Читать книгу "Вопрос — ответ [= Миллионер из трущоб ] - Викас Сваруп"

— Как тебя зовут? — обращается женщина к моему товарищу.

— Салим.

— О, так ты мусульманин, верно?

Мальчик молча кивает.

— Тогда извини. Дело в том, что я живу с престарелой матерью, и она никогда не станет есть пищу, которой коснулась рука иноверца. Лично я не верю в эту чепуху насчет оскверняющих контактов, однако что поделаешь… — Она пожимает плечами.

Салим совершенно падает духом.

— Ну а как твое имя? — спрашивает Неелима. И я отвечаю:

— Рама.

Итак, работу я получил. И вдруг оказалось, что жить со звездой вовсе не так чудесно, как представляется людям со стороны. Стоит артисту смыть грим, и вы понимаете: он такой же, как все, да еще и терзается теми же страхами. Разница только в одном: нас в основном заботят деньги, вернее, их отсутствие, а их интересует главным образом слава. Или ее недостаток.

Актеры живут в прозрачном аквариуме. Поначалу их это бесит, затем к обожанию привыкают. И когда прекращается ливень из неуемных похвал, несчастные сохнут и покидают наш мир.

Просторная квартира Неелимы со вкусом обставлена современной мебелью, на стенах висят широкие дорогие ковры и живописные полотна. Самая крупная из пяти комнат, примыкающая к ванной, принадлежит хозяйке; та, что немного поменьше, — ее матери. Насколько я знаю, другой родии у звезды не осталось.

Спальня актрисы, безусловно, самая красивая в доме. Посередине стоит огромная кровать под бархатным покрывалом. Стены отделаны стеклянными плитками, так что всегда можно видеть вокруг тысячи собственных крохотных отражений. Зеркальный комод полон разных бутылочек и флаконов. Рядом — «Сони» с экраном на двадцать девять дюймов, видеомагнитофон и проигрыватель видеодисков последней модели. Потолок украшает очень ценная люстра. Бесшумный кондиционер навевает восхитительную прохладу. Длинные прозрачные полки сплошь уставлены всевозможными призами и наградами. Есть еще шкаф со стеклянными дверцами, полный старых журналов о кино. С каждой обложки смотрит Неелима Кумари. Глядя на все это великолепие, я испытываю некоторую гордость из-за того, что работаю в ее доме. Наверное, в свое время эта женщина действительно была величайшей актрисой Индии.

А вот мать у звезды — невыносимая брюзга. Ей уже под восемьдесят, но сил у почтенной дамы — как у сорокалетней, и к тому же она вечно следит за мной. Я ведь единственный слуга на полный рабочий день. По вечерам у нас появляется леди-брамин из Махараштры, готовит еду и моет посуду. Приходящая горничная занимается стиркой. А на меня взвалили все остальное. Я вытираю пыль, мою полы, глажу белье и завариваю чай, бегаю с мелкими поручениями, покупаю молоко и оплачиваю хозяйские счета. Однако мамаше ничем не угодишь. Вечно недовольна, хоть я и обращаюсь к ней уважительно Маа-джи. «Рама, — зудит она, — ты забыл принести мне молока… Рама, ты почему не погладил мои простыни?.. Рама, ты плохо вытер пыль… Рама, ты опять ворон считаешь?.. Рама, ты что, не видишь? Мой чай остыл…» Порой так и хочется заткнуть ей рот кляпом.

Неелима, пусть у нее и свои причуды, все же не столь придирчива. Она желает, чтобы я переселился в дом. И здесь бы хватило свободного места, но пуританка-мать ни за что не пустит «мужскую особу» под собственную крышу, и меня изгоняют в Гхаткопар. Там бывшая актриса снимает мне комнату в чоуле. В каком-то смысле это неплохо. Конечно, приходится каждый день мотаться на работу и обратно. Зато Салим живет вместе со мной и не должен хотя бы платить за кров.

