Читать книгу "Ревизор: возвращение в СССР 5 - Артем Шумилин"

лучше всего добиться его расположения можно, одобрив это хобби.

Так оно и вышло — директор тут же мне все показал. И рекомендовал обязательно атлетический пояс использовать, чтобы спину не повредить случайно.

— Только бери обязательно кожаный, чтобы спину держал! — поучал он меня, — только он и годится по-настоящему. И колени обязательно бинтуй!

Когда он закончил с лекцией по гиревому спорту, то воспринимал меня уже очень позитивно. Я понял, что тест на вменяемость я прошел. Тут же на столе появилось из шкафа печенье, а секретарь организовала для нас чаек. Я сидел и чувствовал себя очень уютно — мужик интересный, с хорошим хобби, а то, что он директор завода… сколько я таких директоров за свою жизнь видел, чтобы сейчас смущаться!

Мы даже разговорились немного больше положенного — я стал расспрашивать директора о его сахарном бизнесе. Еще одна тема, на которую он был готов говорить долго и с интересом. В результате закончили мы разговор, только когда заглянувший комсорг обронил, что все уже десять минут как собрались.

На лекцию мы пошли вместе, уже почти как друзья. Зал для персонала на заводе был раза в два меньше, чем на механическом заводе, а людей собрали в три раза меньше. Директор сел за стол на сцене, комсоргу места не хватило, он ушел в зал, я сразу же пристроился за кафедру и начал, посмотрев на директора и увидев его кивок:

— Здравствуйте, товарищи! Я Павел Тарасович Ивлев. Тема нашего выступления сегодня — «Комсомол — опора трудящихся». В трудные минуты для социалистического отечества комсомол всегда приходил на помощь как стране, так и трудящимся!

Я разбил доклад на три секции — про героев комсомольцев в годы гражданской войны и борьбы с интервентами, на героев-комсомольцев в годы Великой Отечественной, и на трудовые подвиги комсомольцев в советской экономике. Все имена и факты заранее выучил, так что снова работал без бумажки. Упомянул и про Никифоровну — без имени и фамилии, просто рассказал, что вчера сидел в компании советского боевого снайпера, комсомолки, что без промаха перебила три взвода нацистов. Услышав про то, что снайпер своя, из их города, зал одобрительно загудел.

Прошло сорок минут, и доклад закончился. Я его хорошо рассчитал, чтобы не заставлять людей сидеть лишнее время.

— Есть ли какие-то вопросы, товарищи? — спросил трудовой коллектив.

Вопросы, может и были бы, но наверняка людей смущали директор и комсорг. Так что обошлось без вопросов.

Я думал, меня немедленно отправят с завода домой, и только надеялся, что и обратно отвезут на волге, но директор позвал меня к себе. С нами в его кабинет в этот раз втиснулся и довольный комсорг.

— Павел Тарасович, ты меня сегодня приятно удивил! — немного запанибратски, но по-хорошему, сказал директор, — у нас профессора заезжие хуже тебя выступали, народ потом ругался. А тут и я доволен, и люди расходились с приятным ощущением от лекции. Я знаю, что тебе в «Знании» какую-то денежку выплатят, но то их дела. А от себя лично я хочу тебе гирю подарить. Она пудовая, я ее использую, когда болячки обостряются, но у меня есть запасная. А тебе сейчас самое то для упражнений!

И тут же из одежного шкафа он ловко извлек младшего брата большого черного монстра. У него и краска на ручке сохранилась, в почти нетронутом виде. Директор торжественно меня им наградил, я поблагодарил, и, подхватив подарок, пошел в сопровождении комсорга к машине, прижимая к груди гирю, чтобы не горбиться.

Комсорг теперь был расслаблен и оживлен — вопросы задавать перестал, хвалил мое выступление, и говорил, что теперь они специально будут просить «Знание» присылать именно меня. Я так понял, что моя коллекция гирь может в ближайшие месяцы вырасти.

Набравшись наглости, попросил подкинуть меня не на завод, а домой, чтобы сразу выгрузить подарок. Комсорг сахарного завода оказался так любезен, что они меня завезли и домой, а потом отвезли и на завод.

Вернувшись на рабочее место, тут же подвергся расспросам со стороны главбуха. Ей было очень любопытно, как прошло мое выступление. А чтобы время не терять, они мне с Изольдой и чаек с пряниками организовали. Так что пришлось снова болтать языком.

