Читать книгу "Аметисты Серафимы Суок - Алина Егорова"

него бусы, а то как же! Не надо было вообще с ним связываться!

С другой стороны, к кому же ей было обращаться с таким специфическим предложением? Ни один нормальный человек не повелся бы на этот бред: магические бусы! А Кисель повелся. Потому что дебил.

Кисель всегда был таким – тупым и упертым. Учился на дохлые тройки, фанатично во все верил. В пятом классе все ржали, когда Кисель на полном серьезе утверждал, что пейджер ему подарил Дед Мороз, что не мешало всему классу этот пейджер «брать поносить». За это Киселёва в коллективе и принимали – за модные, дорогие вещи, которыми его снабжали родители-стоматологи.

Рыхлый коротышка Паша Киселёв не пользовался успехом у девочек, отчего он, похоже, нисколько не страдал, ввиду своего отставания в развитии. Мальчики в свои игры его не принимали – не дорос.

В начальных классах Киселёв визжал, как девчонка, бывало, ревел из-за двоек и замечаний в дневнике. Упрашивал учителей, чтобы ничего туда не писали, иначе дома его накажут.

Киселёв рос плохо, его рост остановился на слишком низком для мужчины метре шестидесяти пяти. При всех своих недостатках Павел мнил себя ни больше ни меньше – суперменом. Он и ник себе взял из кино про бандитов – Данила.

Кате предложил назваться Дашей, киношной подружкой Данилы Багрова.

Быстрова только посмеялась: Даша так Даша, ей не жалко. Так даже лучше. Для конспирации.

Катерина связывалась с Киселём, используя специально добытую для этой цели сим-карту, которую оформил на себя случайный алкаш за бутылку. А Кисель писал ей со своей. Если подзалетит – его проблемы, она не при делах. Кто ему мешал сделать то же самое?

Киселёв мертв, а другой кандидатуры для исполнения задуманного у нее нет. По правде говоря, посвящать кого бы то ни было в столь деликатное дело рискованно. Поэтому действовать теперь придется самой. Так надежнее.

Катя не могла не признать: тренер леди-дэнс, Зоя Сапожникова, действительно хороша. Длинные, тонкие ноги с рельефом мышц, изящные руки, пластичные движения. Летящие в такт музыки рыжие волосы, на лебединой шее фиалкового цвета бусы. Хрупкость и страсть – вот что бросалось в глаза при взгляде на Сапожникову. Как бы ни было неприятно, а соперница ее превосходила.

Катя украдкой наблюдала за Зоей из коридора. Чтобы бывшая одноклассница ее не узнала, Бобкова не маячила, наблюдала за Зоей из укрытия.

Когда Катя объявила мужу о своем намерении заняться спортом, он ответил: «Зачем?» Это можно было трактовать как комплимент, но Катя услышала в этом насмешку, мол, спорт тебе не поможет.

– Хочу привести себя в форму, – пояснила Катя, – а то толстеть начала.

Артём спорить не стал, что выглядело откровенным хамством. Он даже не попытался отговорить ее от посещения «Фаворита», клуба, в котором занимался он сам и в котором работала Сапожникова.

Последнее озадачивало: не считает нужным скрывать любовницу? Совсем охренел!

Она Артёму тогда так и сказала:

– Бобков! Ты совсем охренел!

– С чего это? – осторожно спросил Артём.

В тот раз, когда он покорно вытер ноги о подаренную Адой футболку, выяснения отношений удалось избежать. Катя почему-то больше не возвращалась к этой теме, а он, чтобы не будить лихо, старался не провоцировать жену.

Катя смотрела немигающим взглядом гремучей змеи – вот-вот набросится и выпустит яд. Где-то он прокололся. Но где? Телефон у него с паролем, да и Катя его телефон принципиально не проверяет – считает ниже своего достоинства шарить и вынюхивать. Королева.

При этих мыслях самолюбие Бобкова закровоточило: сам он не гнушался шпионить за женой. Выходит, Катя его нравственней. Артём сам себе не мог признаться, что всегда и во всем мысленно соревнуется с супругой. Ему важно ее превосходить. И опять Катя оказалась лучше его.

– С того! – фыркнула Катерина и ушла собирать сумку в фитнес-центр.

Новая Катя Быстрова была не из тех, кто размазывает сопли и впадает в депрессию. Ее мстительная натура требовала действий, чтобы навсегда избавиться от соперницы.

Катя не планировала заниматься спортом, по крайней мере сейчас: не до этого.

Придя в «Фаворит», она убедилась: бусы остались при Зосе.

У Быстровой выстроился новый план.

* * *

Внизу, переливаясь огнями, шумел оживленный Каменоостровский проспект. С террасы последнего этажа старинного здания с лепниной и колонами, где расположился пафосный бар «Элегия», открывался красивейший вид на крыши.

Внутри уютная, подобранная со вкусом обстановка, тихая музыка, приятный мягкий свет. Публика вся сплошь респектабельная – посетители с низкими доходами в этот бар не заходят: заоблачный ценник им не по карману.

Ромка Основин, владелец логистической фирмы, может себе позволить ужин в подобном заведении. Он, Серёга Акимов, тоже не голь перекатная. Вообще-то он не любитель барствовать, но Ромка позвонил, давно не виделись, свободный вечер – почему бы нет.

За соседним столиком расположились две девушки. Одна из них, в полном боевом вооружении от приклеенных ресниц и отутюженных длинных волос до высоченных каблуков, бросала в их сторону призывные взгляды. Ее подруга выглядела скромнее в своем бежевом брючном костюме и удобных кроссовках; ее внимание было направлено куда угодно, только не на них. Мужчины ей были до лампочки.

На первый взгляд могло показаться, что девушкам лет по двадцать пять и они пришли в этот бар отдохнуть.

Акимов, в силу своей профессии, мог точно сказать, что обеим за тридцать. У той, что в бежевом костюме, личная жизнь устроена, а ее подруга в активном поиске. В очень активном, судя по прикиду и поведению.

Роман вырядился в своем стиле: какой-то брендовый полувер, дорогие туфли, часы от «Картье», на носу очки в золотой оправе.

Акимов явился в том, во что привык одеваться всегда, – в джинсах и рубашке. Тоже не масс-маркет, но непосвященные не разберут.

Девица, что перед ними выгибалась, похоже, в таких вещах ориентировалась поверхностно, и потому ее больше интересовал тщедушный, но с кричащими своей дороговизной аксессуарами очкарик Основин, а не атлетически сложенный Сергей.

Серёгу отнюдь не задевало такое избирательное внимание не к его персоне. Более того, ему было неудобно за так откровенно навязывающую себя девушку.

– Сеструха считает, что ее мужа убили, – задумчиво произнес Роман, цедя абсент.

– Почему она так считает? – в Сергее тут же проснулся сыщик.

Он был в курсе, что родственница Ромки недавно овдовела.

– Очень вовремя скончался. Сердце подвело, при том что на сердце Пашка никогда не жаловался.

– Не жаловаться и быть здоровым – вещи разные. Сердце – штука такая: в любой момент может крякнуть.

– И ты туда же! – насупился Основин. – Внезапно сердце