Читать книгу "Академия нежити. Кафедра неприятных последствий - Татьяна Зингер"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну а если он ещё и перед моей могилкой всплакнет…
Мне представилось, как Игнат сидит на коленях на стылой земле, а с небес льется дождь, какой бывает только в фильмах: непроглядной стеной, точно вся вода решила обрушиться на землю. Покровский не плачет, но смотрит немигающим взором на надгробный камень, где высечено:
«Миронова Ника. Хороший друг, никудышная девушка».
От жалости к себе я даже всхлипнула.
— Всё нормально? — Теплые губы почти прижались к моему уху, но застыли в сантиметре от кожи.
— Ага.
Я вжалась в Игната так отчаянно, словно могла свалиться с Марины.
— Марин! — вскричала я, и ящер вытянул шею, показывая, что внимательно меня слушает. — Тебе о чем-нибудь говорит название «Черепаново»? Это город такой, он не очень далеко отсюда. Там можно спрятаться и обдумать, что делать дальше!
Внутренний навигатор в драконе указал правильные координаты, и Марина, развернувшись на девяносто градусов, взяла курс на город моего детства.
Марина приземлилась на крышу панельного девятиэтажного дома. Ничем непримечательный дом, такими утыканы многие города, да только именно на этой крыше я любила сидеть в далеком детстве, кидая монетки и наблюдая, как они несутся вниз, сверкая в солнечных лучах.
— Отвернись, — приказала Игнату, до которого постепенно доходила вся ненормальность происходящего. Он беспокойным шагом обошел крышу, перегнулся через парапет и посмотрел на заснеженную улицу.
— Где мы вообще? Откуда у тебя дракон?..
— Отвернись, — повторила я и развернула Игната к себе спиной, уткнув лицом в стену. — Это не какой-нибудь там дракон, а Марина. Кстати, снимай рубашку, её нужно во что-то одеть.
Он беспрекословно исполнил требование, не смутившись ни переступающего с лапы на лапу двухметрового ящера, ни собственной наготы, ни легкого морозца, сковавшего деревья инистой коркой.
На озябшей спине отчетливее прежнего проступала татуировка. Ох, этот невероятный рисунок, опоясывающий руку, струящийся линиями-лентами к плечу, скрывающий под собой лопатки. Непонятные символы, за которыми таится особый смысл. От неё невозможно отвести взгляд. Её хочется бесконечно обводить пальцами, произносить начертанные руны вслух и запоминать наощупь, как запоминаешь особые отметины на теле любимого человека.
— Какая Марина? — Игнат вручил мне рубашку через плечо, не оглядываясь, а я положила её перед драконом. Тот благодарно качнул мордой, начав обратное превращение.
— С твоего курса, — возмутилась так, будто Марины-драконы встречались Игнату ежедневно. — Обычная такая Марина, вы с ней учитесь уже несколько лет вместе.
Он издал возглас удивления и попытался развернуться на пятках, но я не позволила, потому что обнаженная девушка как раз пыталась влезть в рубашку и не запутаться в гигантских рукавах.
— Ника, расскажи, пожалуйста, коротко: что вообще происходит? — Уже не просьба, а мольба.
— Коротко: не стоило тебе оживлять Александра.
С этими словами я пихнула Игната к двери, ведущей на «черную» лестницу. Марина присоединилась к нам, зардевшись до кончиков волос и помахав Игнату так, как машут только очень хорошим знакомым. Почему-то внизу живота заворочалась ревность, и даже ночная рубашка, кажущаяся на Марине безразмерным платьем, показалась мне слишком дерзкой.
Всё, схожу с ума.
Четвертый этаж, прокуренная лестничная клетка, обитая дерматином дверь, ведущая туда, откуда меня изгнали. Я застыла перед ней и сказала, ни к кому не обращаясь:
— Подождите на другом этаже. Боюсь, что встреча может закончиться тем, что нас спустят с лестницы.
— А кто тут живет? — Марина выглянула у меня из-за плеча, будто бы на двери было написано чье-то имя.
— Мои родители.
— Может быть, не стоит туда идти? — Игнат тронул меня кончиками пальцев за локоть. — Зачем бередить старые раны, а?
О, как мило, он запомнил историю моего прощания с семьей?
К сожалению, выхода нет. Нам нужно где-то переждать бурю. После зрелищного появления Марины в психиатрической лечебнице надежда на тихое возвращение в академию окончательно растаяла. Не то, чтоб она теплилась раньше, но тогда я старалась не думать о будущем. И вот, оно перед нами. Куда свернуть, куда податься?
Опасаясь, что семья переехала, но втайне надеясь на это, я сдавила кнопку звонка. По квартире разнеслась веселенькая птичья трель.
— Кто? — спросил мамин голос по ту сторону двери.
Я съежилась и почти сбежала, но ощутила на плече твердую ладонь. Игнат встал рядом, ободряюще улыбнувшись. Его поддержка помогла расслабиться и произнести почти нормальным голосом:
— Твоя дочь.
Мама открыла незамедлительно и уставилась на меня как на говорящее привидение, так и не переступив порога. Между нами не было дурацкой неловкости, когда два человека не знают, куда себя деть — только непонимание: что делать дальше?
Мы не обнимались и не плакали друг у друга на груди, но мама пригласила меня и моих друзей внутрь, даже не поинтересовавшись, почему один из них полуголый, а второй одет в больничную пижаму.
— Позвоню отцу, пусть захватит по пути домой черничных пирожных, — меланхолично добавила она, когда вручила три пары тапочек. — Ты вроде бы любила их раньше?
— Мам, у меня аллергия на чернику, — напомнила я, и мама разом стушевалась.
Нет, моя мать не была плохой женщиной, просто она всегда любила себя чуть больше, чем родную дочь.
Самое обидное, что религия не занимала в жизни родителей такого значимого места, как я когда-то рассказала Игнату. Нет, они верили, но без фанатизма, просто в тот конкретный момент решили, что дочь-колдунья помешает их тихому, промерзшему насквозь городку, и изгнали меня вон.
Дом детства встретил нас свежим ремонтом и… кучей напоминаний обо мне самой. Мои детские фотографии украшали холодильник, были расставлены на комоде и трельяже в родительской комнате. В моей спальне ничего не изменилось с того дня, как я уехала. И это было невероятно. Словно прошли не годы, а один короткий день.
Мама выдала Игнату с Мариной по отцовскому халату и поставила чайник. По квартире поплыл аромат свежей мяты. Когда я вернулась, переодетая в свой старый спортивный костюм, Игнат с Мариной уплетали борщ.
— Как же вкусно, — повторяла Марина, дуя на ложку.
— Извини, что не звонила тебе, — сказала я, плюхаясь рядом с Игнатом и хватаясь за свою — личную! — кружку с дельфинами, скачущими в волнах.
— Не будем ворошить прошлое, — отмахнулась мама. — Я рада, что в тяжелой ситуации ты обратилась к нам с отцом.
— Почему сразу в тяжелой? — театрально возмутилась я. — Может быть, мы просто очень экстравагантно путешествуем по России.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Академия нежити. Кафедра неприятных последствий - Татьяна Зингер», после закрытия браузера.