Читать книгу "Странный мир - Сергей Калашников"

— Нет, так нет. Это даже на правнуках, скорее всего, не скажется. А вот дальше неизвестно, как карта ляжет. Собственно, заставить вас никто не сможет, да и наказывать не станут. Однако если не следить за процессом — после пятого поколения наступят мрачные времена, типа вырождения, что ли.

* * *

Домик на пеньках ребята соорудили, остроумно решив проблему «неквадратного» расположения пней. Компактная избушка для четверых постоянных жителей с отоплением и первоочередными удобствами. И, на аналогичных опорах устроили подсобные помещения — сараи, дровяник, баньку, на этот раз настоящую, рубленую из той же туи. Пока народ не разъехался, дело шло споро. А из ровненьких прямых стволов всё получалось привычно и легко. И по всему выходило, что на постоянное жительство останется в этом месте один из ребят с ранчо, и девушка из нимфатория, с которой он тут поладил. И ещё следовало ожидать переезда сюда их фаната от кораблестроения Шверника. Как ни крути, а верфь нужно основывать там, где имеется лес. Долблёные челноки не слишком вместительны, а уж к опрокидыванию склонны явно чересчур. Немного спасают балансиры, но в речных узостях или у причала с ними свои заморочки.

Жаль, конечно, что немного народу здесь поселяется, работы тут — непочатый край. И за лесом ухаживать, и собрать вишнёвые косточки, рассеянные под деревьями — из них получается хороший уголь, кузнецам маловато того, что поступает из сада после сбора абрикосов. А ещё в этих местах огромные заросли крапивы, которая сейчас является ценнейшим сырьём для их текстильной промышленности. И про сбор вишнёвой смолы забывать не следует. Дело небыстрое, но Вера в своей химлаборатории получает из неё нечто ужасно полезное.

Славка очередной раз попечалился сам себе по поводу того, что так мало народу сюда попало. В смысле — в этот мир. Просто не хватает рук на всё, что требуется. Как ни крути, а в страдную пору придётся собирать людей отовсюду, чтобы иметь возможность «навалиться» всем кагалом. И, что обидно, столько уже всего сделано, а по-прежнему, всего не хватает. Даже навоз более-менее в достатке только на ранчо в загонах. В остальных местах его попросту приходится собирать в степи, изображая старателей, разыскивающих самородки. А без него саман получается слишком тяжелый и легко растрескивается. Хорошо, хоть Тинка присматривает за народом, пересчитывает всех по головам, выясняет, кто чем занят и нельзя ли человека перенаправить на работу в место, где именно сейчас не хватает людей. Похоже, они там с Марковичем крепко ему помогают, подчищая его организационные недодумки.

Со скотом у них не очень хорошо выходит. Антилопы гну — неблагодарный материал для одомашнивания. Если бы солдатики посчитали хотя бы количество сосков на вымени! А то год содержали целое стадо, и всё напрасно. Правда, те дикие коровы, что изредка приходят пастись в окрестности Балки, выглядят вообще устрашающе. Их ведь никаким плетнём не удержать — всё снесут. А заодно и окружающие постройки. Остаётся только пожалеть, что, уделив столько внимания здешней флоре, они столь слабо изучили животный мир степей, примитивно поделив его на два биологических вида — еду и хищников. Вот ему и следующая задача после завершения обустройства химзаводика в Лимане Солеварни. А пока нужно наведаться в нимфаторий, ведь с прошлого года не бывал. Там, в отличие от Вишнёвки, есть рация, и, пока не забыл, имеет смысл поделиться мыслями и с Тинкой, и с Рипой, да и с Марковичем. Планов-то опять громадьё.

* * *

Лейтенант и Гаечка заявились в Вишнёвку к обеду. Просто вышли из лесу, помахали всем ручкой и побежали купаться. Потом уже все разглядели шкуру леопарда, что в присоленном и свёрнутом состоянии принесли они с собой.

— Не могу же я ребёнка отпускать одного на такую охоту, — ответил Миша на Славкин взгляд.

Оно, конечно, хотя и много разных дел повсюду, но этих крупных кошачьих забывать нельзя. Не исключено, что именно здесь, в немаленьком густом лесу как раз и проживает самка, детишки которой разбредаются по окрестностям.

— Это был кот или кошка, — поинтересовался один из ребят с ранчо.

— Кот. Причем, уже немолодой, похоже, давно здесь живет, — Гаечка налегает на черную икру, которую толсто намазывает на пшеничный корж. Охотников поварихи всегда балуют, обычно эти деликатесы доставались детям. Впрочем, дети как раз и не в обиде, а то всё икра, да икра.

— А как вы их разыскиваете? — это отец семейства интересуется. — В этой чащобе, если кто затаиться, за два метра — его не разглядишь.

— На Маньку ловим. Это наша олениха. Очень она этих леопардов не любит. Осенью пришла подранная, мы с Рипой насилу зашили, так она вырывалась. А потом уже, когда поправилась, то стала эта коза только со мной гулять, или с Витулькой. Словно привязанная ходит, а когда пить хочет — голосит. Идем, мол, к воде. Ну, и раз доголосилась. Накликала, стало быть. Рванул на неё леопард из ближайшей заросли. Я не промахнулась, — Гаечка хлопает по прикладу снайперки, — а это недоразумение только через полчаса вернулось. Бегать то она — чудо как горазда.

Подошла так недоверчиво, понюхала, как пахнет её мертвый враг, и, кажется, всё поняла. С тех пор и охотимся с ней, правда, в лес не заходим, даже к опушке ближе, чем на полсотни метров не приближаемся. А то приманка наша может не успеть смыться. Я ведь не сразу наповал попадаю, хищник подвижный, несется скачками, иной раз и всю обойму приходится расходовать. А Миша мне заднюю полусферу прикрывает. Коварная тварь, с любой стороны может подобраться, тем более, когда трава по пояс. Не во всяком месте удаётся организовать засаду. Леопард, он не дурной. Его, чтобы приманить, нужно о многом позаботиться. И ветер требуется в нужную сторону, и запах свежей крови желательно обеспечить, а особенно важно, чтобы зверь был голодным, что вообще — фактор случайный.

Слушает Славка обстоятельные Гаечкины речи, и млеет. Нет, это не зов плоти, скорее чувство душевного родства. Определённо, ему безумно везло в этом мире с самого начала. С Рипой, с Верой и Марковичем, а потом с Квакушками.

— Не пойму я, однако, как вашей оленихе удалось вырваться из лап леопарда, — спрашивает повариха. — У него когти — словно крючья. Он так просто добычу не выпускает.

— Так просто — ни за что, — подтверждает Гаечка. Манька, она очень сильная, и рога у неё огромные и смотрят назад. А шея длинная, подвижная. Если хищник сзади набрасывается, то напарывается — мама не горюй! Может после этого вообще не оклематься. А из-за этих рогов, да из-за горба на Маньке нельзя ездить верхом, мы только вьюки по бокам на неё вешаем. И она совсем даже не ручная. Мне или Викульке что хочешь, позволяет, а вот Мише к ней лучше не прикасаться, серчает.

— А нельзя ли на неё посмотреть? А то Вы про неё таких чудес понарассказывали! — не унимается повариха.

— Отчего же нельзя. Она в степи должна нас дожидаться, не любит заходить вглубь леса, только с краешку, чтобы в тенёчке полежать. Хотя, если мимо пройдет стайка родичей, может увязаться с ними на неделю-другую.

— А под выстрел охотника не угодит? — это уже отец семейства интересуется.