Читать книгу "Конфедерация Метала - Вольден Потье"

интересна, а в ситуации неопределенности, несвободы и возможной смерти нашу братию меньше всего интересовали гностические рассуждения. Догмы, доктрины, теократические баталии не спасут наши бренные тела от костяной верёвки на шее. Надо было думать, что делать дальше.

Злыня тем временем отмахнулся и обратился ко мне с Черногорем:

- Думаю, лучше презренной казни нам ждать нечего.

- Сплюнь, мне ещё рановато к Сладкомире, я ещё недостаточно скульки напил. - ожидая этих слов ответил Черногоре, потеребив почти зажившее с той кабачной драки ухо.

- У тебя есть какая-то норма? Стандарт литража за жизнь? - выдавил я из себя горький смешок.

- Естественно. - Черногоре положил икру на колено.

- Тысячу литров в год? - язвительно предположил Злыня.

Черногоре удивлённо нахмурил брови.

- Да ты почти в точку закинул. Шестьдесят пять тысяч и семьсот литров за жизнь.

- Это как же ты высчитал?

Я присел на спальник, что был впритык имитацией подушки к подушке Черногоря, ведь Злыня, опираясь на сквозняк, выбрал мешок с правой боковой стены, напротив Сигма-Де-Мэйла, который уже пришвартовал к своим ушам дуговую систему и, приняв медитативную позу, концентрировался на звуках, что исходили из прибора.

- Ну как-как... - Черногоре привстал, и начал объяснять нам всё на пальцах. - Три литра в день, так? Так. Дальше... В году у нас триста шестьдесят пять дней, так? Так. Собственно. Кхм... Шестьдесят лет - значение выше среднего по жизни... ну это я с запасом взял, чтобы не расслабляться. Ну и чего? Умножаем три на триста шестьдесят пять, чего получается? Тысяча девяносто пять, правильно? Ну. А Тысяча девяносто пять на шестьдесят? Шестьдесят пять тысяч семьсот.

- Математик... Ты же до скольки там? До двенадцати-тринадцати не пил? Это тоже про запас?

- Ещё бы!

- Ещё и шестьдесят лет взял. Да кто живёт шестьдесят лет? Тысяцкие да богатые гильдейцы? Ты если до пятидесяти доживёшь, уже будешь героем. Так ты, получается, чуть ли не половину про запас себе насчитал.

- Поэтому я и стараюсь пить литров пять в день. Это мотивация.

Черногоре потыкал пальцем по виску. Злыня усмехнулся, махнув рукой. Он всегда машет рукой. Чуть что - сразу отмахивается. Самый умный.

- Даже если мы не повиснем, ты всё равно много лет пить не сможешь, если не всю жизнь. Так что бросай эту затею.

- Чёрта с два. Галка - не сокол, сталь - не древо. - Черногоре по привычке похлопал себя в поисках спиртной заначки. Результат его разочаровал.

Так мы и сидели в ожидании суда. Без табака, без спирта, без костиаторов. Ничто не способно было скоротать бесконечный поток секунд. Исправить мы это пытались диалогами о том, о сём, но не слишком получалось. Разговоры выходили пустыми и наигранными, ведь каждого из нас поглощала внутренняя дыра страха и безысходности. Поневоле каждый из нас оставался наедине с самим собой в этой крохотной четырёхспальной коробке. К вечеру нам закинули по похлёбке на физиономию, это нас немного раззадорило, и не потому, что похлёбка была вкусна, нет - она была отвратительная, настоящие помои, коих даже в самом долгом и злосчастном походе не встречается. Отнюдь. Но это была та зацепка, которая позволила, хотя бы на время, отвлечься от всепоглощающей внутренней дыры, запихать туда хоть каких-то рассуждений и сути для общения. Отвратительность и блевотность пищи даже наоборот была очень кстати, ведь обсуждение окрасилось в искренние эмоциональные тона, в которые можно было легко вкинуться. Пусть даже негативные. Зато каждый из нас, через презрение к поедаемым нутриентам, смог выплеснуть своё нынешнее негодование и беспомощность, обернув это всё в комментарий о густой жиже цвета бродяжничьего поноса. Выпустив пар, мы будто покурили лёгкой тяжести папироску. А тем временем наш сосед по судьбе всё сидел в позе лотоса, отвлёкся только на пищевую дрянь, неимоверно быстро запрятав свою музыкальную конструкцию от стражников, а во время "трапезы" ни единой лицевой мышцей не поддержал наше отвращение и ненависть. Спокойно доев свою порцию, он также спокойно сел на своё место, снова достал ушевую дугу и снова принял позу лотоса. Блаженный. Ему-то наверно не сулит завтра запашок скорейшей кончины. А по поводу завтрашнего вердикта я ни на что не надеюсь и ничего хорошего не жду.

Утром нас разбудил неприятный, отторгающий треск затхлого ручного колокольчика и дребезжащего постукивания электрической палкой по открывшейся двери. Нас разбудили лишь для того, чтобы в очередной раз надавать по патлатым головам. Затем обыскали комнатушку и спальники. Не знаю, как гражданину Электросоюза удалось запрятать свою игрушку так, что её не нашли. Если у нас всё-таки ещё будет достаточно времени посидеть здесь, я бы, может, и попросил дать мне парочку уроков по закапыванию клада. Хоть мне и прятать нечего. Под конец нам небрежно подсунули какую-то зловонно пахнущую кашку. Или что-то наподобие кашки. В общем, очередной отврат. Это место действует мне на мозги, я уже начинаю мыслить как-то грязно.

Надзиратели сказали, что выводить нашу троицу будут через час сорок, но так как часов ни у кого из нас не было, эта информация оказывалась пустословием. Для нас этот час сорок длился как вся предыдущая жизнь. Мы даже, дабы скоротать момент и постараться отвлечься, снова заговорили со странным соседушкой.

- Так чего, - начал Черногоре. - ты, получается, что-то вроде миссионера?

- Я лишь говорю то, что знаю. То, что видел глазами души и то, что ощутил на себе. - Сигма-Де-Мэйл отложил проигрыватель, с осознанием того, что разговор будет продолжительным.

- И что ты видел? - присоединился Злыня.

Проповедник на мгновение замолчал. Задумался. Затем ответил.

- Начну так: знаете ли вы древнюю веру Воинов Анбаиса? Тех, кто правит Организацией Золотого Тельца?

Мы переглянулись и отрицательно помотали головой.

- Их богиней была Маята. Богиня эта была проекцией порядка. Но был в их вере и бог Исафает, что символизировал хаос. Его они отвергали. От мира и жизни они требовали порядка, этого же они хотят и сейчас, но вместо веры теперь у них золотые шахты. Другой мир, мир хаоса, они принимать не хотят. Они желают его изничтожить. Но истинное Божество едино, оттого и двулико. Это и порядок, и хаос. На всё его воля, и там, где всё якобы идеально, на самом деле идеала нет, ведь идеальное существование осознаётся идеальным лишь в сравнении.