Читать книгу "Дела семейные - Роман Романович"

парней со второго курса, пока меня молниями гоняли — а не всегда получалось красиво их отбить, я не раз ловил насмешливые взгляды в мою сторону. И даже понимал этих парней! Я ведь и правда жалко сегодня выглядел. Совсем не как угроза.

Мне, собственно, было плевать. Но гон на Пушку — это то, чего я никому не прощу.

Поэтому я вышел обратно в коридор, спустился на третий этаж, дошёл до нужной двери и вежливо постучался. Дверь мне открыл тот самый парень — Санта.

Ответил с улыбкой, наверняка думая, что это кто-то с его потока. Ну и получил кулаком в бубен. Хорошо так вошло. Он аж назад отлетел, хватаясь за разбитый нос. Я следом вошёл, прикрыв за собой дверь.

— Ну чё, падаль, — включил я уличный режим. — Уму-разуму и уважению учиться будем?

— Да ты чего творишь?! — возмутился один из парней, лежавший под одеялком.

Другие тоже ошарашенно замерли. Не догадались вскочить. А если я их тут убивать буду? Да, тяжело живется человеку, если он тупой.

— До меня слухи дошли, что вы на мою рыжую гоните, — сказал я. — А уж про то, что в целом некрасиво себя ведете — промолчу. Так что давайте. У вас есть уникальная возможность высказать мне всё, что думаете. А если не выскажете, то я скажу.

— А ты наставников совсем не боишься, — с болью и угрозой сказал Санта, не рискуя подниматься

— Слушай, придурок, — посмотрел я на него. — Сейчас в окно выкину и тебе резко плевать станет, боюсь я наставников или нет. Повторяю для особо тупых. Остальным тоже передайте. Кто в сторону рыжей дернется, хотя бы косой взгляд бросит или воду мутить будет — раздавлю. Мы с ней с одной улицы, если вы не в курсе. Она — моя. Если кому-то это не нравится, то давайте, я всегда открыт к диалогу.

Взгляд Санты мне не понравился, и я ему ногой добавил. Да и разговора как-то не получилось. Но главное — послание донёс, а там видно будет. Мне ведь и повторить несложно.

***

Отведенное нам время до боевой вылазки неумолимо утекало. Но то, что скоро на колдунов идти, никак не отменяло интенсивности тренировок и новшеств в нашем обучении.

Не скажу, что за две недели, проведенных в крепости, мы прямо чему-то новому научились, но наставники кое-какие основы для дальнейшего обучения заложили. Про лекции Профа я уже упоминал. Они проводились раз в три дня и погружали нас в тайны Колодца. Создавая мотивационную базу, ради чего мы тут жилы рвем. Ну и угнетая так нехило. Кто-то наплевательски в коллективе относился, а кто-то, наоборот, мрачнее становился.

Мне же фиолетово было. Ну, рушатся цивилизации и рушатся. Может, и наша погибнет окончательно. Совсем уж бездушной тварью я не был и такой судьбы людям не желал. Но и лишний раз переживать о том, на что повлиять особо не могу, тоже не видел смысла. Возможно, так работал камень адаптации. Психическая и эмоциональная нагрузка — это ведь тоже стресс, к которому можно адаптироваться.

О чем речь, если я даже к Вологодским привык. Гроза свой педагогический метод не меняла и все последующие две недели занималась тем же самым. Со мной напрямую не общалась. Могла и ночью ударить.

Я хотел на неё злиться. Честно-честно хотел.

Но прошёл первый день — и я её ненавидел. Прошёл второй — и ненавидел как-то без огонька. Прошёл третий — и мне стало плевать.

Возможно, это связано с тем, что я вошёл в колею тренировочного процесса и теперь, как бы она ни исхитрялась, замечал её разряды. А раз замечал, то и ловить их успевал. Доходило до смешного. Когда бежали, почувствовал, откуда сейчас ударит, прыгнул, крутанул сальто и в полёте рукой перехватил молнию. И тут же следующую поймал. Этой Гроза ударила куда быстрее. Приземлившись на ноги, стряхнул излишки разряда, которые в тело полностью не принял, а на кончиках пальцев удержал — новый освоенный трюк, между прочим, и дальше побежал как ни в чем не бывало.

Но самое интересное не это. Молнии — это ведь довольно узкий тип воздействия, на первый взгляд, к Колодцу напрямую не относящийся. То, что я к нему адаптировался, полезно, конечно, но глобально в моей жизни ничего не меняло.

Я так думал, пока не освоил другую практику, которую она мне дала для самостоятельного обучения — отслеживать других учеников, их способности, ну и камни заодно. Для себя, через пару дней, я это сформулировал иначе. Всё, что принесли из Колодца, есть его проявление. На этом я и концентрировался.

И то ли я такой способный, то ли Гроза гений педагогики, то ли камень адаптации работал, но факт есть факт — с каждым днем замечать эти проявления мне было легче и легче. Забегая вперед, к концу второй недели я легко определял, кто где в крепости находится. Радиус действия этой способности покрывал почти всю крепость.

Я теперь и Марию определял. О чем ей не говорил. Банально потому, что она больше ко мне не подходила, если не считать одного случая.

В общем, можно сказать, я получил новую способность. Мне ли жаловаться? Гроза больше не жестила, поэтому и ненависть к ней утихла. Теперь их парочку я воспринимал как не особо приятных, но отчасти полезных субъектов.

Касательно полезности… В первые дни прошёл слух, что Вологодские задержатся на неделю, а потом свалят. Но что-то пошло не так, и они задержались на две недели, до того как мы отправились за колдунами. Без дела они сидели. Мария начала вести лекции по языку Колодца. С практическими отработками.

Чтобы описать важность её уроков, просто скажу, что вместе с нашим курсом туда явились все свободные наставники, включая… Такена. Почти двадцати человек, которые расселись у нас за спинами, на задних партах.

Пожалуй, тогда-то я и проникся словами Мастера, что Вологодские — крутые ныряльщики. Раз их сам Такен приходит послушать.

— Что вы знаете про язык Колодца? — спросила женщина, когда все расселись и шепотки прекратились.

А шепотков, по озвученным причинам, много было. Очень тихих. Как-никак, при такой концентрации наставников и по шее немудрено получить. Сегодня Гроза была одета в новое платье. Где она их только берет? Я несколько раз слышал, как парни обсуждали её внешность. При этом, стоило заметить меня, они сразу замолкали, будто мне до этого есть дело.

В общем, женщина оправдывала своё прозвище и выглядела как гроза в платье. Не знаю, как