Наконец, меня оставили в покое и разрешили заняться работой. Занимаясь путевыми листами почти на автомате, я параллельно размышлял, что сотрудничество с обществом «Знание» выглядит гораздо перспективнее, чем я вначале себе представлял. Это не только по десять рублей за само выступление, но и подарки, и личное знакомство с самыми влиятельными людьми города. Директора и комсорги заводов, составлявших экономику города, очень значимые люди, и среди них попадаются люди с очень серьезными связями, взять вот того же Сатчана. И, кстати, мне очень понравилась его оперативность — только договорились по поводу общества «Знание», как он тут же все и организовал. Это хороший признак — похоже, он действительно готов выполнять заключенные с ним соглашения, и связей у него тоже хватает.

Только задумался о Сатчане, как прибежала Галия:

— Ты уже вернулся? А что к нам не зашел? Сатчан очень хочет узнать, как все прошло.

Ну да, надо было самому догадаться.

Сатчан радостно встретил меня в дверях своего кабинета, впрочем, не пустив в него Галию. Причем вежливо — дал ей сигнал буквально небольшим жестом руки, что хочет поговорить со мной приватно.

— Ну давай, тезка, рассказывай, как все там прошло! — велел он, когда мы уселись по местам.

— Уверен, что все понравилось, учитывая, что теперь у меня есть гиря! — заверил его я.

— Гиря? — недоуменно поднял брови Сатчан.

— Директор лично подарил, после выступления, на котором присутствовал. Он гиревик.

Вроде бы, ничего смешного, но Сатчан расхохотался. Искренне так, даже вызывая симпатию. Ну что же, умеет веселиться, не совсем пропащий человек!

— Ну, раз так, то значит, действительно, понравилось. Что касается других направлений сотрудничества — есть ли уже что-то?

— Есть, но я хочу еще как следует подумать, доработать. Хотя, в принципе, сегодняшнего вечера хватит. Завтра можем уже и подробно обсудить.

— Хорошо, тогда заходи завтра сразу, как будешь готов! — сказал Сатчан, — и да, зайди сегодня с паспортом в горком. Сейчас отпросись и сбегай. Там тебя ждут, я предупредил. Скажешь, что ты к Евгению Борисовичу. Заполнишь пакет документов для общества «Знание», они их в Брянск отправят, оформят все и будешь гонорары по почте получать раз в месяц. Сможешь сразу вторую гирю купить! — снова хохотнул он.

— Да зачем, если меня обещали снова на этот завод пригласить! — не остался в долгу я, специально глядя на него бесхитростно, — там вторую и подарят.

— Ну, молодец, на ходу подметки рвешь! — улыбнулся Сатчан, и на этом мы и расстались.

Паспорт у меня был с собой, так что, не откладывая, отпросился в бухгалтерии и пошел в горком. С такими делами лучше не тянуть. А то чиновники, они такие. Сегодня меня этот Евгений Борисович помнит, а завтра уже может и забыть. Повторно просить Сатчана звонить — идея так себе. Решит, что несерьезно отношусь к возможностям, которые мне предоставлены.

Зайдя в прохладный и тихий вестибюль горкома, первым делом направился к вахте. За столом вахтера сидела толстая, пожилая, хорошо одетая дама с пышной прической и тоненькими, явно нарисованными бровями. Так вот как выглядит «важная родственница, которой это место нужнее, чем Никифоровне». Явно кто-то свою маму или тетушку пристроил. Судя по одежде, ей это место совсем не для зарплаты нужно, а чтобы дома без дела не скучать. Ну да ладно. Нам с Никифоровной и бабулей все равно в Подмосковье лучше будет.

— Здравствуйте, я к Евгению Борисовичу, — вежливо сказал даме на вахте.

— По какому вопросу? — смерила меня та недоверчивым взглядом.

— По линии комсомола, — уверенно ответил я. — Он меня ждет.

Дама пару мгновений колебалась, но, видимо, не найдя никакой крамолы в моем объяснении, пропустила:

— Налево от вестибюля, 104 кабинет, — строго сказала она.

Кивнул и пошел искать кабинет Евгения Борисовича. От моих шагов по мраморным плитам в коридорах гуляло эхо. Двери кабинетов были массивными и внушали уважение одним своим видом. На стенах почти у каждого кабинета висели впечатляющих размеров доски с передовиками труда, достижениями предприятий города и разные информационные стенды. Вся обстановка говорила о высоком статусе и важности работы трудящихся здесь людей.

У Евгения Борисовича я проторчал больше часа. Бумаг потребовалось оформить уйму. Заполнять бланки нужно было внимательно, при этом постоянно прибегая