Читать книгу "(Не) выдаваемая замуж - Дарья Волкова"

и жена! Они уже через столько вместе прошли. Неужели не смогут решить все сами, без привлечения посторонних?

Телефон пиликнул сообщением, и оно оказалось от Вадима. Коновалов периодически радовал Гулю нетривиальными сообщениями. Сам Вадик это называл альтернативным сбором анамнеза. Гульнара понимала, что узнай Булат о том, что они с Вадиком за его спиной обсуждают его здоровье — вскипел бы. С другой стороны, у Булата и так в последнее время настроение хуже некуда. И с этим надо что-то делать.

Вадим Коновалов: Проконтролируй, чтобы завтра твой бесценный не забыл сделать контрольный снимок.

Гульнара Темирбаева: Проконтролирую, спасибо, что напомнил.

Гуля некоторое время смотрела на свой телефон. В голове звучал тот их разговор с Вадиком. Тот самый, первый, когда она приехала в больницу, когда она еще даже не видела Булата, а только сходила с ума от беспокойства за него. Вадим тогда многое ей сказал, чтобы успокоить. А еще он сказал кое-что, что тогда Гуле показалось совсем неважным и даже лишним. А вот теперь…

Ты поэтому такой мрачный, муж мой?

* * *

Из коллекции пижам выбрана черная. Короткие шортики, которые едва прикрывают попу, и топик на тонких лямках. Грудь потяжелела и теперь сильно натягивает черный атлас. Выглядит вроде бы ничего так. Гульнара еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале, встряхнула головой. В последний момент все же нанесла на шею и запястья духи, а потом, глубоко вздохнув, вышла из ванной.

Булат уже лежал в кровати. Гульнара почти привыкла к этой страшной железке на ноге мужа, хотя он старался, чтобы Гуля ее как можно реже видела. Но сейчас силуэт этого аппарата все равно выделялся под одеялом. Гульнара еще раз вздохнула. Так, самое главное не навредить. Впрочем, Булат же уже встает на эту ногу, так что от секса точно не должно быть вреда.

Если она все правильно понимает.

Булат скользнул по ней коротким взглядом.

— Я гашу свет.

— Нет.

Потому что мне надо видеть твои глаза.

Гульнара отогнула одеяло со своей стороны, скользнула по простыне и прижалась. Положила ладонь мужу на грудь.

— Булат… Ты совсем-совсем меня больше не желаешь?

Он издал какой-то звук, между рыком и сипом. С силой сжал ее руку на своей груди.

— Да что ты такое говоришь, Гуля?!

Можно было задать еще пару вопросов, но Гульнара уже все поняла. Какой же ты… иногда неумный человек, муж мой. Она приподнялась на локте, обхватила его лицо ладонями — и поцеловала.

Ты мой муж. Не смей от меня отворачиваться.

Он не отворачивался. Он в ответ целовал ее — горячо и жадно, запуская пальцы в волосы, гладя шею. И когда они все же прервались, Гуля могла выдохнуть только одно слово:

— Почему?!

— Потому что с этой ногой дурацкой я не смогу толком… Гуля, я не… — он хрипло выдохнул. — Я не смогу сделать тебе хорошо.

Она провела рукой по его груди, по твердому животу, опустила ладонь туда, где было совсем твердо и горячо.

— Не очень понимаю, при чем тут нога…

— Гуля… — со стоном выдохнул Булат.

Все, хватит этих недоговоренностей! Не место им, когда в ее руке пульсирует и толкается в ладонь его желание.

— Я тебя хочу, муж мой. Очень хочу. А ты хочешь меня?

Булат резко прижал ее к себе, провел руками по спине.

— Безумно.

— Тогда придется тебе потерпеть, что я несколько недель буду сверху.

* * *

После они лежали, обнявшись — горячие и разомлевшие.

— Как ты мог молчать?

Булат едва слышно хмыкнул. Прижал к себе Гулю крепче, поцеловал в висок.

— Какая же ты у меня мудрая, жена моя.

Гуля вздохнула, собираясь с духом. И ей молчать дальше уже просто нельзя. Булат должен знать.

— Скажи мне… — она привычно положила ладонь ему на грудь. — А как ты думаешь, когда ты уже с уверенностью сможешь ходить? Без костылей и без этой штуки? Когда ты полностью встанешь на ноги?

— Ну, если мы говорим о том, чтобы все стало, как было до аварии — то это месяцев четыре или пять еще.

— То есть, через полгода ты уже точно будешь на ногах?

— Абсолютно точно. А почему именно через полгода?

— Потому что я очень хочу, чтобы через полгода ты встретил меня из роддома и взял на руки нашего ребенка.

Сначала Булат замер. Кажется, будто даже дышать перестал. А потом резко приподнялся.

— Булат, осторожнее с ногой!

Он навис над ней.

— Это правда?

— Да.

Булат со стоном прижался своим лбом к ее.

— Ты знала. Уже давно знала. И молчала. Почему?

— Ну… Помнишь, что было, когда я поторопилась с сообщением о том, что беременна? Зато теперь — точно. Я была у врача. У нас будет ребенок.

Булат обнял ее, прижал к себе. Глубоко выдохнул.

— Спасибо тебе, любовь моя.

* * *

Булат крутил педали на велотренажере. После известия о Гулиной беременности он взялся за реабилитацию с удвоенной силой. Гульнара даже забеспокоилась, спрашивала у Вадима, не вредна ли такая интенсификация нагрузки. Коновалов отмахнулся, сказав, что если Булат что-то решил, что сбить его бесполезно. А Булат решил как можно быстрее встать на ноги.

И теперь Гуля, стоя в дверях, смотрела на широкую спину мужа, на мерные движения ног. Он был в наушниках и не слышал, как Гульнара вошла. А пришла она сегодня раньше, чем обычно.

Гуля подошла к велотренажеру, обняла Булата поперек груди и прижалась к спине щекой. Дождалась, когда он снимет наушники, и тихо сказала:

— Я была сегодня у врача.

— Что она сказала? — Булат хотел повернуться, но Гуля по-прежнему обнимала его за грудь и прижималась щекой к широкой спине.

— Я сдавала тест… по крови… чтобы проверить, что генетически все нормально.

— И?

— Все в порядке.

Булат все же мягко высвободился из ее рук, встал и пальцами за подбородок приподнял ее лицо.

— Тогда что тебя беспокоит?

Гульнара вздохнула.

— Этот тест еще показывает пол ребенка.

— Гуля, я не понимаю, почему ты так вздыхаешь. Что там может быть такого в поле ребенка? Там всего два варианта. Ну, что случилось, скажи мне правду!

— У нас будет дочка, — едва слышно произнесла Гульнара.

— Ну и прекрасно!

— А я думала… что мужчины… хотят первым сына. Наследника.

— Ох, Гуля… — он привлек ее к себе, обнял. Гульнара доверчиво устроила голову на его груди. — У нас будет дочь, и это… это невероятно прекрасно. И вообще, если ты мне будешь рожать только дочерей, я буду счастлив.

— Правда?! — ахнула Гульнара, поднимая лицо. И