Сегодня мы едем за покупками. У хозяйки нет своей машины, поэтому берем такси. Не люблю я эти походы по магазинам. Неелима приобретает одну лишь косметику да новые тряпки, а мне таскать за ней тяжеленные сумки. «Звезде» не приходит на ум завернуть в «Макдоналдс» или в пиццерию. К тому же она еще никогда, ни разу ничего не взяла для меня.

На очереди «Каф парэйд», ужасно дорогой магазин, где продают сари. Два с лишним часа хозяйка разглядывает образцы, затем выбирает себе три штуки по пятьдесят тысяч рупий. Мне за такие деньги почти два года работать. На выходе из кондиционируемого зала нас неожиданно окружает группа девочек, одетых в школьную форму. Вид у них довольно взволнованный.

— Простите, вы известная актриса Неелима Кумари? — спрашивает одна.

— Да, — отвечает польщенная хозяйка.

— Видите? — вскрикивает школьница, обращаясь к подружкам. — Я же говорила!.. Неелима-джи, мы большие поклонницы вашего творчества. Встреча с вами — это как сон наяву! Простите, мы не взяли с собой блокноты для автографов, но, может, вы распишетесь в учебных тетрадках?

— Разумеется, с удовольствием. — Актриса достает из сумочки авторучку.

Одна за другой девчонки, трепеща от восхищения, протягивают свои тетради. Звезда спрашивает имена школьниц и размашисто пишет на чистых страницах: «Риту с любовью, Неелима», «Инду с любовью, Неелима», «Мальти с любовью, Неелима», «Рошни с любовью, Неелима»… Поклонницы читают написанное и визжат от восторга.

Актриса прямо-таки расцветает. На моей памяти это первый случай, когда ее узнали на улице, и я ошеломлен произошедшей переменой. Внезапно хозяйка замечает меня, потного от жары, согнувшегося под тяжестью сумки.

— Рама, ты, наверное, голоден, — произносит Неелима. — Давай-ка возьмем по мороженому.

Теперь уже я визжу от восторга.

Время от времени актриса рассказывает мне об искусстве создания кино. О всевозможных технических работниках, вовлеченных в создание каждой ленты.

— Зрители уверены, что фильм творят актеры и режиссер. Никому нет дела до тысяч людей, занятых за кулисами, без чьих усилий не появилось бы ни одного фильма. А ведь только после того, как они честно сделают свое дело, режиссер может, щелкнув пальцами, громко сказать: «Свет, камера, мотор!»

Хозяйка говорит о декорациях и реквизите, о костюмах и гриме, о каскадерах и осветителях. Однажды речь заходит о жанрах.

— Терпеть не могу сегодняшние картины, куда пытаются напихать все сразу: трагедию, комедию, мелодраму и боевик. Нет, хорошая лента — дань уважения жанру. Я всегда с большой осторожностью выбирала роли и соглашалась, только поняв до конца, что именно заложено в сюжете и что это значит лично для меня. Неелима Кумари не смогла бы петь и танцевать на экране — и скончаться двумя катушками позже. Нет, Рама. Характер должен оставаться незыблемым. И если великого художника узнают по его неповторимой манере мазка, то знак артиста — его уникальная личная ниша. Хороший актер не просто вписывается в рамки своего жанра, но сам определяет его. Читал последнюю статью о новом фильме «Сердечная привязанность»? Журналист из «Таймс оф Индия» написал, что Пуджа, сыгравшая главную героиню, буквально скомкала сцену смерти. «Как бы я хотел увидеть в этой роли Неелиму Кумари, которая оправдала бы каждое слово и жест. Молодым современным актрисам не мешало бы учиться у подлинных легенд вроде нее». Сколько радости доставили мне эти строки! Сделаться эталоном, определением жанра — высшая похвала, которой может удостоиться артист. Я заказала рамку для статьи.