Читать книгу "Посторонний человек. Урод. Белый аист - Людмила Георгиевна Молчанова"

отцвела первая весна, и запах любимой черемухи уже не кажется таким острым.

И все же он еще понимает, о чем волнуется девушка... Чем же может помочь он, старик? Как возвратить ей счастье первой весны? Посадить, как и раньше, на колени, побаюкать...

— Студентка Катаева!—внезапно громко проговорил он. — Вы что, тоже, как и тот юноша, потеряли веру в людей?

Агничка отняла руки от лица. Удивленно взглянула на старика заплаканными глазами. У того от гнева вздрагивали щеки. В эту минуту Кондратий Степанович казался совсем-совсем молодым.

— Ишь, что выдумали? Мало ли что случилось при царе Горохе? Вместо того, чтобы слушать соловьев да на луну смотреть, они занимаются шут знает чем! Вот подожди» встречу я этого дорогого юношу...

Агничка испуганно и робко улыбнулась.

— Что вы, Кондратий Степанович! Я... сама его отчитаю. Только вы... Вы не говорите ни о чем маме.

* * *

В то утро мать поднялась рано. Когда Агничка проснулась, та была уже одета.

— Долго спишь!—пошутила мать. — А я думала тебя взять с собой. Как у тебя сегодня с лекциями? Во сколько начинается первая? Помолчав, она лукаво и немного грустно спросила: — Климова ведь, кажется, твоя больная?

Агничка вскочила, босиком перебежала комнату, охватила руками тонкий стан матери. Не зная, как выразить свои чувства, девушка долго молчала.

— Ты самая хорошая! — наконец прошептала она.— Самая умная! Я... я так и знала...

В клинику шли вместе. Агничка бережно вела мать под руку. Временами она оглядывалась по сторонам. Неужели Володя не заглянет с утра в клинику?

Высоко подняв голову, сияющая, довольная, она сразу же прошла в двенадцатую палату. Мария Петровна встретила ее испуганной улыбкой.

— Не волнуйтесь, — ободрила Агничка.—Я буду около вас.

Уцепившись за ее руку, женщина пыталась что-то сказать или о чем-то спросить. Так и привела ее Агничка в операционную за руку.

А там уже все было наготове. Хирурги в ожидании начала операции вполголоса разговаривали, Наталья Павловна стояла у инструментов. Ранцов натягивал резиновые перчатки. Лицо у него было задумчивое и немного скучное.

— Страшно, — шепнула Мария Петровна, опираясь на край белого высокого стола.

— Не пугайтесь, матушка! Вы и не услышите. Ложитесь себе спокойно, — ободрил Кондратий Степанович.

— Я ничего, — отозвалась больная. — Только здесь как-то странно пахнет. Даже голова кружится.

Она уже лежала на столе и медленно поводила по сторонам большими от испуга глазами. Агничка догадалась» кого женщина отыскивает взглядом. _

— Воздух весьма нормальный, самый свежий, — добродушно гудел Кондратий Степанович, делая на коже больной коричневую иодовую полоску. Подняв голову, он хитро подмигнул Агничке. Белая маска, закрывавшая его лицо почти до самых глаз, заколыхалась.

— Скамейку забыли,— забеспокоился кто-то.— Быстрее, Галина Ивановна идет...

Агничка увидела вошедшую мать. Вот она встала на скамеечку, наморщила лоб, осматривая приготовленное для оперирования поле.

— Как чувствует себя больная ? — спросила она твердым, обычным голосом.

— Хорошо, — робко отозвалась Мария Петровна.

— Чудесно! Смотрите в окно и думайте о чем-нибудь веселом. Думайте о сыне, о весне... — проговорила Галина Ивановна и кивнула головой, давая понять, что приступает к работе. Хирурги заняли свои места. Агничка взглянула на мать и счастливо улыбнулась. Почему-то в эти минуты ей вспомнился сквер, фонтан, полянка за городом. И если бы сейчас зашел разговор о счастье, то Агничка снова бы сказала, что белый аист здесь совсем-совсем ни при чем.