Читать книгу "Призрак для Евы - Рут Ренделл"

Отвечать не было смысла, потому что привидения тебя не слышат. Призрак Джока никогда не обращал внимания на ее слова. Однако после обеда Минти пошла на кладбище, где вечнозеленые растения казались свежее, новые листья сверкали яркой зеленью, а на сочной траве блестели капельки воды после поливки, и убрала увядшие цветы, поставив на их место розовые гвоздики и гипсофилу. Гвоздики совсем не пахли, но, как сказала Джозефин, не стоит ждать этого от оранжерейных цветов. Обычно на могиле Тетушки Минти становилась на колени, подстелив лист чистой бумаги или полиэтиленовый пакет, и произносила короткую молитву, но вчера она не стала этого делать. Тетушка не заслужила такой чести и пусть довольствуется цветами.

Воскресенье у Минти было днем стирки. То есть большой стирки. Часть одежды стиралась ежедневно. Но по воскресеньям стирались накопившиеся за неделю полотенца и простыни, и с учетом того, что каждое полотенце использовалось один раз, а простыня — не более трех, к выходным собиралась целая груда белья. Пока первая партия крутилась в машине, радуя сердце мыльными пузырями и запахом чистоты — только наблюдая за стиркой, Минти чувствовала полное удовлетворение жизнью, — она вышла в сад, чтобы натянуть бельевую веревку.

Некоторые соседи вообще не снимали бельевых веревок, оставляя их висеть в любую погоду. Минти вздрагивала, думая о черной копоти выхлопных газов, которая должна оседать на них. Ее бельевая веревка в пластиковой оболочке чистилась, полоскалась и высушивалась после каждого использования. Проверив, что столбики держатся крепко, Минти привязала веревку к болту в верхней части того, что стоял в дальнем конце сада, и двинулась по дорожке к дому, аккуратно разматывая моток.

В соседнем саду сестра мистера Кроута полола сорняки. Его сад месяцами зарастал сорняками, поскольку сам мистер Кроут ничего не делал, и только когда приезжала сестра, кто-то удосуживался избавиться от одуванчиков, колючей крапивы и чертополоха. Она не надела перчатки, и ее руки стали грязными, под ногтями образовалась черная кайма. Минти вздрогнула. Вернувшись в дом, она вымыла руки, словно на них перешла грязь с ладоней сестры мистера Кроута. Как же ее зовут? Тетушка знала. Она называла ее по имени до того дня, когда они перестали разговаривать, поссорившись по поводу забора. Минти забыла имя, но вспомнила ссору, причем во всех подробностях, хотя с тех пор прошло добрых пятнадцать лет.

Это случилось после того, как Тетушка поставила новый забор между их садом и соседским. Мистер Кроут не обмолвился ни словом, но его сестра, которую тогда, наверное, звали мисс Кроут, обвинила Тетушку, что та отрезала от их участка шесть дюймов земли. Если Тетушка не передвинет забор, сказала сестра, она сама перережет проволоку кусачками; а Тетушка ответила, что нечего ей угрожать, и если соседка попробует только дотронуться до проволоки, она вызовет полицию. Никто ничего не стал резать, полицию не вызывали, но с тех пор Тетушка и сестра мистера Кроута не разговаривали, и Минти было сказано, чтобы она тоже с ней не разговаривала. Потом к ним присоединилась Соновия — из солидарности.

Минти захотелось вспомнить, как зовут сестру мистера Кроута. Может, в следующий раз Тетушка скажет. С другой стороны, желание было не настолько сильным, чтобы призывать голоса призраков. Минти извлекла из машинки первую порцию белья, загрузила следующую и вынесла во двор мокрые полотенца, сложив их в корзину, которую застелила белоснежной простыней. Сестра мистера Кроута теперь выпрямилась и смотрела на нее. Это была плотная, жилистая старуха с крашеными рыжими волосами, в очках с фиолетовой оправой. Когда она поднесла к лицу испачканный землей палец с грязью под ногтями и почесала щеку, Минти вздрогнула и отвернулась.

