Читать книгу "Ловля молний на живца - Татьяна Млынчик"

– О чем? Можешь уже объяснить? – Маша заерзала на сиденье. – Родион сказал про заметку об электромагнитном поле, которую нашел у Кьяницы. О том, что вы стали работать над этой темой… Это связано со мной, да? – Она, встрепенувшись, смотрела на папу.

– Никак. – Папа поглядел на нее с тоской.

– Почему?

– Не спрашивай. Уже поздно, пора домой. Мама волнуется.

– То есть ты мне опять ничего не скажешь?

– Погоди чуть-чуть, Мань. Ты как, голодная?

– Пап, ты меня забрал от врачей, – Маша не собиралась затыкаться, – подключал ко мне провода, и спрашиваешь, голодная ли я?! Да я по горло сыта всем этим! Ты выманил из меня все, что я знаю, а теперь провел свои опыты – и собираешься чинно обедать?

– Ужинать. – Папа покрутил запястьем, поправляя часы.

– А если я к врачу вернусь в больницу и скажу, что мне нужна помощь?

– Мань, успокойся. – Он нахмурил брови. – Поверь, и мне тяжело. Потерпи. Надо кое-что решить. Обещаю, что все очень скоро объясню.

– А мама в курсе?

– Да. Мама в курсе.

Так, в молчании, ехали в сторону дома. Летний город заглядывал в окна автомобиля, и Маше не верилось, что эти маленькие уличные детали, работник бензоколонки в красной кепке, заправлявший чей-то драндулет, девочка с лопнувшим шариком, который теперь багровой тушкой волочился за ней на нитке, тысячи зеленых ладошек на деревьях, такое четкое, трезвое соотносится с обстановкой лаборатории, событиями в соборе и в больнице, словами Родиона… Казалось, это какой-то грандиозный розыгрыш, из багажника вылезет кинооператор и ей объявят, что ее облапошили, будут хлопать в ладоши, голосить, а она закроет лицо руками и будет смеяться от облегчения.

– Понимаю, что тебе не терпится все узнать… – Папа словно прочел ее мысли. – Просто я тоже понял лишь в больнице, а теперь в лаборатории увидел… Подтверждение нашел, можно так сказать. Вещи, над которыми мы тогда бились не один год, теперь разъяснились. Как будто старую фотопленку проявили. Их надо сложить в логическую мозаику…

– Меня теперь заберут на опыты, да? – спросила Маша. Мимо пронесся тонированный джип, из приоткрытых окон которого грохотала музыка.

– Никто тебя не заберет, Мань. Но знать об этом никто посторонний пока не должен, договорились? Вот этот мальчик, которого ты упоминала, он кто, собственно… такой?

– Знакомый один… Ну как знакомый, гуляли вместе… Потом рассорились. Рассказывала ему про приступы с током. И про телефон руками. Что оно проявляется в моменты, когда я сильно нервничаю…

– Стоп. А это проявляется, только когда нервничаешь?

– Я же говорила…

– Не говорила.

– Говорила, еще на квартире… Или в больнице тебе… Блин, ну и денек…

– А в каком смысле нервничаешь?

– Я поняла, что это напрямую зависит от накала эмоций. Если, скажем, я очень буду злиться. Вот помнишь, я с мамой поругалась? Ты еще в комнату зашел и воняло?

– Да! Это что было?

– Это я схватила игрушку, и она расплавилась… Я расстроилась. На концерте с друзьями переругалась и… – Сказать папе, что распсиховалась из-за того, что ее динамит парень, Маше было неловко. – Когда стояла на сцене перед прыжком, очень злилась тоже…

– А друга этого ударила, когда что? Он тебя обидел?

– Нет… Там просто переживала… – она запнулась, – просто он мне очень нравился.

– Понятно. Значит, в лаборатории ты взбеленилась, потому что он звонил?

– Наверное… А что вы ко мне подключили?

– Так я же все комментировал, это был трансформатор замера напряжения!

– Да я при профессоре боялась слово сказать, пап! Не понимала, что вы творите!

– Мы поставили себе задачу проверить, какое электрическое напряжение концентрируется в твоем теле. Судя по описаниям, похоже, что в тебе неким образом накапливается электрический ток. Мы хотели убедиться и понять, о каких напряжениях идет речь. Ты же понимаешь, что в розетке дома один класс напряжения, а у трансформаторов в подстанции совершенно другой. Когда людей бьет так, что они попадают в реанимацию или того хуже, – это класс напряжения, который в подстанциях, а не от розетки. Поэтому мы подсоединили тебя, прости, пожалуйста, к измерительному трансформатору. Осциллограф показывал уровень напряжения, это своеобразный экран, как у хирургов, когда сердечный ритм считывают. Вот и мы считывали. Только другое. А заземление нужно для того, чтобы образовалась цепь. Как в задачах по физике.

– Только в задачах нет того, чтобы частью цепи было человеческое тело…

– Верно. Такое вообще науке неизвестно. Поэтому мы и хотели все проверить. Сначала ничего не отображалось. Ноль. А потом… Когда тебе позвонили… Напряжение подскочило до колоссальных значений. Десять киловольт. Чтобы ты понимала, это можно где-то на сутки запитать вот такое здание. – Он указал на пятиэтажный сталинский дом, проплывавший мимо. – А потом ты содрала клемму…

– А профессор что же? Почему так злился?

– Потому что он над темой работать не переставал, в отличие от меня, и теперь, – папа шумно вздохнул, – хочет тебя целыми днями тестировать. А я ему сказал, что надо подождать. И, вообще, моя задача сейчас тебя защитить.

– От чего?

Он вытащил из кармана пиджака телефон и, не отрываясь от руля, напечатал в тексте сообщения: «Такие вещи вслух можно обсуждать только вдали от машин, телефонов и прочего. Дома тоже рот на замке. Завтра утром едем в одно место, и я расскажу. Понятно?»

Маша водила глазами по строкам, а потом неуверенно кивнула. Они зашли в квартиру. Мама ждала их на кухне.

– Как вы, дорогие? – спросила она с грустной улыбкой. – Ужинать будете?

– Мы весьма неплохо. Да, Мань?

– Я тут вся извелась. Может, пойдем погуляем?

– Маша, ты поешь пока тут сама?

Машу удивил этот вопрос и весь их заговорческий тон. Она думала, они обступят ее, будут допрашивать, мама станет кудахтать как курица и хлопать над ней крыльями. Но по тому, как они переглядывались, как мама отшвырнула передник куда-то в полки, было похоже, что они хотят от нее уйти. Слиться.

– Свитер накину. – Мама умотала в спальню.

– Ничего, освоишься тут пока?

– В душ хочу.

– Мань, еще раз напоминаю, тему обсуждать с кем бы то ни было нельзя.

– А Родион?

– А что Родион? Ему там Саша то же самое скажет…

Спустя пять минут дверь за родителями захлопнулась. Маша осталась одна. Отправилась в ванную. Когда высушила волосы и в халате выползла на кухню, родителей все еще не было. Не пришли они, когда она попила чай и даже съела бутерброд с колбасой. Ключ заколупался в замке, когда Маша уже почти уснула. Выглянула в коридор. Там на полу валялся мамин свитер.