Читать книгу "Алави его светлости - Екатерина Романова"

Не знаю, магия это была или что-то иного рода, вот только жалко в этот момент мне было не себя. И даже не дерево. Комментирующую ситуацию жабу вообще в пеший эротический поход хотелось отправить, что я и сделала после очередного завывания. Жалко мне было магала. Вот только ни слова сказать, ни сдвинуться с места я не могла. Так и сидела, прижимая к себе черную ткань и сжавшись в комочек.

Вернулся он так же стремительно, как и унесся прочь. Сел передо мной на корточки и, обхватив мое лицо ладонями — чтобы взгляд отвести не смогла — огорошил:

— Я бы хотел пообещать, что подобного не повторится, но не уверен, что смогу сдержать обещание. Я думал об этом с того момента, как увидел тебя в той коморке с растрепанными волосами и рожком в руках. Ты ничуть не испугалась, а твои глаза так восхищенно блестели, что заворожили меня с первого взгляда.

Ого. Вот так откровения. Сейчас я сидела, сама как завороженная, не в силах ни отвернуться, ни вздохнуть, ни ответить. Просто слушала его спокойный мягкий голос, пропуская через самую душу:

— Поверь, держать себя в руках я умею и запретил себе даже мысли о тебе. Мало того, что землянка, так еще и с проблемами. У меня была цави, целиком и полностью соответствующая моим требованиям к женщине. Все, что нужно было — отдать тебя Рихтеру и забыть. Забывать я тоже неплохо умею. И я пытался это сделать, но ты, не чувствуя опасности, словно сама тянулась ко мне, вновь и вновь оказываясь рядом. А когда ты нырнула в мой переход — убить хотел. Честно. Сначала поцеловать, а потом убить. Когда умирала на моих руках — не задумываясь отправился за тобой к Зулусу.

Он замолчал, словно искал отклик в моих глазах. А что мне было сказать? Все так. Почему-то с самого первого момента я чувствовала в Ноэле силу созидательную, а не разрушительную. Силу, которая может стать моей опорой в этом мире. Которая манила прикоснуться к ней, несмотря на все мои страхи. Я сама к нему тянулась. Виновна.

— А потом, когда дядя заявил права на тебя, — в глазах Ноэля, медово-нежных, снова расплескалась тьма. Я неосознанно потянула к нему ладонь, но мужчина отстранился. — Не нужно, алави. Не уверен, что смогу сдержаться снова. И тогда не смог. Ведь достаточно было попросту запретить ему думать о тебе. Издать указ. Придумать что-то еще. Но мысль о том, что тебя коснется другой мужчина — приводила в бешенство. Поэтому, не раздумывая, я связал нас алавиатом. И вот к чему это привело. Я утратил контроль. Стал тем, кто так тебе ненавистен.

Это он намекает на того, чьего имени я даже вспоминать не хочу?

— Прекрати. Ты не он. И никогда не станешь таким!

Я снова хотела коснуться его, но мне снова не позволили. Мужчина поднялся и отошел, взял с поваленного дерева свою рубашку и протянул мне.

— Он никогда не останавливался, увидев слезы.

— Твои слезы меня бы не остановили, алави. А вот твой взгляд, полный… непонимания и осуждения, весьма отрезвляет. Забудь. Во мне говорит магия.

Я усмехнулась, вспомнив слова лори Радгала. Магия лишь усиливает то, что уже есть. К тому же, Ноэль сразу сказал, что увидел во мне вагину на ножках, которая разговаривает и сует любопытный нос во все щели. Могу себе представить, как ему сейчас тяжело. Правда, могу, я же доктор, знаю, что мужчинам, в отличие от женщин, пережить нереализованное желание куда трудней. Они от вынужденного воздержания и сексуальной неудовлетворенности агрессивные, неуравновешенные и злые становятся.

Страх и обида окончательно прошли. Я поднялась, надела на себя новую рубашку, благо, тоже черную, никто и не заметит подмены, и протянула Ноэлю испорченную. Куда-то же надо было ее деть. Он и дел. Просто швырнул назад себя и все.

— Возвращайся в лагерь, — хрипло произнес мужчина, а из его пальцев хлынула тьма, превращаясь в боевые клинки. Вспомнился вдруг грустный голос жабы.

— А ты продолжишь уничтожать ихотри? Жаба очень просила этого не делать.

— Что ты знаешь об ихотри, алави?

Он указал мечом на поваленное дерево, и я подошла ближе. Когда глянула на срез толстенного ствола, судорожно сглотнула. Внутри, прямо промеж древесных волокон, замурованы кости. Уж не знаю, человеческие они или чьи-то еще, но проверять как-то не хотелось.

— Я не допущу, чтобы мою женщину съели во время привала. Иди в лагерь.

Плотоядные деревья? Как такое вообще возможно?

— Мне теперь страшно возвращаться, вдруг…

— Уходи, Софи! — прорычал он, да так, что меня с поляны сдуло ураганным ветром.

Как очутилась в лагере — не помню. Дороги ведь обратной тоже не помнила, тем не менее, вернулась и застыла на краешке поляны, задумчивым взглядом окидывая копошащихся крысоносов. Они нашпиговывали на вертела… мать моя женщина отец мой мужчина. Кошек!

— За какие такие кустики нам ходить теперь не стоит? — пропела Рая, заметив меня. Кажется, мое отсутствие затянулось чуть дольше того, что отводится на необходимые процедуры.

— Прогулялась.

— До ближайшего магазина одежды?

Все-то она заметит! Вот порой я ее почти ненавижу за глазастость и проницательность. Тем не менее, кроме многозначительной улыбочки, мне больше ничего не досталось. Развивать тему подруга не стала — вид мой, злобный и перепуганный, к этому не располагал.

— Все же, они решили накормить нас кошками? — я села рядом с подругой, которая лениво помешивала кашу огромной деревянной ложкой.

— Шайтаны, — пояснил Лёнька. — Лори Радгал сказал, что они вкусные. А, чтобы тебя морально-этическая сторона не терзала, знай: один такой шайтан за свою жизнь мог с десяток детей загубить. Питаются они человечатиной, а за неимением — иной животинкой.

— А ничего не треснет у такого маленького зверька от человечатинки?

— Уверяют, что нет и я склонен им верить.

После ихотри с человеческими костями внутри, я тоже склонна верить в то, что Вёрджил — не самое лучшее место для увеселительных прогулок. Мне уже совсем не весело, и я более чем нагулялась. Кстати, а вот откуда у жаб человеческие глаза? От возможных предположений меня даже передернуло и очень захотелось оказаться поближе к Ноэлю. Даже такому: с плетками и мечами.

— А где лори Радгал?

— Ушел собирать какие-то редкие травы для зелья. Кстати, мы тут обсуждали нашу теорию насчет гибридного проклятия и задумались: куда может понадобиться такая прорва энергии. Пока несколько вариантов: у кого-то паранойяльная психопатия и этот кто-то решил поработить мир либо кто-то психанул и хочет продемонстрировать кому-то, что он самый-самый.

— Игры богов? — задумалась я.

А ведь весьма правдоподобно. Для них такие проклятия разработать и наложить ничего не стоит. Забавы ради да шутки для они могут разнести к дребеням целую планету. Так что им мешает запустить магический вирус? Как там говорила Дельсоль? Люди не хотят добровольно делиться энергией… Почему бы ее, например, не отобрать? Она вот голая в полдень разгуливает, а кто-то пускает по мирам проклятье под видом болезни.