Читать книгу "Туристический сбор в рай - Дмитрий Михайлович Липскеров"

уху. – Мужчина в шляпе засунул палец в ухо и почесал внутри. – Рыбьи кости. Они всегда попадают мне в горло…

На остановку прилетела оса. Сначала от нее отбивался местный дядечка, а потом она выбрала приезжего, обнаружив в его бороде хлебные крошки. Кое-как отстала, когда он их вытряс.

– Я местный буду. Ходил помогать копнить сено Ирине Ильиничне… А вы?

– Нет, – ответил бородач.

– Своих-то я знаю. Так откуда?

– Из Бердичева.

– Из Бердичева?.. Это, который рядом с Житомиром?

– С Берлином.

Дядечка наморщил лоб:

– Скажите, пожалуйста… Никак не знал, что и в Германии есть Бердичев… – И тут мужчина в черной шляпе неожиданно засмеялся, переходя с баса почти на контртенор, заливался смехом, трясясь от него всем телом. Дядечка, поняв шутку, также заулыбался, потом захохотал вторым голосом, держа от надрыва живот. – Ха-ха-ха, Бердичев в Германии!.. Ха-ха! Вот вы шутник… Ха-ха-ха! Я-то и удивился: географию знаю… Учителем здешним в средних классах тружусь!.. Ха-ха… – Они еще долго смеялись, пока не успокоились и каждый подумал о чем-то своем. – Я немцев не люблю. У меня дед с бабкой в войну погибли. Дед неподалеку отсюда, а бабка в городе была, ее увезли в Германию.

– Я тоже не люблю немцев, – признался приезжий.

– Куда же вы путь держите?

– Во Всеславский, в поселок.

– Так это вам на первом до конечной, а там только попутками. Родственники, дела?

– Знакомые. Попросили, чтобы я приехал десятым.

– Знаю! Там во Всеславском военная часть. Так вы на офицерскую переподготовку! Я тоже пятнадцать лет назад проходил. Как раз в роте девять душ было, а я, старлей, – десятым. Ух и нашагался я с пацанами по плацу тогда! Зато кормят хорошо. И мясо, и котлеты. Как-никак офицерская столовая!.. Какая же у вас специальность?

– Пушниной торгую.

– А военная?

– Я не в часть.

– А-а-а, я думал…

– Нет.

Дядечка кивнул и зевнул от подступающей жары.

– Давайте познакомимся, – предложил он и протянул крепкую, в веснушках, ладонь. – Меня Семеном зовут, а вас?

Мужчина в черной шляпе протянул навстречу совсем небольшого размера белую ладошку и принял вялое участие в рукопожатии.

– Гайк, – представился он. Увидев растерянность на лице нового знакомого, пояснил: – Гайк, без «а» на конце. Не гайка, а Гайк.

– Гайк, – повторил дядечка, пробуя на язык незнакомое имя.

– Имя армянское. В честь древнего бога.

– Не слышал… Не слышал… Вардан у нас в автосервисе работает. Тоже армянин… Хороший человек!

– Вардан – в честь царя.

– Да ну! Скажу ему, а то он и армянского языка не знает, всю жизнь здесь прожил… А дети у вас есть?

– Есть.

– Мальчик, девочка?

– И мальчики, и девочки.

– Четверо? – догадался Семен.

– Восемь.

– Что «восемь»?

– Детей. Три мальчика и пять девочек. Еще двойня скоро родится…

– Так всего десять будет?!

– Так.

– И как же вы? – дядечка казался ошарашенным. – У меня сын тридцати двух лет – так я с ним одним намучился, а сейчас плюнул. Пьет, гад.

– Ага, – отозвался приезжий.

– Десять детей! Скажи пожалуйста! – Семен аж вспотел и, утерев лоб ладонью, поинтересовался: – А как вы насчет этого?

– Чего?

– Как у вас с алкоголем? Пьете?

– Пью.

– Много? Хотя по вам не скажешь…

– В разное время по-разному.

– Я тоже пью, – признался лысый. – Меры не знаю…

– Бывает.

