Читать книгу "Дорога из стекла - Вероника Белл"

class="p1">Неужели все уже знают о том, что произошло? И мама? Нет, ей нельзя знать. Ни в коем случае. Тем более что со мной все нормально.

– Я в порядке, – отвечаю, не задумываясь. – Мне нужно вам рассказать…

Мужчина кивает.

– Конечно. Элизабет, я знаю, что произошло на автостраде, но мне необходимо услышать твою версию.

– Только я начну с самого начала, хорошо? С двадцать первого числа.

И я рассказываю все, начиная с предсмертной записки Евы, заканчивая письмом с угрозой, вырванной страницей дневника и покушениями на мою жизнь. Я говорю так, будто меня никто не слышит, размышляя вслух, иногда повышая голос, иногда опускаясь до шепота. Только о нескольких событиях я умалчиваю – воспоминания о них должны остаться только моими. Заканчивая рассказ, я чувствую себя опустошенной, разбитой.

– Выходит, вы с Максом были правы, когда говорили об убийстве Евы Уайт, – задумчиво произносит начальник полиции. – А я не поверил. Но тогда не было никаких доказательств того, что это не самоубийство. Элизабет, мне нужно будет забрать предсмертную записку Евы и ее дневник. Я открою дело, официально проверю информацию, которую ты мне сообщила, и объявлю Шона Уайта в розыск. Также мне нужно будет опросить твоих друзей. Продиктуй мне, пожалуйста, их номера.

Уже собираясь уходить, Джер Оулдман произносит:

– Ты очень сильная девушка, Элизабет. Только благодаря тебе раскрыта правда, теперь этим будет заниматься полиция. А тебе нужно вернуться к прежней жизни и постараться обо всем забыть. Не вмешивайся больше в это дело. И… для твоей же безопасности на некоторое время я приставлю к тебе охрану.

Он думает, что Шон снова попытается меня убить. Но сейчас ему нет смысла это делать – я ведь уже все рассказала полиции. Разве что из мести… или ненависти. Пока он где-то рядом, я в опасности. Если задуматься, так было всегда. Финал должен был быть именно таким. Только мне не нужна охрана. Я не боюсь его.

Я сообщаю об этом Оулдману, но он и слушать меня не хочет.

– Да послушайте! Если он захочет сделать это, ему никто не помешает. Ни охранник, ни целый патруль. Я знаю, о чем говорю. И… меня не нужно защищать от него. Я в состоянии справиться сама.

Еще несколько минут отец Макса пытается убедить меня подписать согласие, но вскоре понимает, что это бесполезно и по большому счету я права.

– Пожалуйста, будь осторожна, Лиз.

Оулдман говорит это не как полицейский, а как человек, которому действительно не все равно, и я благодарна ему за это.

Дверь закрывается, и я остаюсь наедине со своими мыслями. Так гораздо лучше. Когда никто не напоминает о том, что произошло, когда не приходится изображать спокойствие и контролировать себя. Они все спрашивают, как я себя чувствую… так, будто готова выпить бутылку чего-нибудь очень крепкого, так, будто хочу наглотаться таблеток снотворного, или, может быть, так, будто собираюсь выпрыгнуть из окна десятого этажа. Но, конечно, ничего из этого не сделаю, я ведь сильная, справлюсь. Они думают, что я пережила смерть подруги, а потом два покушения на собственную жизнь. Но никто не может себе представить, как это – осознавать, что тебя пытался убить человек, которому ты доверяла как себе, которого ты, возможно не признаваясь в этом даже себе, любила, несмотря на то что он снова и снова делал больно. Да, его удары были самыми сильными, но в то же время именно он не раз подавал мне руку в тот самый момент, когда я теряла равновесие и падала в пропасть. Получается… Он толкал меня вниз, но в самый последний момент не давал разбиться. Как такое возможно? Зачем? Что вообще происходит в моей жизни?! Цепочка убийств, покушения, Шон… Может, у меня что-то не так с психикой: галлюцинации, видения? Может, я все это себе придумала?

Стук в дверь.

Не хочу никого видеть.

– Оставьте меня в покое! – кричу я.

Моя просьба остается неуслышанной, в палату входят Хлоя и Эван. Они выглядят встревоженно.

– Лиз, это я, – робко произносит девушка. – Макс все рассказал… как ты?

Мне надоело слышать этот вопрос. И как же быстро распространяется информация.

– Никак. Я просто хочу побыть одна, ясно?

– Но…

– Хлоя! Хоть раз ты можешь меня услышать?

Эван, который явно чувствует себя очень неловко, берет Ло за локоть и уводит. Подруга бросает на меня тоскливый взгляд и скрывается за дверью.

Я слышу какие-то голоса, кажется Макс и Эван о чем-то спорят. Замечательно. Сейчас у меня будет возможность высказать ему все, что я думаю.

Парень входит в палату и делает несколько шагов в мою сторону.

– Теперь вся школа знает о том, что произошло, я права? А может быть, вообще весь город?

– О чем ты, Элиз? – мягко спрашивает Макс.

– Не нужно всем рассказывать о моей жизни, ясно?

– Но Эван и Хлоя – твои друзья!

– Мне надоело, Макс.

– Почему ты не рассказала мне о записке с угрозой? Ты понимаешь, что все это можно было бы предотвратить?

– А что было бы, если бы я рассказала? Ты бы пошел к папе, а он бы сказал: ну у вас, молодежи, и шутки пошли? Ничего бы не изменилось. Зато теперь у них есть веские основания. Думаю, если бы я оказалась мертва, они бы стали работать еще оперативнее.

– Как ты можешь такое говорить? – изумленно произносит Макс, но тут же, тяжело вздохнув, добавляет: – Я знаю, что тебе тяжело. Но ты должна понимать…

– Я не хочу ничего понимать! Я хочу, чтобы ты ушел.

– Лиз…

– Мне сейчас тяжело. И ты даже не можешь себе представить насколько. Сейчас твои успокаивающие слова мне не помогут. Пока, Макс.

Я хотела узнать правду, я желала только этого. Думала, что почувствую облегчение, когда восстановлю справедливость и разоблачу убийцу. Какая ирония…

– Вы плохо себя чувствуете, Элизабет? Почему вы не хотите видеть ваших друзей?

Я даже не заметила, как на месте Макса оказался врач.

– Я НИКОГО не хочу видеть. Но вас же отсюда не выгонишь, с рабочего места. Вот, делаю все, что в моих силах.

Он опять делает какую-то запись, а затем пристально смотрит на меня.

– А почему вы никого не хотите видеть? – откашлявшись, интересуется мужчина.

– Я хочу побыть одна, ясно? На вопрос «почему?» не отвечу, можете даже не спрашивать.

Сказав это, я закутываюсь в одеяло с головой и поворачиваюсь к врачу спиной. Слышу тихий скрип двери и шаги.

Сколько можно?

– Извините, молодой человек, сюда нельзя. Пациентка отдыхает.

– Лиз спит? Можно мне посидеть с ней? –