Читать книгу "Полицейское дно - Алексей Макеев"

здесь больше нечего было делать. Горобец торопливо вышел из дома и, обойдя его вокруг, перелез через забор с задней стороны. Он прошел весь поселок до самого конца и, когда убедился, что поблизости никого нет, набрал наконец номер с бумажного листка.

– Слушаю, Гуров, – после пятого длинного губка ответил мужской голос.

Горобец чуть не присвистнул от неожиданности. Вот, значит, какие дела! А Мирон молодец, сориентировался. Только его это уже не спасло. Вопрос в другом: нашли менты то, что искали, или прокатались зря?

– Здорово, начальник! – с усмешкой сказал Леха в трубку. – Что не спишь? Дел много или звонка ждешь?

– Кто говорит? – спокойно осведомился сыщик.

– Старый знакомый говорит. Леха Тульский.

– Леха? Горобец? Откуда у тебя мой телефон и что случилось?

– Странный ты человек, начальник, – хмыкнул Горобец. – Тебя не интересует, где я, что делаю.

– Слушай, Леха, – проявив наконец эмоции, торопливо заговорил Гуров, – время уже далеко за полночь, и шарадами заниматься мне не очень хочется. Раз ты нашел мой телефон, раз ты позвонил мне, значит, действительно случилось что-то из ряда вон выходящее. Поважнее, чем твое эффектное бегство из камеры в управлении внутренних дел. А спрашивать тебя, где ты и чем занимаешься, я не хочу. Кому надо, тебя и так поймают. Другое дело, если ты хочешь со мной сотрудничать, тогда… Но это мы обсудим потом. Так что случилось?

– Ты прав, начальник, – согласился Леха. – Короче, расклад такой, Мирона порешили в своем же доме. Его самого и двух его охранников.

– Убили Мирона, – повторил Гуров. – Значит, забеспокоились. Ладно, это ожидаемо, хотя и неприятно. Ты-то как об этом узнал? И насколько это точно?

– Точнее не бывает, – проворчал Горобец. – Я к нему шел. Деваться мне особо некуда было, а он все же вор авторитетный. Да и на него я как бы в последнее время работал. Думал, поможет. А когда к его дому подходил, то увидел, как через забор какие-то уроды перелезают. Изнутри.

– Ты в дом заходил? – быстро спросил Лев.

– Заходил. Мастерски убивали, – хмыкнул Леха. – В доме все перерыто, искали что-то. А вот нашли или нет, не знаю.

– Мой телефон где взял?

– У Санька. Это охранник Мирона. Он еще жив был, когда я перелез во двор. Сказал, что Мирон дал ему номер и велел позвонить, если что… Ну, я решил узнать, чей телефончик у него был в заначке.

– Так, ладно… – Гуров помолчал, обдумывая ситуацию. – Думаю, ты человек опытный, не оставил в доме своих следов. Я подумаю, как тебе помочь и спрятать до поры до времени.

– А если оставил?

– Если оставил, тогда все сложнее. Но ничего, я тебя отстою на следствии. Правда, она ведь неподсудна. Ты туда попал после преступления, мне сообщил. Это поможет, если понадобится.

Гуров набрал номер Синицына, хмуро покосившись на часы. Рановато, но придется майора будить. Длинные гудки тянулись напряженно, как будто намекали, что спит человек, десятые сны видит уже. Под теплым боком жены. Но неожиданно гудки прекратились, и в трубке послышался голос Синицына. И звучал он не так, как разговаривают люди, только что оторвавшие голову от подушки.

– Да, Лев Иванович! И вам не спится?

– Кажется, наш с вами сон закончился на ближайшее время, – проворчал Гуров. – Я так понимаю, что не разбудил вас? Ну, тогда слушайте!

И Лев принялся быстро и сжато, останавливаясь только на важных подробностях, излагать все, что произошло за истекшие сутки. Включая и побег из камеры Горобца, и убийство Миронова. Все, что произошло, не оставляло времени на раздумья. Теперь следовало работать на опережение. И главное, что нападение на дом Миронова было, как он полагал, совершено из-за той самой папки, которую вор успел ему передать. Но преступники этого пока не знают и будут искать эти материалы дальше. А вот когда не найдут, тогда и станут делать очередной шаг. И давать им такой возможности не следует.

– Что вы предлагаете, Лев Иванович? – спросил Синицын.

– Во-первых, не позднее шести утра в дом Миронова должна приехать дежурная оперативно-следственная группа. Зафиксировать все следы, учесть все улики.

– А если не успеем, если там уже кто-то с тряпочкой сидит и все стирает?

– Не стирает, за домом ведется наблюдение. Если бы появился кто-то, мне бы тут же сообщили.

– По-хорошему, надо бы брать всех троих фигурантов в изнасиловании Моревой и тут же предъявлять улики в совершении других преступлений, но у нас пока с доказательной базой плоховато. Одни только оперативные данные. Мы им ничего не предъявим и через двое суток будем вынуждены всех выпустить.

– Показаний против них хватит, только надо успеть все оформить официально, на бланках, со всеми процедурами. Давайте пока подождем хоть один день. Возьмите под плотное наблюдение Половца и Семанова. Мне нужно знать их связи, через кого они начнут действовать, как связаны с криминалом и с кем конкретно. Половец узнает о работе группы в доме Миронова, поймет, что опоздал, и попытается удалить улики или воздействовать на следователя, на криминалистов. Эти попытки надо тщательно зафиксировать. Давайте завтра… Нет, уже сегодня наступило! Давайте сегодня возьмем из этой троицы только майора Парамонова из Правобережного отдела полиции. Крутить его будем пока лишь на изнасилование Моревой. Сломаем его, и он начнет их сдавать. Они Парамонова не сразу хватятся. Только возьмите его тепленьким, незаметно. Черт, жалко, спецназ еще не прибыл из Москвы, придется своими силами. То есть вашими силами!

– Ничего, справимся, – усмехнулся Синицын. – Не впервой.

Николай Парамонов был другом Половца еще со студенческой скамьи. И со студенческой скамьи он завидовал Аркадию. У Половца все всегда получалось, он мог решить любую проблему и достать все, что угодно. У него всюду были знакомые, ему постоянно кто-то был должен за какую-то услугу, кто-то постоянно чем-то обязан. Парамонов завидовал другу страшно и смотрел на него, как на всемогущего. И, кажется, Половцу такое отношение к себе Парамонова нравилось. И потом, когда они оба пришли в милицию, Половец тянул за собой приятеля. Сам он продвигался по служебной лестнице легко и без проблем. Его ценили, он всем угождал, он показывал хорошие результаты, и за него держались.