Читать книгу "Второй шанс для попаданки - Сусанна Ткаченко"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты совсем меня запутал! То есть мы будем жить монахами для того, чтобы, если что, я не перестала с тобой сотрудничать? Как долго ты выдержишь, Лукас? Когда пойдёшь снять напряжение на стороне? И я до сих пор не могу понять, как ты определишь, достойна ли я риска?

— Ты импульсивна, склонна принимать скоропалительные решения, именно такими были дикари, потомки демонов, которые натворили дел в прошлом. Я хотел, чтобы ты постепенно привыкла к нашим порядкам, хотел потерпеть с серьёзными отношениями до конца твоего обучения в УМИЖ.

— Замечательно ты всё придумал, Лукас. Только вот я против, видишь ли, как ты заметил, терпение не входит в список моих добродетелей. И, знаешь, как всю эту картину вижу я?

— И как? — Спокойного разговора у нас не получится точно. Лукас тоже начал заводиться.

— Сейчас ты хочешь и рыбку съесть, и косточками не подавиться, то есть придержать меня при себе в надежде, что влечение к такой неудобной дикарке за год сойдёт на «нет» без подпитки интимом. А потом спокойно перешагнёшь через меня и пойдёшь дальше строить свою политическую карьеру. Люк, так со мной не получится! — хотелось уже истерить.

—Ч то ты несёшь? Ты такого обо мне мнения? — Взгляд его метал молнии.

— Ничего не могу с собой поделать. Такому меня жизнь научила, и складывается у нас с тобой революционная ситуация, дорогой. Это когда верхи не могут, а низы не хотят. С меня хватит! — я поднялась, и Лукас тоже, теперь мы стояли, наклонившись друг к другу через столик и прожигая глазами. — Спасибо за честность, ты всё объяснил мне предельно ясно.

— Ты не слышишь меня!  Не хочешь приспосабливаться к этому миру! И что же ты будешь делать? Революцию устроишь и перекроишь Магон под себя?

— Я услышала главное, я тебе не подхожу и готова с этим смириться, но не буду строить из себя подругу и наблюдать за твоей личной жизнью, а возможно, и женитьбой на подходящей невесте. Буду жить своей жизнью!

— Я не собираюсь жениться, не собираюсь крутить интрижки, ты совсем меня не знаешь и узнавать не хочешь. Я больше всего хотел, чтобы у нас всё получилось.

— Лукас, хватит — я сбавила тон, мы говорили на разных языках, смысл доказывать свою точку зрения тому, кто её не хочет понимать? — Я действительно не подхожу тебе, не хочу, чтобы ты меня дрессировал, давай отпустим друг друга?

— Нет!

— Встретимся лет через сто, ты уже выполнишь свой долг перед обществом, я, возможно, проникнусь духом Магона, и попробуем сначала. М?

— Не говори глупостей, я не собираюсь с тобой расставаться.

— Уезжай, Лукас. Я всё решила, довольно с меня отношений, особенно таких мозговыносящих, — и повернулась к выходу.

— Не отворачивайся, Стефания, всё равно ты никуда от меня не денешься, — он, в отличие от меня, злился сильнее и рычал.

— Посмотрим, Лукас, посмотрим.

Не стала доводить до крайностей и ушла, не прощаясь. Останавливать он меня, как обычно, не стал.

Пошла на берег чего уж греха таить, поплакать. Проревела часа два, но в этот раз с полной уверенностью, что всё сделала правильно, просто оплакивала свою несчастную любовь, вспоминала, почему в последние годы на Земле вообще отказалась от личной жизни и склонялась к тому, что это было правильное решение. Любовь — это боль, а я не мазохист, решила для себя, что вот этот раз точно был последний. Ещё припомнила мамины слова: «Опусти, если твоё — то вернётся, а если нет — то и Бог с ним. В общем, занималась привычным делом, договаривалась с собой, и знаете? Мне это понемногу удавалось, только чувство, что я потеряла частичку души ныло где-то далеко-далеко внутри.

Оставшийся месяц в Лазурном я всё делала по инерции. Утром просыпалась, работала, общалась, улыбалась, ходила на море, вечером засыпала. Лукас пару раз звонил, но я не брала трубку, каждый день писал, но я удаляла сообщения, не читая. Зачем себя мучить лишний раз и питать ложные надежды? Главный его посыл я услышала. Наши отношения — мезальянс, я помеха в его политических планах, а это худшая из ролей. Всё прошло, пройдёт и это. Забудем, переболеем, и он, и я. Пойду учиться в столичную академию, буду заниматься ментальной медициной, кошек научу разговаривать, в конце концов, а там и Данька подоспеет через двадцать лет. Ему помогать буду, ему-то помощь моя точно нужна будет. Как могла, не давала себе раскиснуть, а ещё убрала планшет подальше в сумку, чтобы ни при каких обстоятельствах не наткнуться в нём на информацию о генерале Фаерхоте.

В УМИЖ я возвращалась достаточно спокойная. Во всяком случае, уже неделю как не лила слёзы в подушку, прошли и стадия торга, и стадия осознания, и стадия принятия. Тупая боль в сердце ещё не отпускала, но решимость жить дальше и, всем врагам назло, счастливо, крепко укоренилась в голове.

Милана, глядя на моё состояние, лишь покачала головой и спросила:

— Всё?

— Всё.

На линейку в УМИЖ тринадцатого сентября я собиралась с особой тщательностью. Строгая, неулыбчивая студентка Стефания Ландо была готова закончить третий курс на «отлично», не отвлекаясь ни на какие посторонние дела.

Мы с Милой подошли к своим сокурсникам и, наблюдая, за наглыми второкурсниками и робкими первокурсниками, я вспомнила себя два года назад. Пожалуй, они не прошли для меня даром, за это время я узнала много нового и о себе, в том числе. Наверное, через какое-то время я смогу и о Лукасе вспоминать с тихой грустью, но пока получалось плохо, глухая тоска ещё накрывала короткими щемящими волнами боли.

Ректор Уман завёл свою ежегодную речь, которую я слушала вполуха, а по окончании, когда мы уже навострили лыжи в аудиторию, он сказал:

— А третьекурсников я попрошу остаться.

Мы, недоумённо переглядываясь, столпились у ступеней, раньше такого на нашей памяти не было.

— Дорогие мои выпускники! — Завёл он очередную пафосную речь, ой, не к добру. — Вам несказанно повезло! В этом году «искусство боя» у вас, третьекурсников, вызвался вести генерал Лукас Фаерхот!

— У-у-у! — восторженно загудели мои сокурсники.

— Твою мать! — не сдержалась я. — Вот, гад!

А сердце, дурное, радостно забилось. Он не отпустил, он не отпустит.

Глава 25 Кто ж меня теперь отпустит?

И как его после этого назвать? Месяц. Целый месяц непосильного аутотренинга — и всё коту под хвост.  Я так хорошо настроилась, а он своей выходкой всё свёл к нулю, но не на ту напал! Я не собираюсь под него подстраиваться, хочет революцию, будет революция, хочет войны, будет ему война! Так примерно я себя и настраивала, а противное сердце пело песню из Шрека «Аллилуйя». Тут ещё и Маркус с Милой, на диво, понимающе мне улыбались, но я культивировала в себе злость, чтобы не растечься от счастья. Оказывается, моё коварное подсознание только и ждало, когда же Люк начнёт исполнять свои угрозы, типа, «ты никуда от меня не денешься, Стефа».