Читать книгу "Семьдесят пять шагов к смерти - Андрей Ильин"

— Тот, с кем ты не успеешь познакомиться. И случайно выпадешь из окна. Или водкой отравишься до смерти. Или машина тебя переедет. Тот, кто придет вслед за этим.

— Всё так серьезно?

— И даже еще серьезнее. — Виктор Семенович подошел к шкафу, достал бутылку коньяку, налил стакан до самого верха. Весь он как-то сдулся и поник. — Будешь?

Игорь помотал головой.

Виктор Семенович залпом опрокинул в себя стакан, не чувствуя ни вкуса, ни градуса коньяка.

— Влипли мы, Игорек. Так влипли… — Вытер платком мокрый лоб и шею. — Надеюсь, ты все понял? Потому что сам видел и слышал… Если мы это дело не замнем, выговорами и увольнением не отделаемся. И даже сроком. Им суды, им огласка не нужна. Плевать им на деньги, им, главное, шума избежать. Мы с тобой теперь в одной лодке, а она течь дала. Так что иди — вычерпывай. Как хочешь! Иначе мы оба ко дну пойдем… с ногами, закатанными в тазики с цементом.

Эпизод шестьдесят первый. Месяц и шесть дней до происшествия

— Всё?

— Всё, — сказал Игорь. — Они дали три недели. А после… После не знаю, что будет… Но вряд ли что-то хорошее.

Все замолчали, переваривая информацию.

— Дело представляется мне очень серьезным, — задумчиво произнес Сергей Михайлович, выслушав Игоря. — Это не те, не прежние мелкие хулиганы.

— Не такие уж мелкие и точно не хулиганы — еще те урки, — возразил Михаил. — Мать Марии похитили, на нее саму напали, в квартиру «жуков» понатыкали.

Сергей Михайлович печально улыбнулся.

— Может, они и грозные, как ты утверждаешь, только отчего-то, как рыбы-прилипалы, подле настоящих акул вьются. А я скажу почему: потому что деньги там, а не у них! Что они могут сделать — только если финкой в темном углу постращать? А у акул — капиталы!

Игорь поморщился. Стращать должны были его или, того хуже, Марию.

— А эти, акулы… За «этими» государство стоит, со всеми вытекающими отсюда нехорошими последствиями, — продолжил Сергей Михайлович. — Спецслужбы, армия… Деньги, наконец, немереные. Эти любого раздавят, как клопа, не заметив. Хоть тех же твоих «хулиганов» наймут. Ты, Миша, что-то недопонимаешь. Первые только за деньгами охотятся. А вторые будут свои задницы спасать, которыми в очень высоких креслах пружины давят. Там интерес другой. Там игра по-крупному! Ладно, если всё это с ведома Хозяина делается. А если нет? Если эта схема с ним не согласована? Если это чистая самодеятельность, которая тянется с… С какого времени примерно идут переводы?

— Я по ним работаю года три, — ответил Игорь. — Но, возможно, кто-то до меня…

— А теперь прикиньте объемы, которые прокрутили за эти три года. Там такие нолики! И это только то, что Игорь знает. А могут быть и другие каналы, о которых мы ни сном ни духом. И если где-то зацепится и потянется… Эти ваши пятьдесят миллионов на общем фоне, тьфу, выпавшая из кармана копейка. Здесь масштабы другие. И если кто в эти жернова угодит… — Он посмотрел сочувственно на Игоря. — От первых, от «хулиганов», можно отбрехаться или откупиться. От этих — нет. Вот и прикиньте, кто опаснее: акулы или мелкие прилипалы.

— Не согласен, — возразил Михаил. — «Хулиганам» отступать теперь некуда — засветились они, потому что первый транш прошел. Они теперь напирать будут, чтобы куш сорвать и все концы оборвать, потому что понимают, с кем дело имеют. Они понимают, а ты нам только что объяснил. Бодаться с «акулой» они не будут, но и своего постараются не упустить. Может, они и мелкие шавки, но наскакивать будут агрессивно. Извини, Игорь, но врать тебе я не хочу. Попал ты между молотом и наковальней. Всем ты нужен. Всем мешаешь. У всех на пути стоишь! Так сошлось. Не скинешь деньги первым, они тебя изгрызут. Ни перед чем не остановятся, уже доказали. Скинешь — вторые до тебя доберутся.

— Может, ему сбежать, исчезнуть? — предложил Сергей Михайлович.

— От твоих шавок, может быть. У них руки не такие длинные. И если махнуть куда-нибудь на Филиппины… От вторых — нет. Эти из-под земли достанут. По всему миру как зайца гонять будут. Плюс родственники, которые станут заложниками. Я правильно понял их угрозу?

— Правильно, — кивнул Игорь.

— Ну вот. Тут или спасаться в одиночку, на всех и всё наплевав…

— Я не могу наплевать, — покачал головой Игорь. — Почему мои близкие должны страдать из-за меня? Это невозможно.

— Вот видишь, — развел руками Сергей Михайлович. — У него — такие якоря, что с места не сняться! Они еще и нас, помяни мое слово, зацепят, если Игорь пропадет. Зацепят и потянут… И тебя и меня… И Марию. И мать ее. Это ты от урок смог ее спрятать, а от органов не выйдет. Объявят ее в розыск как опасную преступницу, а рано или поздно она пойдет получать пенсию, или в поликлинику талончик брать, или билет на самолет, или еще куда… И там ее под белы рученьки… Не станете же вы всерьез обсуждать возможность смены фамилии, паспорта и создания новой биографии. Не шпионы же вы. Так что тут шансов уйти по-английски нет.

— И что тогда делать? — в который раз спросил Игорь.

— То, что я советовал раньше — играть до конца! Пока ты им нужен, тебя не тронут. А ты им нужен, им коней на переправе менять не с руки. Ты теперь у них на крючке и с тобой можно играть в открытую. Это может их вполне устроить. Это раньше ты мог что-то сболтнуть, а теперь будешь язычок за зубами держать. Будешь нем как рыба.

— И как долго все это может тянуться?

— Кто знает… Схема крутится несколько лет и еще столько же может крутиться. Если что-то случится, то обрезать информацию они всегда успеют. Так что вертись, пока ты нужный винтик.

— А потом?

— Потом или ишак помрет или падишах или, прости, Игорь, за откровенность, ты. Потому что вечных схем не бывает. Любая рассыпается.

— А урки?

— Не знаю. От них надо отбиваться руками и ногами. Это по части Михаила. Я тут не советчик. Можно попробовать спрятаться, на дно лечь — так, кажется, это у них называется.

— Как можно «лечь на дно», когда каждый день нужно на работу ходить, чтобы те, другие не всполошились?

— Да, верно, — согласился Сергей Михайлович. — Скроешься от одних, начнут искать другие. Вернее, и те и другие! Патовая ситуация. Разрешить ее может только какой-то сильный, какой-то нестандартный ход, который выведет из-под удара всех.

— Какой?

— Откуда мне знать. Я не господь бог, чтобы на такие вопросы отвечать. Тут нужно думать. Сильно думать! Всем!

Эпизод шестьдесят второй. Месяц и три дня до происшествия

Мила была, как всегда, прелестна и обаятельна. И пыталась, как могла, изображать чуть-чуть дурочку, считая, что это должно нравиться мужчинам.

А может, и нравится. С кандидатом наук по какой-то там философской тематике и Гегелями в голове не каждый захочет шуры-муры разводить. Не интересно дураком и неучем себя ощущать, а хочется — доминантным самцом.