живых выносили из тюрьмы в гробах вместе с трупами. Дэниел и сам к этому времени изображал бы труп. Хорошо, что он отказался от этой затеи! Когда-то он слышал об одном офицере-пехотинце, который таким манером бежал ив чикагской тюрьмы. В соответствии с планом его похоронили заживо и почему-то откопали не сразу, а через Две недели; глаза у него к тому времени уже остекленели, а пальцы были исколоты деревянными щепками, но он так и не сумел открыть крышку гроба.