– Жена у меня угорела в бане. Моя вина: проморгал – выпил излишне…

– Да… Так тоже бывает.

– Если не спешите, то можно днем потрапезничать! Оставайтесь до вечернего автобуса. Есть отличный самогон, мы его текилой называем, у нас соседка кактусы разводит на подоконнике, мы их понемногу добавляем, сала друзья прислали шмат, обратно ушица… Соглашайтесь! Бабам нашим про пушнину расскажете… Но не купят.

– Не смогу – очень спешу!..

– Ясно… – загрустил дядечка. – Ясно, оттого и прекрасно!

На противоположной стороне остановился, скрипнув тормозами, «КамАЗ», из которого вылезла взъерошенная голова молодого шофера.

– Семен Изральевич! – крикнул он. – Канторович!

– Что, Василий? – отозвался криком дядечка.

– Вы Дину Яковлевну дождитесь, пожалуйста. У нее давление, просила, чтобы в храм помогли дойти!.. И Маринку Юдину – она очки потеряла!

– Дождусь, Василий, не сомневайся!

Дядечка, перекрикиваясь с шофером, не видел, что происходило с лицом приезжего мужчины в черной шляпе. Глаза его выкатились, а лицо перекосило, словно от инсульта.

– Вы что… Вы еврей?! – закашлявшись спросил приезжий.

– Да, а что?

– А в какой вы храм едете? Храма давно нет!

– Как нет? В трех остановках отсюда. Храм Успения Пресвятой Богородицы!

– Вы что, крещеный?

– С рождения.

Лицо приезжего мужчины отображало нечеловеческие муки.

– Да-да, – он что-то соображал. – Юдино… Так по-немецки евреев называли – юдейн…

– Что вы говорите?

– Я тоже еврей, вот ведь штука.

– Вы же говорили, что армянин, – не понял Семен Изральевич. – Гайка… То есть Гайк.

– По рождению армянин, а по вере еврей… Гиюр прошел тридцать лет назад. Меня равом Йонатаном в Бердичеве зовут…

– Так давайте с нами в храм!

– А вам мама или там бабушка ничего не рассказывали?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, про Тору…

– Не понял…

– Ничего-ничего… Это неправильный вопрос! А в гости вы к нам лучше приезжайте, – пригласил незнакомец. – Двенадцатым будете… Во Всеславский, там где часть военная…

– Если вы десятый, то кто ж одиннадцатый? – не понимал лысый дядечка Канторович.

– Всевышний… Шхина, надеюсь…

– Ебнутый, – подумал житель Юдино. – Сразу не понравился, и одет чудно! – Попадись армяшка ему нажравшемуся – по ебалу бы надавал, в здоровенный нос бы кулаком!

В какие-то десять минут на остановке собрался десяток местных, и Канторович, плюнув на неместного, поторопился помочь Дине Яковлевне, пожилой полной женщине с золотым крестиком в декольте на морщинистой коже.

– Ой, я не могу! – причитала она. – Ой, удар на голове случится! Азохен вей!

Поселковые громко обсуждали всякие местные новости, старухи и молодые возмущались, что в бане женский день на понедельник перенесли, тогда как у мужиков их целых три! А чего им там мыть?!. Поселковые выразили надежду, что батюшка Иосиф не нажрался накануне воскресенья, а то на проповеди наебнется с амвона, а кто-то всех удивил, сказав, что у Мишки Коэна вылупился цыпленок с двумя головами. Все перекрестились, но не поверили. Мишка всегда с припиздью был…

Подошел автобус, и все дружно зашли в него. Чужак в черной шляпе предпочел остаться возле задних дверей и до третьей остановки, «Храм», думал о том, что и впрямь чудны дела твои, Господи… А еще он подумал о том, что поперся в такую дремучую даль вместо райского города Эйлата и теплого моря родины, дабы исполнить мицву, стать десятым, чтобы евреи могли помолиться… А в тридцати километрах – целый поселок крикливых евреев… И у них, оказывается, есть Храм.