Читать книгу "Переводчик Гитлера. Статист на дипломатической сцене - Пауль Шмидт"

избегали проявлений какой-либо готовности к компромиссам, так как Гитлер с его комплексом неполноценности всегда опасался, что их могут принять за признак слабости.

Я счел Самнера Уэллеса исключительно интеллигентным человеком, хоть как дипломат он не обладал слишком большим воображением. В своих беседах с немцами он не проявлял никакой сердечности. Каждую встречу начинал с определения целей своей миссии, заявляя, что Америка заинтересована в достижении продолжительного мира в Европе, а не во временном перемирии, правительство Соединенных Штатов послало его убедиться, какие возможности существуют для такого мира. Однако он не мог выдвигать какие-либо предложения, не мог принимать на себя обязательства от имени Соединенных Штатов. Он напомнил мне Рене Масильи, посла Франции в Лондоне, который выполнял подобную миссию во время франко-германских переговоров в двадцатых годах и начинал обсуждение со слов: «Я всего лишь карандаш с двумя ушами».

Самнер Уэллес (14 октября 1892 – 24 сентября 1961) – дипломат Соединённых Штатов Америки, заместитель государственного секретаря (1937—1943), публицист

Даже если бы Гитлер захотел начать переговоры о мире, холодное, сдержанное отношение американского посланца едва ли ободрило бы его в этом намерении. Так как позиция немецкой стороны была прямо противоположной и не содержала мирных намерений, единственным содержанием этих разговоров, которые привлекли так много внимания, оказалось проигрывание одних и тех же «граммофонных пластинок». Такое сравнение особенно применимо ко всем немецким участникам переговоров: Гитлер, Риббентроп, Геринг и Гесс произносили почти одинаковые речи. Как переводчик я не мог не заметить это, и моя работа была значительно облегчена. Были, разумеется, различия в тоне и незначительных деталях.

Среди вождей национал-социализма был «дипломат», который вел себя самым недипломатичным образом. «Самое удивительное впечатление от всей моей миссии, – сказал Самнер Уэллес, – оставила встреча с Риббентропом, который принял меня даже без тени улыбки и без слова приветствия и снова моментально потерял способность понимать хоть слово по-английски». По-моему, Геринг, как и в других случаях, был наиболее умелым дипломатом и отличался самым естественным поведением.

Бесполезно приводить подробности этих бесед между «карандашом с ушами» и «граммофонными пластинками». Можно лишь сказать, что они не имели никакого отношения к надеждам на мир, которые всколыхнулись в Германии, а то, что надежды возникли, я сознавал, слыша беспрестанные взволнованные вопросы моих друзей и знакомых.

Самнер Уэллес оказался гораздо более дружелюбным человеком в частной беседе. Во время довольно долгой поездки на автомобиле в Каринхалле к Герингу он рассказал мне много интересного о своей работе в Южной Америке. «Там мне часто приходилось пользоваться услугами переводчиков на конференциях, – сказал он, – поэтому я способен оценить, каким хорошим переводчиком вы являетесь». Самнер Уэллес покинул Германию 3 марта 1940 года.

Корделл Хэлл, который был тогда государственным секретарем Соединенных Штатов, сделал интересное замечание в своих «Мемуарах»: «Президент специально сообщил мне, что Уэллес втайне несколько раз приходил к нему и просил послать его за границу со специальной миссией». Корделл Хэлл был против, так как это могло бы внушить ложные надежды, но, вопреки его мнению, поездка была все же предпринята.

Корделл Халл (2 октября 1871, Олимп, Теннесси – 23 июля 1955, Вашингтон) – американский государственный деятель. Занимал пост государственного секретаря 11 лет (1933—1944), дольше чем кто-либо другой. Лауреат Нобелевской премии мира

* * *

Как я уже упоминал, через несколько дней после этого американского визита я отправился с Риббентропом и большой делегацией в Рим, чтобы доставить Муссолини ответ Гитлера на его письмо с критическими замечаниями, полученное в январе. И содержание письма, и то, что Риббентроп лично сказал Муссолини, свидетельствовало о том, что Германия полна решимости решить свои проблемы военным путем. Это отражало и точку зрения фюрера на место Италии рядом с Германией. Риббентроп намекнул также на предстоящие военные операции против западных держав. «Через несколько месяцев, – сказал он, – французская армия будет уничтожена, а те немногие англичане, которые останутся на континенте, станут военнопленными». Вначале Муссолини отнесся сдержанно к красноречивым излияниям Риббентропа, цветисто описывавшего мощь Германии и ее убежденность в необходимости вступления в войну. Однако затем, к моему удивлению, высказал свое замечание, что фашизм должен сражаться бок о бок с национал-социализмом.

Во время второй беседы на следующий день Муссолини весьма неожиданно полностью встал на позицию войны. Он был готов выступить на стороне Германии, и я слышал, как он сказал, что ему нужно лишь решить, когда наступит наиболее подходящее время. Риббентроп явно успокоился, так как приехал в Рим с большими сомнениями относительно «вероломного партнера по „Оси“». Он счел момент подходящим, чтобы внести по поручению Гитлера предложение о встрече Гитлера и Муссолини в Бреннере. Муссолини с энтузиазмом согласился.

Большим событием во время этой поездки в Рим, как считал я и большинство членов нашей делегации, стала аудиенция у Папы, состоявшаяся на следующий день. Муссолини был особенно рад этому – в своих разговорах с Гитлером и Риббентропом он часто советовал Германии установить хорошие отношения с католической церковью, нередко приводя в пример свои успехи в этих делах.

Три ватиканских автомобиля доставили нас, включая Риббентропа, в Ватикан. Швейцарская гвардия в старинных шлемах и с алебардами образовала кортеж во дворце Папы, а вся аудиенция проходила в рамках торжественной церемонии, предусмотренной в Ватикане по большим

Пий XII (2 марта 1876 года, Рим – 9 октября 1958 года, Кастель-Гандольфо) – Папа Римский с 2 марта 1939 года по 9 октября 1958 года.

случаям. Папа Пий XII, более известный нам как нунций Пачелли, был дипломатическим представителем Папского престола в Берлине в 20-х годах. Он долго беседовал с Риббентропом по-немецки, а затем обратился с несколькими дружескими словами к делегации, очень тепло вспоминая о своем пребывании в Берлине. Затем он отпустил нас, правда, без апостольского благословения, но с убедительными добрыми пожеланиями нам и нашей стране. Никто из государственных деятелей, с которыми я познакомился за годы работы, не произвел на меня за столь короткое время такого глубокого впечатления своим внешним видом и манерой держаться, как Папа Пий XII. Этот высокий худой человек с узким одухотворенным лицом, стоявший передо мной в своих папских одеждах, показался мне существом, уже частично не принадлежащим этому миру.

Не знаю, что обсуждал Риббентроп наедине с Папой. Во всяком случае, министр иностранных дел, казалось, находился под большим впечатлением от встречи и не выглядел недовольным. С другой стороны, его очень расстроил кардинал Мальоне, с которым он