Читать книгу "Темное эхо - Ф. Дж. Коттэм"

Сузанну разоблачили на работе. Кто-то из архива выпускников Иельского университета перезвонил по поводу ее запроса и оставил сообщение насчет Сполдинга. Об этом узнал продюсер документального сериала. Сузанне платили из и без того урезанного бюджета на фильм про Коллинза. Ей полагалось разбираться со звонками и электронными письмами от заинтересованной широкой общественности, академических кругов и прессы в отношении тех заявлений, что были сделаны в этом фильме. Ее задачей была проверка всех таких утверждений. Никто не поручал ей никаких иных дел от имени Би-би-си. И уж конечно, ей категорически воспрещалось проводить частные поиски, прикрываясь именем Би-би-си, да еще в рабочее время, оплачиваемое из средств корпорации.

У Сузанны отобрали магнитную карточку от входного замка, аккредитационные корочки и потащили в кабинет босса. Он запер дверь и вылил на голову журналистки весь запас желчи, раздражения и презрения, накопивший за трехмесячный период. Никто из отдела кадров ее не защищал. Она являлась внештатником, а посему рассчитывать на такую помощь не могла.

По словам шефа, Сузанна была небрежна, ленива, глупа, непрофессиональна, и коль скоро на рекомендательные отзывы она теперь может не рассчитывать, то и на новую работу тоже. Кроме того, она проявила себя бесчестно. Злоупотребление средствами, которые поступали из абонентских взносов телезрителей, сродни хищению. Ведя личные расследования в рабочее время, она тем самым воровала из кармана общественности. В признание этого факта и в наказание за содеянное она не получит заработную плату за последний месяц. И пусть считает, что ей еще крупно повезло. Имелись прецеденты, которые, согласно новой политике Би-би-си, предусматривали передачу таких дел в руки полиции. Высказав все это, шеф потребовал, чтобы Сузанна покинула здание. Говоря точнее, его слова прозвучали так: «А теперь пшла вон, и чтоб духу твоего здесь больше не было!»

Привидение переместилось поближе. Сузанна ощутила знакомый теплый коктейль ароматов, которые призрак приносил с собой. И тут она услышала его голос — впервые за все время.

Он специально подобрал такой момент, подумала она, лежа в темноте и чувствуя привкус застоялого табачного дыма и дешевого красного вина в своем собственном дыхании. Сейчас Сузанна была нищей, безработной и опозоренной. При этом, утверждала ее мрачная убежденность, Мартин также находится в опасности, а средства помочь ему отныне утеряны. Теперь вот и привидение с ней разговаривает с мягким, мелодичным акцентом выходца из графства Корк.

«Вы, конечно, оказались правы. А тот парень — нет. Никогда я не был педерастом».

До этого Сузанна знала, кто он такой, хотя и не наверняка. Зато сейчас все сомнения отпали, и с этого момента она уже не сможет видеть мир прежними глазами. Ее вселенная стала больше, и Сузанна даже вообразить себе не могла, до каких границ она простирается. Словно крошечную каморку вдруг взяли и заменили дворцовым залом, увешанным зеркалами.

— Впрочем, я никогда ничего против них не имел. Порой встречаются, знаете ли, на редкость отважные и благородные педерасты. Кейсмент, к примеру. Или Пирс.

— Пирс был голубым?

— Почему голубым? Я бы сказал, что ничего голубого — или там розового — в нем не имелось. Люди, вставшие на путь мученичества, по самой своей природе окрашены в мрачные тона. Я ни разу не видел, чтобы он улыбнулся. Но человеком он был отважным. Хоть и педерастом.

В его голосе читался юмор. Это Сузанне понравилось. Юмор и человечность. Впрочем, было кое-что еще, некий фоновый, непреднамеренный звук.

— Этот парень, который к вам пристает… Как там его… Слайм?

— Смайт.

— Именно. Ему не следует пить и водить автомашину. Или подавать в бухгалтерию чеки за личные расходы под видом представительских. Я имею в виду ту дамочку полусвета.

