Читать книгу "Люди шторма - Сергей Зверев"

Спецслужбы каспийской республики не рискнули отправлять свои катера в нейтральные воды, дабы не провоцировать военного конфликта. Это у себя в стране они чувствовали свое полное превосходство над кем бы там ни было. Да и то последние события данную уверенность подорвали. А уж лезть в нейтральные воды или даже в территориальные воды России было бы безумием.

Моряки вернулись к родным и близким. Спецназовцы, получив благодарность за отличную службу, отправились в кратковременный отпуск. Омар Сахатов сразу же сдался на милость российских спецслужб. Те вплотную занялись им. Следовало выяснить всю подноготную антироссийской операции по захвату «Астрахани». Подполковник охотно давал показания. Он раскрыл механизмы работы МГБ суверенной каспийской республики, а также тайные пружины политики этого ведомства и республиканского руководства в целом. Он рассказал, что силы МГБ пошли на захват русского судна под давлением олигарха Байрама Сахатова. Что давление это осуществлялось с негласного одобрения высшего руководства республики, так как Байрам являлся фаворитом президента, и последний закрывал глаза на многие выходки директора «Каспий-инвеста». Не зря ведь олигарх способствовал развитию культа личности Отца нации, участвуя в финансировании возведения громадного памятника президенту республики.

На вопрос о наркотиках, которые при объективах телекамер были обнаружены спецами МГБ на «Астрахани», перебежчик также ответил без препирательств. Он однозначно заявил, что наркотики были подброшены исключительно для дискредитации русских моряков в глазах народа. «Несмотря на всю коррумпированность и произвол, нашим чинам всегда необходима видимость народной поддержки, – говорил он. – Если бы мы просто захватили русское судно, то вся республика шепталась бы, что это несправедливо. А вот контрабанда наркотиков выглядела серьезным преступлением. Можно было сразу и телевидение к обсасыванию этой темы подключать, и пятиминутки ненависти проводить на предприятиях и в школах». Когда русские службисты поведали ему, что пропагандистская кампания по очернению моряков «Астрахани» провалилась, Омар был немало удивлен. Однако принял это как данность и продолжил свои откровения.

Он рассказал о пытках, которые практиковались в застенках МГБ в отношении подозреваемых и заключенных. Отдельно сообщил, каким образом русских моряков пытались сломать психологически. При этом не забывал оправдываться: «Байрам хоть и родственник мне, но постоянно толкал на всякое непотребство. Так, он хотел получить коды для расшифровки данных геологической разведки. Я был вынужден давить на русских, показывать им, как у нас вешают приговоренных к смерти. Угрожать капитану, что будем убивать каждый день по одному из его людей. Но все это была лишь игра. Я не стал бы никого убивать». Эти заверения выглядели не очень убедительными на фоне фактов. Однако с учетом того, что Омар Сахатов оказал немалую помощь в проведении операции по освобождению русских моряков, ему сохранили свободу. Он незамедлительно попросил политического убежища в России, заявив о своем нежелании возвращаться в страну, где правит «террористический режим». Его просьба была удовлетворена. Подполковник поселился в одном из российских городов и открыл собственный ресторан восточной кухни. Деньги на это он прихватил из своих запасов и вывез из страны, когда занимался организацией «следственного эксперимента». Мешок с долларовыми банкнотами перед началом операции был припрятан в том самом гальюне. В целом Омар был доволен, что покинул родину. Даже то обстоятельство, что ему пришлось сменить имя и фамилию, а также сделать пластическую операцию, не сильно омрачило его радости.

Сообщения об операции по освобождению русских моряков прошли по всем ведущим каналам – правда, без лишних подробностей. А вот о том, что подполковник МГБ прикаспийской республики попросил политического убежища в России, СМИ сообщили подробно. Цитировались разоблачительные высказывания перебежчика касательно президента республики и его фаворита.

Все это не осталось без внимания Отца нации и его окружения. Байрам Сахатов впал в немилость. Его арестовали как раз в тот момент, когда он собирался тайно выехать из республики. Все-таки понимал, что ничего хорошего для него бегство племянника не предвещало. Его имущество было конфисковано в пользу государства. А «Каспий-инвест» перешел в собственность Администрации президента – эдакая компенсация за моральный ущерб, нанесенный Отцу нации. Лишь раскаяние и личная просьба к президенту о помиловании спасли Байрама от смертной казни. Но тюремный срок он все-таки схлопотал. И отправили его не куда-нибудь, а в «Черные скалы». Причем посадили его в ту же большую камеру, где ранее сидели русские моряки. Было ли это сделано преднамеренно или же произошло случайно, по иронии судьбы, сказать трудно. А вот то, что сидеть ему в окружении уголовников было несладко, это однозначно.

Басмач был доставлен в Россию особой командой на следующий день после освобождения экипажа «Астрахани». Понимая, в какую историю он вляпался, бандит не стал скрываться от русских. Наоборот, он был готов оказаться под их конвоем. В России его осудили за контрабанду наркотиков. Правда, срок дали минимальный, так как была учтена оказанная им помощь при освобождении русских моряков. Басмач остался доволен таким исходом, так как на родине его обязательно вздернули бы на виселице.

Скульптор Баймырат Биязов так и не смог закончить «эпохальный монумент». После ареста заказчика финансирование прекратилось. Никто другой, включая Администрацию президента, денег на завершение работ давать не хотел. А пробивного человека, вроде исчезнувшего помощника, не находилось. Биязова охватила депрессия. На несколько недель он запил. Выйдя из запоя, плюнул на планы возобновления работ и выехал в одну из латиноамериканских стран, куда его пригласил мультимиллионер, желавший увековечить свой образ в громадном памятнике на берегу океана. Незаконченный монумент Отца нации так и остался стоять на набережной портового города без головы. Сносить его никто не рискнул, но и за завершение браться не стали. Безголовый всадник словно устремлялся в море, где покоилась его голова. И символично, и страшно. Говорят, что памятник без головы при живой модели – плохая примета…