Читать книгу "Друг - Борис Седов"

В 15.38 Тамара позвонила Палачу и доложила: есть.

Потом она сидела в своей серой «восьмерке» у торца соседнего дома, откуда отлично просматривался подъезд Мюллер, и ждала прибытия либо Таранова, либо боевиков.

В 16.13 дом был блокирован, а в салон к Тамаре подсел Палач.

– Ну, – сказал он, – рассказывай, Тома.

– Это они, – уверенно сказала Тамара. – Квартира принадлежит аспирантке из универа. Этот Таранов ее любовник, ходит к ней уже года три, раньше пользовался зеленой «Нивой».

– А сейчас? – спросил Палач.

– А сейчас без машины. Видно, бросил где-то.

– Скорее всего, – сказал Палач, – неподалеку… прочешем ближайшие дворы – найдем… Что еще?

– Да, в общем-то, ничего. Живут здесь они всего два дня… аккурат после расстрела Крюка с командой появились. Не пьют, ведут себя пристойно. Но консьержка считает, что они голубые.

– Голубые или нет, я не знаю, но пидарасы – точно!… Ладно, будем ждать. А тебе, Тамара, причитается премия. Отлично сработала, умничка ты моя.

Глава третья

МАЛЕНЬКИЕ ГОЛОДНЫЕ ЗМЕИ

След в след за людьми Палача шли сотрудники детективного агентства «Анти-клуб». Они проводили все те же мероприятия, что и команда Палача, но с отставанием на пять-шесть часов. Спецы из «клуба» имели более высокую квалификацию, но приступили к розыскам на сутки позже. Это и определило отставание «клуба»… Вместе с тем детективы подполковника Шахова имели некоторый доступ к информации, абсолютно не доступной для Палача. Доступ был весьма и весьма ограниченный, но, тем не менее, Шахов смог выяснить, что Иван Таранов служил ранее в группе «Африка» спецназа ГРУ. Сообщить больше его источник не имел права, но даже такая скудная информация позволила Шахову убрать три вопросительных знака из фразы «Таранов И. С. – к. Л-1???» и написать: «оперативный псевдоним: Африканец».

Консьержка никогда не видела «двойки», потому что Таранов ставил ее во дворе соседнего дома. В 16.26 Таранов загнал машину во двор и сразу увидел «десятку» Палача.

Он проехал мимо. Он выглядел спокойным, но на самом деле понимал, что его снова – в который уже раз! – вычислили, что дом обложен и надо уходить.

– Что с тобой? – спросил Лешка. Он «десятку» прошлепал… Таранов выщелкнул в окно сигарету и объяснил… Лешка длинно выматерился и спросил:

– А как они нас нашли?

– Не знаю, – сказал Таранов. Все-таки он был диверсант, а не оперативник, не розыскник, и всех «маленьких хитростей» сыска не знал. Его учили жить на нелегальном положении, скрываться, заметать следы. Но в те годы, когда его учили, еще не было сотовой связи и, уж тем более, не было технологий розыска, построенных на особенностях этой связи.

– Что будем делать? – спросил Лешка. Таранов ответил:

– Подождем, пока стемнеет… тогда и спросим у этого самого Палача, как он нас нашел. Отсюда, Алексей, он никуда не денется. Он будет нас ждать.

Потом Таранов дважды объехал дом и вычислил еще две машины с бойцами Палача. А вот третью – «ГАЗель» с двумя боевиками – не засек.

До темноты Таранов и Лешка, чтобы не мозолить глаза во дворе, катались по городу. А когда солнце опустилось в залив и сумерки повисли над Васильевским, «двойка» с тонированными стеклами вернулась к дому Светланы Мюллер. Разведка показала, что все тачки были тут как тут, только поменялись местами да подтянулись поближе к подъезду.

– Все, – сказал Таранов, – я пошел. Ты страхуешь.

– А почему это я всегда страхую? – оскорбился Лешка.

– А потому, что я так решил, – жестко ответил Таранов. Потом чуть мягче добавил: – Пойми ты, Леха: Палач – мой. Это такое дело… в общем, это трудно объяснить.

– Я понял, – сказал Лешка. Таранов посмотрел на него и увидел в глазах неюношескую суровость… Темновато было в салоне, но он разглядел и глаза, и плотно сжатые губы, и прорезавшую лоб вертикальную морщинку. Он увидел мгновенное превращение из юноши в мужчину. В бойца… Ему уже доводилось видеть такое. Но это было в совершенно других условиях, в другой стране и, возможно, в другом мире.

– Я понял, – сказал Лешка, и Таранов увидел, что это так и есть. – Я понял. Иди, Таран. Это твое дело… Если что, я прикрою.

Лешка вытащил из-под сиденья «ТТ», передернул затвор. Таранов хотел было сказать, что, мол, не дури, положи пушку… но не сказал. А только кивнул головой: хорошо.

Он перегнулся, взял с заднего сиденья яркую аляповатую куртку турецкого пошива и идиотскую фуражечку, сплошь расшитую «золотом».

– Ну до чего же ты мэн крутой, – сказал Лешка, когда Таранов напялил на себя этот «прикид».

Таранов ухмыльнулся, движением фокусника извлек и раскрыл «оборотень»… спрятал в рукав… Ножом в сердце, сказал следователь Борисов. Один удар – и все!

… Таранов шел медленно, «нетрезво». В левой руке держал открытую бутылку пива, в правой – неприкуренную сигарету. Большим пальцем удерживал рукоятку «оборотня»… Пульс стучал за сотню. Это было неправильно, непрофессионально, но он очень долго ждал этой минуты. Того мгновения, когда он скажет: ну, здравствуй, Викт. Пал. Меня прислал Слава Мордвинов, которого ты убил на платформе Ручьи.

До «десятки» Палача было всего метров пятьдесят. Таранов шел медленно, «нетрезво». Он пытался настроить себя на работу. На то, что Палача нельзя убивать сразу. Что с ним нужно поработать. Он пытался настроить себя на допрос языка. Обычное дело – допрос языка!

Но ни хрена у него не получалось.

Может быть, не стоит? Может быть, отложить? Перенести на завтра? На послезавтра? – Нет. Нельзя откладывать. Когда еще сложатся такие, почти идеальные условия?… Все будет о’кей. Все будет тип-топ. Как у дедушки. И труп Палача ляжет на асфальт платформы Ручьи… Решено. Точка.

Таранов нетрезво шел мимо «десятки». Проходя мимо, качнулся, выронил бутылку и ухватился за ручку двери. Дверь была не заперта, что и требовалось доказать… Таранов резко рванул ее, распахнул. Глаза Палача встретились с глазами Таранова, и Палач все понял.

– Выходи, – тихо сказал Иван… В ту же секунду вспыхнули фары «ГАЗели», которая стояла в трех метрах за «десяткой». Одновременно откинулся брезентовый борт, и оттуда высунулся ствол. Что-то выкрикнул Палач, из «ГАЗели» тоже кричали. Прежде чем начали стрелять, Иван прыгнул на капот «десятки», прикрываясь, хотя бы временно, телом Палача.

Из «ГАЗели» выпрыгнул человек с помповым ружьем в руках. Таранов быстро скатился на другую сторону машины. Он уже понял, что нарвался. И, кажется, основательно… И тогда загремели выстрелы. Раз, другой, третий… Человек с ружьем стремительно бросился на землю. Таранов оглянулся, – Лешка Малков бежал прямо по газону и стрелял из «ТТ» в воздух. Стрелок на асфальте начал поднимать ружье.

– Ложись! – заорал Таранов. – Лешка, ложись!