«Вот был бы номер, если бы ему кто-то об этом сказал», — подумала Сузанна.

— А я уже так и сделал, — сообщил призрак. — Не далее как полчаса тому назад. Он дико перепугался… Сузанна отправляйтесь завтра на работу. Доверьтесь мне. Впредь от этого Смайта никаких неприятностей не будет.

Она поняла, что это за звук: на пол капала кровь из той пулевой раны, что стала причиной его гибели. В воздухе появился слабый медный привкус. Но утром половик окажется чист.

— Больше я помочь вам не в силах, — продолжало приведение. — Будьте начеку с этим Сполдингом. Вы суете руку в корзину со змеями. И все они гадюки.

— Почему вы пришли ко мне? Я не имею в виду только сегодняшний случай. Да, я очень признательна, но все-таки? Почему?

Призрак издал мягкий смешок.

— Не удержался. Ваш облик, Сузанна, приятен глазу. К тому же именно вы, если можно так выразиться, пожаловали ко мне первой. Я и подумал вернуть комплимент. Засвидетельствовать мое уважение. Что я, собственно, сейчас и проделал. — С этими словами он исчез.

На следующее утро, когда Джералд Смайт, продюсер документального сериала «Майкл Коллинз» и шишка в иерархии Би-би-си, вызвал Сузанну к себе, он сидел за столом, практически сливаясь лицом с белыми стенами кабинета. Сузанне вернули ламинированный пропуск. Отдали библиотечную карточку. Из IT-отдела прислали записку, что все ее компьютерные логины восстановлены. Смайт сообщил, что Сузанне подняли расценки за работу и что отныне она подчиняется ему напрямую, но с докладом о работе может подождать еще с месяц. Любые транспортные расходы, которые она понесет в ходе своих исследований, будут возмещаться из аванса наличными. Желательно, конечно, сохранять чеки.

— Конечно.

Укладывая пропуск и карточки в сумку, Сузанна чувствовала на себе его пристальный взгляд, в котором читалась смесь отчаянного любопытства и немыслимого страха. Затем Смайт извинился и выбежал в соседний туалет, где его вырвало. Затем, по слухам, он сразу отправился домой.

Сузанна вернулась в редакцию и села за свой стол, который освободила прошлым днем. Соседи кидали на нее заинтересованные взгляды. Сама она была уверена в трех вещах. Никто не узнает о тех личных и, возможно, противозаконных оскорблениях, которым Смайт подвергал ее на протяжении нескольких предшествующих месяцев. Никто не узнает истинных причин ее восстановления. И отныне Смайт никогда не позволит себе подлых высказываний в ее адрес. А если хорошенько подумать, то имелась и четвертая несомненная вещь. Никогда больше он не осмелится обманывать бухгалтерию.

Сузанна включила компьютер. Из Иельского архива пришло электронное сообщение. Оказывается, Гарри Сполдинг так и не окончил этот вуз. К концу второго курса его попросили вон. Да, он отлично проявил себя на спортивной площадке и в учебе, однако возникла необходимость отчисления. Причиной стало его членство в организации, «чье существование идет вразрез тем этическим принципам, которыми руководствуется данное учебное заведение и вся наша великая страна, не говоря уже об оскорблении Всевышнего». Название этой возмутительной организации было указано открытым текстом «Иерихонский клуб». Итак, чуть ли не случайно Сузанна узнала тайну. Теперь ей было известно, членами какого сообщества являлись отдельно взятые жители Род-Айленда. Их тайная клика именовалась «Иерихонский клуб». Должно быть, речь шла о филиале Société Jericho на территории Нового Света. Получается, не весь французский экспорт в молодую Америку был столь благотворным и положительным, как, скажем, де Токвиль или Лафайет. Сполдинг захватил свои принципы на фронт, где — как подозревала Сузанна — сумел набрать себе неофитов из солдат. За исключением Дерри Конуэя, разумеется. Его обратить в свою веру Сполдингу не удалось.