Читать книгу "Иностранец - Александр Афанасьев"

– Мы работаем по указанию сверху. Никакие оповещения больше нас не касаются. Как думаешь, они нас нашли в Сомборе?

…

– Выследили по твоему сотовому, иначе никак. Про сотовый забудь. Как и про звонки родным. Мы уходим в автономку.

Информация к размышлению. Сербский путь часть 8

История межвоенной Югославии – это история маленьких побед и больших разочарований, это история людей, которые как деревья – были вырваны с корнем из родной почвы и теперь как то приспосабливались жить без нее. Было создано государство, которого до того никогда не было и которое теперь как то должно было жить.

Были и победы. Кто, например помнит что до войны – между Загребом и Белградом пустили одну из первых в мире скоростных магистралей, поезд, построенный при помощи немцев – развивал до ста шестидесяти километров в час. Но построить железную дорогу проще, чем единую страну – и строители о том не раз убеждались.

28 июня 1921 года, в день Видовдан была опубликована Конституция сербо-хорвато-словенского королевства. Для сербов это был святой день. Для хорватов, словенцев, а тем более мусульман – он ничего не значил.

Возмутителем спокойствия был Степан Радич. Его Хорватская республиканская крестьянская партия (HRSS) была самой крупная оппозиционной политической силой в Хорватии, и она призывала к бойкоту выборов в учредительное собрание, так как осуждала «централизаторов» и «великосербистов». Это подложило бомбу под государство с самого его начала – так как партия не участвовала в первых выборах, она не была услышана, но ее влиятельность – всегда подрывала легитимность любого парламентского собрания без нее. Радич был крайне упрям. И обидчив. Но у его упрямства имелись основания. Хорваты – имели давнюю традицию автономии, свой парламент, иллиристы (сторонники единства) составляи лишь часть общества. В Хорватии было много людей, которые во время войны воевали на стороне Центральных держав – и сейчас они чувствовали себя проигравшими. Сербы же, понесшие в Первую мировую войну потери большие чем любой другой народ (погиб каждый пятый серб) имели на все претензии один ответ – : «Али ми смо ратовали!» – «Но мы воевали на войне!». Кроме того, сербы имели опыт независимости, а хорваты – нет.

Радич был истинным лидером хорватов – первые же выборы, в которых его партия приняла участие, она выграла. Он призвал к созданию хорватской республики, чем навлек на себя обвинения в измене (Радич в итоге попал в тюрьму). На стороне сербов – ему противостоя легендарный премьер еще довоенных времен Никола Пашич, который изрядно коррумпировался и продвигал своего сына в политику. Но и в Хорватии – не все были согласны с Радичем, пугаясь его публичных истерик и явной склонности к коммунизму (Радич всупил в инициированный большевиками Крестьянский интернационал, Крестинтерн).

В 1925 году обеспокоенный нестабильностью король – провел с сидящим в тюрьме Радичем переговоры. По их итогам – племянник Радича, депутат парламента заявил ошеломленным парламентариям, что отныне все хорваты должны принять как факт конституцию 1921 года и то что Карагеоргиевичи являются правящей династией. Сам Степан Радич после этого был освобожден из тюрьмы и приглашен Королем к формированию правительства. Сам он стал министром образования…

В декабре 1926 года Король, отклонил просьбу уже восьмидесятилетнего Николы Пашича о формировании правительства – старика в ту же ночь постиг удар от которого он уже не оправился. Тем временем в Хорватии – состоялось примирение Степана Радича и лидера хорватских сербов Светозара Прибичевича. Примирение состоялось на антибелградской платформе – Прибичевич больше не хотел быть марионеткой Белграда и сторонников Пашича. Вероятно, он рассчитывал на то что возглавит всех сербских радикалов после смерти Пашича – но не получил желаемого.

Как бы то ни было, уже к 1928 году – не хорваты, а сербы начали чувствовать себя загнанными в угол. В январе 1928 года уже Прибичевич и его сербские последователи были такими же озлобленными противниками белградского централизма, как и Радич и его хорватские сторонники. Но при этом – от Радича отвернулись многие хорватские интеллектуалы, такие например как писатель Иво Андрич.

19 июня 1928 года Степан Радич во время сессии Скупщины выступил с речью, обвинив сторонников правительства – сербов в том, что сейчас называется «кнопкодавство». В том что сербские депутаты не ходят на заседания, сидят по кафанам, а приходят только на голосование. При этом в своем обычном стиле Радич обозвал их скотами…

Депутаты – сербы Рачич и Тома Попович стерпеть этого не смогли и ринулись на Радича с кулаками. Драку разняли, при этом Рачич выкрикивал угрозы убийством, но на это никто не обратил внимания – обычное дело для Скупщины. Политика, влиятельная белградская газета, посвятила этому скандалу большую статью, заголовком которой стали слова Радича «Вы спикер парламента или пастух?».

Утром следующего дня, 20 июня 1928 года Степан Радич вышел из дома и пошел в Скупщину, где только что у него произошел очередной скандал со спикером. Вместе с Радичем шел депутат Дрлевич, который пробыл с Радичем все утро и взял с него обещание помалкивать.

Примерно в это же самое время – из Конака (королевского дворца) вышел и пошел по направлению к Скупщине Пуница Рачич, депутат Скупщины от сербской радикальной партии, которого покойный Никола Пашич считал своим приемным сыном. Это был молодой, но уже сильно озлобленный человек, отметившийся кровавыми расправами в Македонии с болгарами, некоторые из которых были террористами, а некоторые – нет. В кармане у него был револьвер. Перед тем как идти в Скупщину, он зашел к Королю, и то о чем они говорили, остается тайной. Хорваты думают, что король отдал приказ сделать то, что Рачич сделал – или, по крайней мере, он знал о том, что Рачич собирается сделать и не остановил его. Но есть предположения, что Рачич мог в то утро застрелить и Короля, но не решился. Все-таки это был его, сербский монарх.

В этот день 20 июня заседание Скупщины началось с того что хорватский депутат Любомир Маштович произнёс речь с протестом против угроз смертью, которые выкрикивали Тома Попович и Рачич в адрес Радича, и заметил, что председатель парламента Нинко Перич никак не отреагировал на эти угрозы. Следующим выступил Тома Попович, но не отказался от своих прежних слов, а напротив, заявил: «если ваш лидер, Степан Радич, который позорит хорватский народ, продолжит свои оскорбления и дальше, я гарантирую, что его голова упадёт здесь». Когда Тома Попович закончил свою речь, вызвавшую возмущение оппозиции, Нинко Перич объявил 5-минутный перерыв и вышел из зала в министерскую комнату, а вслед за ним вышел Рачич.

Когда Нинко Перич вновь открыл заседание, он дал слово Рачичу. Речь Рачича вызвала бурную реакцию оппозиционной коалиции крестьянской партии и демократов, однако Радич хранил молчание на протяжении всего заседания. Наконец Рачич заявил: «Я тоже проливал кровь за мою страну!». Когда он вернулся на свою скамью, Иван Пернар громко ответил: «Скажи нам, сколько ты пролил, мы заплатим тебе золотом!». Согласно другим свидельствам, он бросил в лицо Рачичу обвинения в массовых убийствах 1921 года и мародерстве в Македонии. После чего он продолжил громко выкрикивать обвинения сербам: «О, мы знаем о депутате Косте Пеканац! Он убил двести мусульманских детей и стариков! Он зарезал их как овец. Вы убили их как цыплят. Не правда ли, что воевода Пеканац убил двести мусульман в 1921 году? Просто скажите нам, что это неправда!»