Утро было ярким и солнечным, но дул довольно сильный, прохладный ветер. Хороший день для сушки белья. Минти развесила полотенца, закрепив пластмассовыми прищепками, которые мыла и сушила вместе с бельевой веревкой. Сестра мистера Кроута вошла в дом, оставив сорняки валяться по всей дорожке. Минти покачала головой, осуждая подобную неаккуратность. Она тоже вернулась в дом и принялась размышлять, что бы такого приготовить на ленч. В «Сейнзбериз»[39]она купила чудесный кусок окорока и собиралась приготовить его сама. По ее мнению, покупка уже приготовленного мяса была делом рискованным. Неизвестно, где оно хранилось и в каком состоянии пребывала кастрюля, где его варили. Поставив мясо, она, наверное, выйдет на улицу, чтобы купить воскресную газету, которую перестал приносить ей Лаф.

Но сначала Минти вошла в комнату и выглянула в окно, чтобы проверить, нет ли там кого-нибудь. И вовремя — сдвинув наполовину задернутую штору, она увидела выходящих из дома Соновию и Лафа; лица у них были серьезными, как всегда, когда они направлялись в церковь. Соновия надела синее платье с жакетом и белую шляпу, а Лаф — костюм в полоску. Минти подождала немного, пока соседи не скроются из виду, а потом пошла в противоположном направлении к газетному киоску.

Какое совпадение, подумала она, взглянув на первую страницу «Ньюс оф де уорлд»: мужчину убили в том же кинотеатре, где ей удалось избавиться от призрака Джока. Газета не сообщала, когда это произошло, а лишь называла имя жертвы — Джеффри Лич.

— В нынешние времена происходит все больше убийств, — вдруг произнес голос Тетушки. — И куда только катится мир! Они все собираются в банды, а потом их убивают другие бандиты. Когда идешь по Харлсден-Хай-стрит, там сплошные банды или гангстеры с Ямайки.

Минти попыталась не обращать на нее внимания, села в гостиной и стала читать газету. Услышав, что машинка закончила стирать, она пошла на кухню и вытащила простыни и наволочки. Остались еще одна простыня и один пододеяльник. Загрузив их в машину, Минти отправилась развешивать влажное белье. Мистер Кроут вытряхивал в мусорный бак картофельные очистки из дуршлага. Ни во что не завернутые, они выглядели свежими. Минти почувствовала дурноту, представив, как приедут мусорщики из муниципальной службы и потащат этот бак через весь двор. Свой бак для мусора она держала перед домом, прикрепив висячим замком к стене — район тут такой неспокойный, что могут украсть даже мусор, — и регулярно очищала его, посыпая внутри изумрудно-зеленым дезинфицирующим порошком.

— Убили сына герцога Виндзорского, — сказала Тетушка. — Того, кто должен был стать Эдуардом IX. Только в отношении знаменитостей говорят «пал жертвой», а не «убит». Во Франции. Займи он свое законное место, этого бы не случилось.

— Не все ли равно? — сказала Минти, понимая, что спорить бесполезно. — Уходи, а?

К мясу в кастрюле требовалось добавить еще кипятку. Минти сварила картофель и замороженную фасоль. Однажды Джок попросил ее купить свежую брокколи, и когда она мыла капусту, оттуда выпала бледно-зеленая гусеница, такого же цвета, как соцветия. Больше никаких свежих продуктов. Минти выдвинула ящик с ножами; сверху лежал тот, с помощью которого она избавилась от призрака Джока. Минти прокипятила его, обесцветив при этом рукоятку, и он должен быть таким же чистым, как любой другой нож, но резать им мясо ей почему-то не хотелось. Минти уже не сможет его полюбить, сколько бы он ни пролежал. Придется выбросить. Стыдно, конечно, потому что нож входил в набор, подаренный Тетушке на свадьбу в 1961 году.