Читать книгу "Замок ледяной розы - Анна Снегова"

Один раз я не удержалась и на бегу провела ладонью по угольно-чёрным стенам тоннеля – он оказался не просто тёплым, а горячим. Временами по нему пробегала лёгкая дрожь.

Примерно после десятого поворота я поймала себя на мысли, что ноги сами выбирают правильное направление, не дожидаясь решения моей оленихи. То ли я так быстро запомнила путь, то ли…

Мелькнувшая было мысль тут же куда-то сбежала от меня, когда я добралась, наконец, до знакомого округлого помещения с обрывками паутины на чёрном камне.

На месте противоположной стены тоже зиял провал, и с краёв его свешивались полосы чего-то белого, лёгкого, невесомого, похожего на бороды мха на ветвях вековых деревьев. Обрывки разорванной паутины… они едва заметно колыхались под дуновением сквозняка.

Я набрала воздуху в грудь – прохладного, с привкусом ночной свежести, и медленно-медленно двинулась вперёд. Вступила во владения неизведанного – и здесь я не осмеливалась быть бесцеремонной.

Этот новый ход, который упорно вёл куда-то вверх, был намного шире предыдущих. Кажется, я начинала понимать, почему Шелкопряд не мог раньше выбраться на поверхность – видимо, тоннель из подвала в замок, по которому я попала сюда, был просто-напросто слишком узок для него. Вот только если этот, в котором спокойно мог бы проехать всадник на лошади, ему в самый раз – то у нас крупные неприятности…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А потом я услышала эхо – и оно донесло до меня сложную симфонию беспорядочных звуков, в которых я безошибочно узнала отголоски боя. Лязг железа, шумное дыхание и короткие злые возгласы, взрываемые скрежетом и стрёкотом короткие промежутки тишины…

Ноги понесли меня вперёд, и лишь однажды я чуть не споткнулась и не упала – когда посреди тоннеля увидела обломки здоровенного пустого кокона, свитого из тонкой белой паутины. Его половинки были как скорлупки яйца. Вот только таких огромных яиц просто не бывает – разве что, из яиц вздумали бы вылупляться коровы.

У Глазастика получилось! Он трансформировался. И видимо, очень спешил, раз сумел это сделать всего за одну ночь.

Дальше, дальше… только бы не опоздать!

Ближе и ближе звуки, что отражаются от стен тоннеля и валятся мне на голову, как острые камни. Только от них невозможно уклонится. Они попадают прямо в натянутые нервы, в сходящую с ума от беспокойства душу. Если что-то случится с моим другом из-за того, что я не вовремя влезла в обряд и разбудила чудовище… мне не хотелось об этом думать.

…Облегчение было так велико, что в этой здоровенной пещере, пол которой искривлялся и резко уходил вниз воронкой, я сначала увидела только Рона.

Он жив. Всё остальное не важно. С остальным мы справимся.

Рон стоял далеко внизу, на каменистых склонах, изборождённых глубокими тёмными трещинами. Опирался на меч и тяжело дышал. На противоположном крае воронки, на самой кромке, застыл его оленёнок, внимательно вглядываясь в то, что творится под ногами. Его разветвлённые рожки горели изнутри светлым огнём, словно маленькие, раскалённые добела солнца. Моя олениха тут же негромко всхрапнула и грациозно понеслась вскачь по широкой окружности, огибая провал, навстречу своему другу.

А мне нужно было срочно попасть поближе к своему. Поэтому я сцепила зубы, подобрала платье, наплевала на то, что опасный склон под моими ногами вот-вот грозит осыпаться, и осторожно пошла вниз.

- Черепашка, ну-ка стой на месте!

Я послушно замерла.

- Как ты узнал, что это я? Ты же стоишь ко мне спиной…

Рон обернулся, и я выдохнула. Хотя лицо его было перемазано в грязи, а на скуле свежая ссадина, глаза сверкали торжеством.

- Кто ещё мог бы наделать столько шуму и чуть не обрушить склон? К тому же, я увидел твою олениху. Не двигайся или скатишься вниз. Ты же не хочешь попасть прямо в крепкие объятия своего драгоценного Глазастика?

Он указал остриём меча куда-то вниз, и только теперь я, наконец, заметила.

На самом дне воронки угадывались очертания чего-то огромного, больше лошади, продолговатого, шевелящегося и без сомнения живого. Я присмотрелась и вздрогнула.

По бокам у чудища, поросшего густым светло-серым мехом, были обвислые бледные крылья, чуть дрожащие и нелепые – он будто не знал, что с ними делать или не был способен распрямить. Множество чёрных тонких лапок под брюхом, как у бабочки – и передние беспрерывно движутся, словно Шелкопряд нервно потирает руки. Самым страшным оказалась голова – длинные, слегка загнутые усы-щёточки, острые жвала и здоровенные фиолетовые фасеточные глаза, которые поблёскивали в полумраке тысячью огней, отражая призрачный магический свет и разбивая его на тысячу осколков.

В отличие от человека или собаки, в таких глазах невозможно прочитать, на что они смотрят. Но я отчего-то знала, что сейчас Глазастик смотрит только на меня.

Рон стоял в десятке шагов от него вверх по склону. Слишком близко, самонадеянно близко.

- Вот, познакомься – это и есть твой Глазастик! Хитрая зараза. Долго за ним гонялся по лабиринту. По счастью, из этой пещеры нет другого выхода. Он в ловушке.

Я мельком осмотрелась и увидела, что противоположная стена вся затянута каким-то полупрозрачным светлым веществом, больше всего похожим на мутное стекло с прожилками или очень толстый лёд. Он простирался на всю ширину стены и полностью закрывал её от пола до потолка – а это два человеческих роста, между прочим. Я поёжилась. Наверное, всё-таки лёд. Было бы понятно, откуда тянет холодом.

- Кажется, я многое пропустила, - нервно проговорила я, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь решить, что же лучше – выбраться из воронки, стоять на месте или наплевать на всё и сделать, как хочется. А хотелось спуститься поближе к Рону.

- Не то слово! Самое эпичное было, когда это твоё милашественное чудо на ножках мало того, что погнало Шелкопряда вперёд так, что пятки засверкали... Нет, ему мало было подвигов - ударил копытом оземь и взорвал дно пещеры ко всем чертям! Да, если ты ещё не поняла – это олень сотворил тут воронку. Вот тебе и игрушка для маленьких девочек… беру все свои слова обратно! Мы с ним неплохо потрудились. Осталось совсем немного – добить монстра…

Тут я разглядела ещё кое-что, чего раньше не замечала. В боку Глазастика зияла глубокая рана. Она сочилась густой фиолетовой жижей. Он то и дело пытался закрыть её подрагивающим крылом, но не очень получалось.