Читать книгу "Победитель не получит ничего - Екатерина Островская"

Последнее кольнуло, но наверняка сидящая за стойкой намеренно провоцировала его.

— Найдите и скажите, чтобы подошла к моему бунгало, — попросил он.

— Хорошо, — растягивая каждый звук, ответила женщина.

И посмотрела на дверь, ведущую в служебные помещения, — в проеме внимательно прислушивался к их разговору ее приятель Владислав, которого разыскивали не только на Украине, но и в России. Тот, поймав на себе взгляд Елагина, отвернулся и шагнул в сторону, скрываясь из виду. Но сделал это, не торопясь, почти лениво, уверенный в том, что ему здесь ничто не угрожает.

Игроки стали возвращаться в зал. Направился туда и Петр.

От лица судейской коллегии выступил Леонид Борисович Вересов.

— К сожалению, вынужден сообщить, что факт сговора подтвердился. Оба игрока это признали. А потому они оба исключены из числа тех, кто будет бороться за главный приз.

Все начали оглядываться по сторонам, разыскивая нарушителей. Посмотрел вокруг себя и Петр. Не было как раз тех двоих, имен которых он не помнил.

Теперь претендентов осталось восемь человек, среди которых четверо были птенцы гнезда Сан Саныча, а противостоять им должны были Дядя Веня, Черная Маска и Елагин.

На флопе в первой же раздаче пришли две десятки, при таком количестве игроков наверняка у кого-то сразу образовалась тройка. А потому Петр сразу сбросил свои карты, потому что с разномастными тройкой и валетом ловить было нечего.

На второй игре он тоже сбросил карты. И лишь на третьей ему пришли две дамы. А потом третья выпала и на флопе, вместе с десяткой. Одна десятка у Петра уже была. Он наблюдал за знаками, которыми обмениваются члены команды Сан Саныча — ни у кого сильной комбинации не было. А Дядя Веня и Черная Маска сразу сбросили свои карты.

Потом он взял четвертую игру, а когда началась следующая, почти сразу подошла официантка и почему-то посмотрела на Елагина, а потом отвернулась и спросила всех:

— Господа желают чего-нибудь?

Начфин заказал кофе. Все остальные молчали. Только Степан посмотрел на Петра и попросил девушку принести ему стакан минералки. Тогда Елагин сказал, что выпил бы соку со льдом, но не из пакета, а свежевыжатого.

Пятую игру взял Черная Маска. Елагин сбросил свою пару сразу после префлопа. Он не спеша пил апельсиновый сок, наблюдая за игроками.

На следующей раздаче он снова включился, поднял ставку, понял, что единственный соперник, который может ответить, — только Дядя Веня. Но тот после ривера сбросил.

Петр почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Хотел обернуться, но напряжение сковало все его мышцы, притупило интуицию и отогнало куда-то далеко все иные желания, кроме одного — играть. И не просто играть. Он понял именно сейчас, что не просто так оказался за этим столом, застеленным зеленым сукном, не случайно был послан сюда кем-то ради какого-то дела — неважного сейчас и еще более ненужного в будущем. Сейчас важно лишь одно — победа. Такого не было никогда, даже когда выходил первый раз на татами, когда боялся не соперника, а боялся проиграть и опозориться, боялся кого-то подвести. Но сегодня, именно в этот вечер, он — Петр Елагин — находится именно здесь, он настоящий, он такой, как есть, он борется за себя и за свое будущее… Эти мысли почему-то путались. И чей-то взгляд сжигал ему спину. Горела спина, была горячей и тяжелой голова, лоб стал влажным, воспламенились уши, и хотелось прикрыть их ладонями, чтоб не горели и не отвлекали от того, что происходит теперь, здесь и сейчас. Весь мир сошелся в одной точке, которая была в его руках — не просто карты, не просто комбинация, а весь мир, которым он управляет… Но все мысли гасли и куда-то разбегались…

И все же он обернулся и увидел Аню, выглядывающую из большого арочного проема. Проем был огромный. А она, такая маленькая, прижалась к стене, ожидая его…

Елагин махнул рукой и сам не понял своего жеста — то ли он приказывал ей уйти прочь, то ли просил остаться и подождать еще немного.

— Коллирую, — прилетел из бесконечности чей-то голос.

И непонятно было, кому принадлежал этот голос. Петр обвел взглядом всех сидящих за столом. Увидел напряженные лица и сведенные судорогой рты, застывшие в искусственных улыбках, которые превращали лица игроков в маски. Посмотрел на две карты, которые сжимал в руках. И те, что лежали на столе. У него флеш на трефах. Неплохая комбинация, но… Мысли путались и мешали сосредоточиться.

Он положил обе карты на стол.

— Пас, — произнес Петр, и показалось, что это сказал кто-то посторонний.

В горле было сухо, и Елагин покрутил головой, выискивая официантку, чтобы попросить воды. Но не увидел никого, кроме светлых пятен лиц зрителей, которые расплывались так, что не было никакой возможности узнать кого-либо.

И тогда он поднялся.

— Я выйду на пять минут, — с трудом выговорил он, ни к кому не обращаясь, — что-то мне нехорошо.

Тут же подскочил Денис Мурашко и что-то начал выспрашивать.

— Мне нужно на воздух, — прохрипел Петр, — один глоток воздуха, и я вернусь.

Мурашко помог ему добраться до выхода, где Елагина тут же подхватила Аня.

— Девушка, — обратился к ней Денис, — помогите ему выйти. Пусть подышит. Но только пять минут, не больше.

Петр опустился на ступени крыльца, что-то спрашивала Аня, но он не понимал. Мир кружился и переворачивался. Елагин поднялся, но тут же едва не упал, сполз по ступеням, лег на влажную от росы траву, и лежал, задыхаясь. Потом почувствовал ее ладони у своего рта.

— Съешь таблеточки, — попросила она, едва не плача.

Он проглотил таблетки, потом пил минералку из горлышка пластиковой бутылки, захлебывался. Потом его вырвало. И он снова пил воду. Аня дала ему какую-то бутылочку.

— Это смекта, — сказала она, — при отравлениях надо пить, пока врач не приедет.

— Что со мной? — спросил он.

— Ты там, за столом, пил что-нибудь?

— Какой-то сок с мякотью и со льдом.

— Ну, вот видишь, как тут. Но они с дозой просчитались. Ты здоровый оказался. А другой бы уже уснул и умер.

Он выпил еще воды. Стало лучше. Потом поднялся, его качнуло, но Аня ухватила его за пояс и удержала.

— Не ходи, — просила девушка, — все равно они тебя за стол не пустят.

— Что мне подсунули?

— Не знаю. Я просто у стойки стояла, когда подошел Вересов и тихо спросил Оксану, есть ли у нее снотворные таблетки, она ответила, что только успокоительные, но они тоже неплохо действуют. И тогда Вересов сказал, что парня нужно остановить. Я сразу поняла, что они про тебя говорят. Хотела предупредить, чтобы ты не пил ничего, но…

— Я в норме уже. Пойдем.

Но она держала его за локоть крепко, не желая отпускать от себя.