Читать книгу "Ледяное взморье - Александр Тамоников"

– Вы слишком нужны нам, иначе такое самовольство не сошло бы вам с рук. Пост убрать, и запомните на будущее: никаких изменений в структуре, особенно в системе охраны центра вы вносить не вправе. Такое право дано только мне.

Узнав о вызове Грунова, подъехал Краус.

– Хайль Гитлер, герр оберштурмбаннфюрер.

– Хайль, майор.

– Что-то произошло? Черт, а это что за пост?

– Полковник объяснит. Впрочем, не следует его допрашивать, он уже все понял.

Рейтель повернулся к Грунову:

– Так, господин полковник?

– Так точно, герр оберштурмбаннфюрер.

Краус воскликнул:

– Но я должен знать, что произошло.

– Господин Грунов, желая усилить охрану, выставил здесь внешний пост охранения. Превышая полномочия, он действовал в благих целях. Мы во всем разобрались. Пост будет убран. Вам же, майор, – он взглянул на Крауса, – следует плотнее работать с полковником. Проверку кандидатов в курсанты, занятия с прибывшим пополнением – все делайте вместе.

– Яволь, герр оберштурмбаннфюрер.

Пока офицеры разбирались, трое солдат во главе с фельдфебелем убрали заграду, сняли палатку.

Грунов сказал Рейтелю:

– Благодарю вас, герр оберштурмбаннфюрер.

– Не за что, полковник. В следующий раз согласовывайте свои решения с Краусом, в исключительных случаях – со мной.

– Я все понял.

– Едем на объект.

КПП проехали без задержек.

Рейтель увидел на песчаной площадке берега Гебаты двух курсантов. Они были одеты в немецкую полевую форму без знаков различия. Рядом с ними с тростью в руке стоял майор Сазонов.

Рейтель остановил автомобиль. Вышел из машины и руководитель лагеря.

– Что это? – спросил Рейтель у Грунова, указывая на троицу.

– Так это мой бывший начальник разведки, сейчас – старший инструктор. Он проводит выборочные занятия по рукопашному бою.

– В распорядке дня данное занятие предусмотрено?

Бывший полковник замялся:

– Рукопашный бой, как таковой, в обязательный курс обучения не входит, но мы, – на местоимении «мы» Грунов сделал ударение, – совместно с майором Краусом решили, что ликвидатор должен владеть приемами рукопашного боя. Так как специального инструктора по штату не предусмотрено, этим занимается майор Сазонов.

Рейтель взглянул на Крауса.

Тот кивнул:

– В данном вопросе, герр оберштурмбаннфюрер, я поддержал полковника.

– Хорошо. Значит, проводите выборочные рукопашные бои?

– Так точно. Но планируем проводить их без ущерба для основных занятий, постепенно привлекая к ним всех курсантов. Если, конечно, вы разрешите.

Рейтель неожиданно улыбнулся:

– Почему я могу не разрешить? Рукопашный бой любому военнослужащему не помешает. Диверсанту – тем более. А ну-ка, пойдемте посмотрим на схватку.

Оставив машины у казармы охранной роты, офицеры прошли к песчаной площадке.

Сазонов бросился им навстречу. Сориентировался с ходу, выдержал субординацию:

– Господин полковник, разрешите обратиться к оберштурмбаннфюреру Рейтелю.

Грунов кивнул:

– Обращайтесь, майор.

Сазонов вскинул руку.

Рейтель остановил его:

– Не надо доклада, я знаю, чем вы собираетесь заниматься. Один вопрос, майор.

– Да, герр оберштурмбаннфюрер?

– Правила боя?

Сазонов посмотрел на Грунова, потом на Крауса:

– Они простые, герр оберштурмбаннфюрер. Победителем считается тот, кто сумеет уложить противника.

Рейтель спросил:

– Что значить «уложить»?

– Отправить в нокаут! За боем буду смотреть я и в любое мгновение остановлю его.

– А если кто-то из курсантов получит увечья, которые не позволят ему освоить основную специальность? Мы лишимся диверсанта, а подобрать нового, как показала практика, не так просто. Следует учитывать и то, что половина из них может не выполнить задания по разным причинам. К примеру, транспортный самолет с боевой группой будет сбит. И все, нет трех-четырех ликвидаторов.

– Герр оберштурмбаннфюрер, я остановлю бой, если увижу, что кому-то угрожает серьезная опасность.

– Ладно, посмотрим. Но учтите, господин майор, если хоть один курсант из-за ваших занятий выйдет из строя, его место займете вы. Начинайте бой!

Сазонову совершенно не светило попасть из старшего инструктора в диверсанты, поэтому он дополнительно проинструктировал курсантов, закончив словами:

– Как только противник окажется на земле, бой считается законченным. И никаких сломанных ребер, челюстей и прочих увечий.

Он развел курсантов. Потом махнул рукой:

– Бой!

Один из курсантов, старший по возрасту, с ходу ринулся на соперника. Сделал обманный выброс левой рукой, намереваясь нанести удар в голову правой. Но тот, что помоложе, оказался проворным и весьма незаурядным бойцом. Он не повелся на обман. Отбил правую руку, сблизился с соперником и нанес ему мощный удар лбом в лицо. Тот взвыл, согнулся, схватившись за голову, и тут же получил удар ногой. Опрокинулся на спину, глаза закатились, из носа потекла кровь.

– Брейк! – крикнул Сазонов.

Молодой курсант отошел в угол площадки, безразлично глядя на пораженного соперника. Тот пришел в себя, кое-как поднялся. Вытер кровь, его мотнуло в сторону, удержался. Сазонов поднес тампон с нашатырем. Незадачливый боец понемногу пришел в себя.

Грунов крикнул одному из курсантов, находившемуся в наряде по первой казарме:

– Волгин, полотенце, аптечку!

– Есть, господин полковник.

Рейтель подошел к проигравшему, когда тот принял более или менее нормальный вид:

– Представьтесь! – приказал он по-русски.

Боец удивленно посмотрел на оберштурмбаннфюрера:

– Капитан, извините, бывший капитан Красной армии Еганов Василий Георгиевич, в прошлом командир стрелковой роты.

– Как оказались в плену?

Курсант взглянул на Грунова, тот кивнул. Бывший капитан стал докладывать:

– Наш полк вел оборонительные бои под Минском. Германские войска отсекли полк от дивизии, танковые подразделения практически уничтожили остатки. Из моей роты осталось не больше взвода, да и те разбежались. Я вышел на дорогу, по которой шла танковая рота вермахта. Поднял руки. Подъехал бронетранспортер, меня связали, бросили в десантный отсек, доставили в какой-то населенный пункт. Оттуда в концлагерь. Но ненадолго. Вскоре в лагере появились офицеры СС. Они допрашивали, проводили осмотры, затем я был вызван на беседу. Разговаривал со мной унтершарфюрер, извините, забыл его фамилию. Он тоже хорошо говорил по-русски. Мы так беседовали три раза, по два часа каждый день. После чего он предложил мне эту службу. Я согласился.