Читать книгу "Малая: Жизнь после тебя - Алайна Салах"

голову и смотрит так, словно только что меня заметил.

— Если эту ночь переживет — значит все будет в порядке. — Он делает едва заметное движение плечами. — Я за свою практику Севера дважды штопал и оба удачно. Будем надеяться, что бог действительно любит троицу.

66

Время тянется невыносимо долго. Каждую секунду я жду, что дверь операционной распахнется и на пороге появится врач со словами: «Север очнулся и хочет вас видеть». Но этого не происходит. Игорь, измотанный бессонной ночью, спит, прислонившись затылком к стене. Рядом с ним валяется пустая сигаретная пачка. За четыре часа, которые мы здесь провели, он часто выходил курить.

Зарывшись в лицо руками, я пытаюсь заплакать в попытке облегчить боль, плавящую меня внутри, и притупить страх. Пытаюсь, но ничего не выходит. Я не знаю, как буду просыпаться в мире, где больше нет его. Единственного человека, знавшим меня и принимавшего такой, какая я есть. Трусливой, сомневающейся, вздорной и совсем не милой, как многим казалось. Именно Север научил меня принимать собственные несовершенства, а не стыдиться их.

Зажмурившись, я начинаю молиться. Если где-то в этом мире существует высшая сила, она обязана мне помочь. Ведь если не сейчас — то для чего она вообще нужна?

Клянусь, это в последний раз, когда-то о чем-то тебя попрошу. Пожалуйста, верни Севера нам всем. Мне, его маме, Игорю и остальным людям, которые его любят. Он достойный человек, ты это знаешь. У него свои понятия о справедливости, но они точно лучше, чем у многих. Он приехал в тот страшный дом только для того, чтобы меня спасти. Я знаю, что он не хотел никогда убивать. Только ему я обязана своей безопасностью и тем, что не сошла с ума. Если в моей жизни и есть ангел-хранитель, то это Север. Пожалуйста, не лишай меня его. Даже если моей маме и отцу на меня по какой-то причине плевать — пусть будет так. Я приложу все усилия, чтобы понять их и простить, но ты только, пожалуйста, сохрани ему жизнь. Я обещаю, что буду благодарить за этот подарок до конца своих дней, даже если у нас с Севером не сложится. Просто пусть он живет, пожалуйста. Пусть будет здоров, пусть женится и обзаведется детьми… Он будет отличным папой. И клянусь, каким бы ни были наши отношения, я никогда, ни при каких обстоятельствах не попрекну его прошлым… Если ты позволишь нам быть вместе, я буду любить и стараться сделать его счастливым каждый день, чтобы хотя бы немного искупить свою вину за все, что сделал мой отец. Не оставляй меня одну с моими чувствами. Пожалуйста, сотвори чудо и верни его мне.

Не знаю, сколько еще льется из меня эта отчаянная молитва, потому что в какой-то момент меня просто отключает. Сказываются стресс и большая кровопотеря. В реальность меня возвращает шум голосов. Поморгав, я соединяю воедино очертания фигур и моментально вскакиваю. Та, что справа — это врач Севера. Слева — Игорь.

— Что? — хрипло выдавливаю я. — Что с ним?

— Проснулась, малая? — Игорь поворачивается. — Вставай. Очнулся наш северный. — На его изможденном лице появляется улыбка. — Говорю же, в рубашке родился.

67

Невидимая сила приподнимает меня над полом и несет к дверям операционной. «Можно? — беззвучно спрашиваю я размытого лица врача. — Войти? Пожалуйста.»

— Ненадолго только, — приглушенным эхом доносится его голос. — Его нужно перевезти в палату и отдать медсестрам.

Наощупь найдя дверь, я давлю изо всех сил, чтобы она непременно открылась. Промедление ощущается чем-то катастрофичным и жутко неправильным. Даже мысли не могу допустить, что я могла его потерять, и этих секунд, отделяющих от встречи с ним, попросту бы не случилось.

Мой взгляд падает на пустой операционной стол, и найдя Севера, впивается койку, стоящую в углу. Из легких с сипением выходит воздух, который словно застрял внутри в ожидании этого момента. Момента, когда я снова встречусь глазами с ним.

— Привет, малая. — Лицо Севера выглядит неестественно серым, а потому улыбка, играющая на нем, представляется чем-то фантастическим. — Как ты? Почему не в больнице?

Вопреки желанию поскорее оказаться рядом, я не могу пошевелиться. Он едва не умер, и спрашивает, почему я нахожусь здесь, а не в другом месте. Неужели он думает, что я бы могла спокойно лежать на капельницах? Неужели совсем не понимает…?

— Потому что я хотела быть здесь. — Съежившись, я обхватываю себя руками. В носу больно колет. Неужели настолько плохо меня знает? Неужели бы предпочел не видеть?

— Ну ты чего плачешь? — Его голос звучит мягко, даже чуточку шутливо. — Все же нормально со мной.

Отвернув голову в сторону, я ожесточенно тру кулаком мокрые щеки. Дышать тяжело. Эмоций внутри так много, и они такие разные, что я попросту не справляюсь.

— Малая… Ну ты чего, а?

Да что со мной, Господи? Неужели я всерьез вздумала обидеться сейчас, из-за того, что он не рад меня видеть? Какая, к черту, разница? Главное, что Север жив. Смотрит на меня, разговаривает и даже находит в себе силы улыбаться. Врач ведь говорил, что ранение серьезное, и то, что он выжил — это самое настоящее чудо.

Наплевав на слезы, продолжающие катиться, я срываюсь с места и с размаху приземляюсь на колени рядом с его койкой.

— Я так волновалась… — шепчу, ткнувшись лбом в ледяную ладонь. — Так сильно волновалась за тебя. Анна Семеновна сказала, что ко мне пришли… Я думала, это ты… Я понятия не имела… Чуть с ума не сошла, когда о тебе узнала… Родион позвонил Игорю, и я приехала сюда… Я просто не могла быть в другом месте, понимаешь? Мне казалось, что если меня не будет рядом, ты можешь умереть. Это ерунда, я знаю. Ты бы и сам справился… Но для меня это было жизненно важно… Не ругай Игоря за то, что он меня сюда пустил… И прости меня, пожалуйста. Прости… Это из-за меня… Все случилось из-за меня… Если бы с тобой что-нибудь… я бы никогда себе не простила…

Этот сбивчивый эмоциональный монолог обрывается прикосновением ладони к моим волосам.

— Хватит, малыш. Никого я не собираюсь ругать. Я рад, что ты здесь. Очень сильно рад. Спасибо, что нашла меня и приехала. Очнуться определенно того стоило.

Я не дышу, впитывая это ласковое поглаживание и такие необходимые мне слова, каждой своей клеткой.

— Я всегда буду приезжать, — дрожащим шепотом возвращаю ему обещание. — Если ты разрешишь.

— Хорошо.

Прикосновение исчезает, отчего