Читать книгу "Когда король падет - Мари Нихофф"

на бабушку. Узнать ее мне не посчастливилось, но все равно я скучала по ней.

Гордилась бы она мной, увидев, где я оказалась? Обрадовалась бы, узнав, что мы мстим за нее, или это огорчило бы ее? Возможно, она предпочла бы не видеть меня Кровавой невестой. Может, ей это испытание показалось бы слишком рискованным.

Я докажу ей, что справлюсь со своей миссией. Пусть все гордятся мной, и брат никогда больше не усомнится в том, можно ли на меня положиться. Но о встрече с ним лучше не думать: эти воспоминания наводили только тоску. Я надеялась, что он поймет мои сомнения, страхи. Что это я приношу себя в жертву, а не он. Я прохожу через испытания, которых он и вообразить не может. Вдруг Валь показался мне кукловодом, дергающим за ниточки марионетку – меня. Этот образ поразил меня.

Что-то задело мою руку, и я вздрогнула. В замешательстве опустила взгляд, осознав, что почти плачу. Бенедикт положил ладонь рядом с моей и ласково поглаживал ее мизинцем.

Я встретилась с ним взглядом. Он наклонился ко мне, а я переплела наши пальцы.

– Почему ты заплакала? – шепотом спросил король.

Биение сердца, оставив такт литавр, вошло в унисон с ритмом дыхания Бенедикта.

– Музыка грустная, – объяснила я.

Он откинулся на спинку кресла, с беспокойством глядя на меня.

– Я не планировал доводить тебя до слез.

– Все хорошо, – заверила я, всхлипывая и неловко вытирая слезы со щек. – Дайте мне минуту, и все будет хорошо.

Бенедикт сжал мои пальцы. Поднявшись с места, он склонился и поцеловал тыльную сторону моей руки.

– Могу ли я пригласить вас на этот танец, мисс Хоторн?

Воспоминания о декабрьском бале в честь солнцестояния обрушились на меня. Тогда король задал тот же вопрос, и выглядел он так же. Но в то время он был для меня незнакомцем, я боялась его, кровь стыла у меня в жилах, стоило ему подойти ближе.

Сегодня меня тоже охватил трепет, но источник его крылся в другом. Мои чувства к королю едва поддавались описанию, но страха среди них определенно не было.

Кивнув, я приняла руку Бенедикта, чтобы встать. Он провел меня между кресел в дальнюю часть галереи, где мы встали лицом друг к другу. Он приобнял меня за спину, и тепло касания просочилось сквозь тончайшее платье. Я затаила дыхание.

Переплетя пальцы, мы встретились взглядами. В его глазах я видела темный лес, вдыхала его запах, и с первым же шагом, когда он повел меня в танец, я заблудилась в чаще.

– Осторожнее, – предупредил Бенедикт, заметно развеселившись.

– Почему? – спросила я, смутившись.

– В танце следует быть внимательнее. Чудо, что ты не отдавила мне ноги.

Я сверкнула на него глазами, но, вспоминая нашу первую встречу, расплылась в улыбке. Ох, Флоренс, столкновение с королем – не лучшая идея.

– Всего лишь перенервничала, – оправдывалась я. – Да и вы повели себя не слишком вежливо. Так что заслужили.

– Боюсь, не могу с тобой спорить, – признал он. – Приношу извинения.

– Хм, – протянула я, когда Бенедикт закружил меня в танце. Вернувшись в его объятия, я решила не сдерживаться. – Я подумаю над этим.

– Тебе не кажется, что мы в расчете? – осведомился он с едкой ухмылкой. – Или для полной сатисфакции ты желаешь оскорбить моего прадеда?

Я фыркнула.

– Хорошо. Вы прощены. Пока что.

Повеселев, Бенедикт встряхнул головой.

– Полагаю, мне не стоит жаловаться. Сам же недавно признался, что скучаю по нашим спорам.

– Вы, как всегда, правы.

– В таком случае, и я прощаю тебя. Пока что.

– Ой, кажется, я вот-вот упаду…

Бенедикт притянул меня ближе.

– На таких каблуках? Боже сохрани.

Обмен репликами сменился молчанием, и некоторое время мы наслаждались окутывавшей нас музыкой. Бенедикт вел в танце, и я вдруг задалась вопросом, почему он выбрал концерт. Ради меня? Или для него это место имеет особое значение?

– Часто вы бываете здесь? – спросила я.

– Время от времени. Когда выдастся свободная минута в графике или чтобы открыть какое-нибудь мероприятие.

Я всмотрелась в его лицо.

– И всегда в сопровождении армии стражников?

– Нет, – признался Бенедикт. – Это для меня что-то новое.

Бенедикт оставил мой невысказанный вопрос без ответа, а я побоялась показаться излишне любопытной, поэтому бросила эту тему. Снова. Но я узнаю, о чем он молчит. От меня определенно что-то скрывали. Я все меньше сомневалась в том, что новые меры безопасности приняли из-за покушения на меня.

– Как получилось, что вы помните имя той стражницы?

– А для этого требуется особая причина? – ответил он вопросом на вопрос.

– Это было неожиданно, – объяснила я.

– Я знаю всех стражников по именам.

– Неужели? Всех?

– Естественно. Они служат мне, защищают меня. Запомнить имена – меньшее, что я могу для них сделать. А еще я тренируюсь с ними почти каждый день.

– Зачем?

– Стараюсь держать форму, а также представлять возможности моей охраны.

Держать форму. Да, наверное, можно и так выразиться. Но, вспомнив обнаженный торс Бенедикта, я подумала, что «держать форму» – это вселенское преуменьшение.

– Ах, – вырвалось у меня, и я тут же залилась краской.

– Что-то не так? – переспросил он.

Даже в приглушенном свете Бенедикт заметил, как я взволнованна. Он прижал меня так крепко, что я ощутила напряжение в его плечах. Это определенно не помогло мне трезво мыслить.

– О чем ты задумалась? – поинтересовался Бенедикт. Его голос прозвучал совсем рядом с моим ухом, отчего внутри все вспыхнуло.

Я сглотнула.

– Ни о чем. Думала, что вы выглядите так не из-за бумажной работы.

– Прости, выгляжу как? – удивился он, и мои щеки запылали.

– Не стану отвечать на ваш вопрос, – пробормотала я.

– Почему?

– Вам лучше смотреть под ноги.

– Теперь ты будешь угрожать мне?

Его рука, державшая меня за спину, вдруг скользнула ниже. Намеренный это был жест или случайность, я не знала. Только теперь я поймала себя на том, что воображаю, как Бенедикт опускает ладонь еще ниже. Склоняет ко мне голову, касается губами шеи, впивается клыками в плоть.

Во имя всех святых, куда меня понесло.

Но он не пил мою кровь уже несколько дней. А эта галерея обещала заманчивое уединение, а значит, мы могли делать все, что заблагорассудится.

Вообще все…

Как одно крошечное слово способно пробуждать такие чувства?

Музыка стала замедляться, но Бенедикт, не желая подстраиваться под ее ритм, замер, и вместе с ним остановилась карусель танца. Король не спешил выпускать меня из объятий. Мы так и стояли, почти прижимаясь друг к другу – он наверняка уловил биение моего сердца. Обычно меня выдавали неосмотрительные фразы, но теперь это делало сердце.