Читать книгу "Любовь без цензуры - Катя Саммер"

В общем, сразу после того, как Марат лишил меня девственности, он принял душ и свалил встречать брата. Ну, это он так говорил. В результате я прождала его в двухэтажной клетке всю ночь! Телефон разрядился, и даже при желании я не могла вызвать такси. Еще и надеялась до последнего, что он застрял где-то не просто так. Гадала, не случилось ли чего! Только утром, когда я прошла по заснеженной трассе несколько километров до остановки, в слезах и соплях села на первый же автобус и одолжила у рядом сидящего парня «power bank», чтобы хотя бы включить телефон, все поняла.

Инстаграм – зло, оттуда можно узнать слишком много ненужной для спокойного сна информации. Сейчас я это осознала и использовала в собственных целях. Но тогда отчаянно искала хоть какую-то крупицу новостей, потому что телефон Олейника находился вне зоны, а фантазия у меня была бурная – чего только я не придумала, чтобы оправдать его сволочную морду. Ну, а кто ищет – тот всегда найдет. Увидела. На странице одной из старшекурсниц, как он в неадекватно пьяном состоянии с каким-то парнем, видимо с братом, зажигал в клубе всю ночь. И некоторые сториз можно было заклеймить значком «18+». Парни разве что не трахали девчонок на этих видео.

Помню, как сидящий рядом тип ляпнул нечто вроде «славно ребята гуляют», а потом… Потом я выскочила из автобуса, не доехав до нужной остановки, и меня вырвало. Больше ничего не помню.

Мама через пару дней все поняла. Причитала, что дуру такую родила, но суп в меня с усердием и постоянством пихала. Ее очередной кавалер отвалился, и она могла без зазрения совести посвятить время мне. И красному вину – кажется, только его мама и любила по-настоящему.

Несколько недель я слонялась, как тень по дому, слушала мамины лекции о том, что жизнь – война, а на войне все средства хороши. Вроде бы и не замечала, но во мне с каждым днем росло желание ответить. Я настраивала себя против Олейника, как могла. Напоминала, что ничего не значила для него, что он своего добился – обставил Ветрова. И плакала каждый раз.

Потом узнала, что Марат укатил с семьей на целый месяц в Испанию. И даже дышать легче стало. А вернулась в универ и увидела влюбленные глаза Ветрова, так в голове созрел план.

Через несколько дней после отъезда Олейника я пришла в клуб, где часто отдыхал Ветров. И дала ему зеленый свет. Только свет, не подумайте, в остальном я вообще не представляла, что смогу кого-то к себе подпустить. Не после такой первой ночи. А Феликс оказался еще лучше, чем я о нем думала. Он не форсировал, ухаживал, веселил. Даже целовать меня не спешил. Как-то обмолвился, что сначала с Маратом переговорит, но я поцеловала первой. И искренность в его глазах заставила себя ненавидеть. И чем я лучше Олейника поступала?

Однако встречу я предвкушала. Вот только не догадывалась о масштабах будущей трагедии. Марат вернулся, Фил все ему рассказал. Наверное, он ждал поддержки от друга, но никак не правды о том, что тот меня уже «распечатал». Феликс повторил его слова точь-в-точь.

Я ждала всякого, но Ветров оказался лучше всех нас. Он не стал осуждать или выяснять подробности. Просто оборвал связь между нами и ушел. Правда, с Маратом, слышала, они повздорили на физре до фингалов.

И все же Ветров даже спустя время не рассказал никому! Господи, он здоровался со мной, будто ничего не произошло. И… почему-то я решила, что, если буду с ним, все придет в норму. Наверное, именно так я стала той навязчивой стервой, с которой вы встретились месяц назад.

Это в манию какую-то превратилось. У Ветрова уже иногда сдавали нервы, он срывался на мне, но я не могла остановиться. Будто все наладится и жизнь конфеткой обернется, если я его добьюсь. Он прогонял меня, а я приползала. Он старался быть мягче, а я лезла на рожон. Потому что боялась сдаться. Боялась признать себя той куклой, которую попользовали и выбросили в мусорное ведро.

Если честно, самой уже надоело Феликса преследовать. А увидела его с этой Алисой, поняла, что заочно проиграла. Он смотрел только на нее. И когда у него дома встретила ее взгляд, жалостливый такой, вперемешку с презрением, стало плохо, сбежала я. И выдохнула, лишь когда Фил уехал. Ветров улетел в Америку, отсекая себя из моей жизни, как злокачественную опухоль. Сразу легче стало. Ну, если бы не Марат. Который меня зачем-то поцеловал и теперь преследовал. Захотел поиграть снова? Второй раз не позволю.

Я отвлекалась. Путь давно был чист. Вызвала «Убер» и застегнула куртку.

Таксист остановился на противоположной стороне дороги, потому что ему так было удобнее. И зачем я переплатила тридцать рублей за этот разворот? Хотела просто выскочить и быстро прыгнуть в машину, а теперь пришлось стоять и ждать, пока переключится светофор. В конец обнаглели, надо срочно получать права и учиться ездить за рулем. Надеюсь, когда-нибудь смогу перебороть этот страх.

Зеленый наконец загорелся, но перейти мне не удалось. Дорогу преградил автомобиль Олейника.

Какого черта?

Кажется, я выругалась вслух.

- Привет, - сказал он, опустив стекло, - нужно поговорить.

- Не о чем.

Я попыталась обойти, но машина снова двинулась вперед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Эй!

Он рукой показал на сидение. Вот козел.

- Ты итак достаточно сказал мне у Ветрова. И про то, что веду себя, как шлюха, что стелюсь перед ним. Хватит, наслушалась.

- Аль, сядь в машину, у меня твои вещи!

Думал, в заложники сумку с тетрадками взял и все? Слушаю и повинуюсь? А, бли-и-ин! Там же с первого курса еще семинары лежали. И в некоторых очень много лишних сердечек с его именем… Позор. Просто позорище, как глупо вляпалась. Но мне-то что теперь терять? Я тихо послала его и снова помчала вперед. А свет уже был красный.

Справа внезапно просигналил автомобиль, я отскочила и свалилась на задницу. Что там минуту назад говорила про позор? Вот это больше похоже.

Марат выбежал из машины и подбежал ко мне, отчетливо послав водителя, который и ехал-то на зеленый.

- Ты как? В порядке?

Но я не была. Ни телом, ни тонким устройством души.

- Это все неправда, что ты наговорил, - всхлипывая, пробормотала я.

- Тормози.

Он помог мне подняться и открыл дверь. А увидев сомнения, подтолкнул внутрь.