Читать книгу "Маруся-2. Попасть - не напасть - Галина Гончарова"

Знать бы, что именно он пожелал.

* * *

Высочайший гость задерживаться не стал и уехал. Я презентовала ему на память книгу сказок в роскошном подарочном издании (прислали из столицы) в малахитовой шкатулке. А что?

Что можно подарить человеку, у которого и так все есть?

Вот лично я не знаю, остается брать оригинальностью. Кажется, удалось угодить, во всяком случае прощались со мной очень тепло. И мне казалось, что теплота эта не светская, не для галочки, а нормальная и живая. И…

Было у меня полное ощущение, что Петр Александрович что-то знает. И хотел бы мне рассказать, да нельзя.

И глаза у него поэтому грустные, и все он понимает, а – нельзя. Молчать надо.

Но что именно?

Куда меня хотят втиснуть или во что впутать?

Ох, вряд ли мне это понравится.

* * *

Когда высокий гость уехал, жизнь потекла своим чередом.

И в первый же день я отправилась в Лощину.

Коляска чуть покачивалась, лошади цокали копытами по дороге, я думала о своем…

Когда раздались выстрелы, я даже не сразу поняла, что происходит.

Пуля свистнула у уха, сбила с меня шляпку… сантиметром бы ниже…

Меня хотят убить?

– Маша!!!

Ваня заорал так, что лошади взвились на дыбы. И я увидела, как с козел медленно, запрокидываясь назад, падает кучер. И на груди у него…

Кто сказал, что кровь – алая?

Она черная, черная…

Как-то все я охватила в одну минуту.

И летящие со всех сторону пули, и бегущих к нам людей, и казаков сопровождения, которых выбили первыми, посчитав более опасной добычей.

Я.

Ваня.

Нил…

Хорошо хоть Андрюшку с собой не взяла, дома оставила.

Змееныш уже напрягся, готовясь зашипеть. Но я успела первой.

Магия земли неповоротлива?

Ребята, вы просто не умеете правильно с ней работать!

Пыль!

Самая обычная пыль… что это такое?

Да частички почвы.

И не надо для нее никакого ветра, ничего не надо, только…

Кажется я немного переборщила.

Гриб встал, как от ядерного взрыва. И мы оказались как раз в центре воронки. Теперь нападающие не могли нас видеть. Но… обстреливать нас им это ни капельки не помешало бы. Просто пока никто не стрелял, видимо, растерялись. Надолго ли?

И что теперь делать?

Ваня переполз вперед, хватая поводья.

– Сможешь развернуть? – крикнула я.

Гнать вперед было нецелесообразно. Мало ли кто там ждет еще…

– Не знаю…

– Сдержать?

Я сползла на дно возка. Хоть ненадолго, но укроет. А надолго мне и не надо, только прислушаться.

Люди, вы же по земле ходите. И нападаете на мага земли?

Ага…

Двенадцать человек.

Восемь здесь, четверо еще впереди, на случай, если я прорвусь… ну, не обессудьте, вы сами это выбрали.

Я прищурилась.

Нил тихонько зашипел… все, сейчас он сорвется. Я видела, что малыш в ярости, что у него не только глаза засияли золотом, у него и волосы стали опять золотыми, и когти на пальчиках появились…

Главное, чтобы нас не накрыло.

А окрестности…

Живых тут кроме моих убийц все равно никого нет. А этих мне не жалко.

Надо только, чтобы Ваню не задело… как я умудрилась это сделать – я не знаю. Но когда Нил зашипел…

Резонатор.

Всего лишь резонатор.

Звук усилился и пошел наружу. А внутри нашего кокона ничего страшного не произошло. Не пострадали ни мы, ни лошади.

А вот те, кто был снаружи…

Инфразвук.

Да еще усиленный в несколько десятков или сотен раз, я так и не поняла, во сколько именно.

Убийцы были достаточно близко, чтобы накрыло всех. Восьмерых.

До тех четырех я не дотянулась, но и они пока до меня не дотянутся. А потом мне и не надо…

Больше всего мне было обидно за местную фауну. Птиц, белок, мышей, даже насекомых. Инфразвук – он такой, он не разбирает, кого валить. А потому звери в радиусе около двадцати метров тоже сильно пострадали. Но больше и не надо было.

Убийцы медленно опускались на траву.

Все, их можно больше не бояться.

Я коснулась рукой Ваниного плеча, тряхнула.

– Маша?

– Я сейчас уберу облако. Разворачиваем коней – и обратно, в Березовский. Сможешь?

– Если уберешь – смогу. А нас не…

– Некому.

Про оставшихся четверых я умолчала. Пусть их полиция ловит. А мне на сегодня острых ощущений хватит. Вот с лихвой, еще и останется на будущее.

Я погладила головку малыша, которая опять темнела. И глазки у мальчика становились обычные, карие.

– Ты мое солнышко. Ты мое ручное сокровище. Или чудовище. А чудовище – от слова чудо?

Что сказал на это Нил?

– Вя…

Я порылась в сумочке и сунула ему бутылочку. Благо, брала с собой. Малыш выцедил ее до капли, и сыто засопел.

Ваня наконец справился с лошадьми и замялся.

– Маш… а люди?

– Никто не выжил, – просто ответила я.

И не врала. Наши погибли сразу, под обстрелом. Снесли конвой, сняли кучера. Вторым залпом накрыли бы и нас с Ваней. Первым пытались, промазал кто-то невезучий.

А врагов тоже можно не считать. Их теперь можно просто хоронить, там все внутренности, небось, в кашу.

– Ты уверена?

– Ваня! Гони!!!

Теперь дошло. И брат засвистел в два пальца.

– А ну, пошли!!!

Лошади оказались умнее и так рванули с места в карьер, что я пребольно треснулась локтем. Зашипела не хуже гадюки, но ругаться не стала. Претензия у меня была только одна – побыстрее бы!

И мечта.

Хочу бронированный автомобиль! Большой, надежный и уютный! А изобрести не могу. Здесь вообще пока автомобилей нет.

А бронекарету?

Можно?

Хочу, хочу, хочу…

* * *

Ваня бешено нахлестывал лошадей и вопил, как резаный.

– Выноси, родимые!!! Не выдайте!!!

Не знаю, что действовало лучше – вопли или кнут, который так и свистел над конскими головами, но летела коляска что есть силы.