Читать книгу "Битва за смерть - Олег Синицын"

…Из-за дерева показался и тут же пропал край голубого платья. Николай поспешил туда, не замечая, что ступни совсем не проваливаются в глубокие сугробы, словно Приходько был невесомым.

— Аленушка, куда же ты подевалась тогда? — спрашивал он, обращаясь к сумраку чащобы.

— Меня увез поезд на Брянск, — ответил голос, навеивающий горькие воспоминания о далеком и призрачном детстве.

Николай потер зачесавшиеся глаза.

— Иди ко мне, Микола! Я соскучилась по тебе! — Приходько не видел ничего вокруг, как в беспамятстве. Он слышал только манящий голос.

Алексей преодолел лишь половину пути. Ему не нравился вид Приходько, который, застыв на опушке леса, пристально вглядывался в темноту; ему было подозрительно поведение крестьянина, стоящего рядом и не препятствующего солдату, а со странным выражением лица смотревшего на него. Что они делают на опушке леса? После недавних событий любой красноармеец теперь знает, что лес — опасное место. Если смотреть во мрак, то ничего хорошего там не увидишь. Алексей сам это знал, потому что…

Приходько внезапно шагнул вперед. Под деревья. Смерклый, до этого момента стоявший рядом и заискивающе заглядывавший в лицо Николаю, что-то сказал, обращаясь к лесу, и зайцем юркнул в темноту.

…(какая-то девочка позвала меня)…

…(рви-ломай, вражья сила! только нечистый дух)…

— Приходько! — крикнул Калинин.

Ермолаев и старшина оглянулись на него. Солдаты на дороге тревожно зашевелились. Кроме Калинина, ближе всех к Приходько находился Смерклый, но он скрылся за деревьями и не мог (не хотел?) остановить солдата.

— Приходько-о !! — надрывно закричал Алексей. Солдат не слышал окрика. Неведомая сила словно оглушила Николая и тянула в лес, заставляя пробираться в глубь чащи.

…(только нечистый дух!)

Калинин бросился за украинцем. Пистолет ненароком вывалился из руки и глубоко провалился в снег. Эта неприятность лишь на секунду задержала Алексея. Он подумал, что надо бы наклониться и поискать «ТТ», потому что в нем было несколько начиненных маком пуль из тех восемнадцати, что остались в роте. Но пока он искал бы пистолет, Приходько мог далеко зайти. Так далеко, что уже не найдешь. Больше не раздумывая, Калинин вылез из сугроба, в который упал «ТТ», и быстро стал пробираться к могучему кедру, где на стволе была вырезана надпись на древнеславянском.

— Коля-Коля, — бормотал Алексей. — Ну куда ты?

Серая шинель Приходько быстро исчезала в лесной темноте. Алексей сощурился, напрягая слабое зрение, чтобы не потерять Николая из вида, и прыгал за ним по сугробам. Боковым зрением он видел, что вдоль ряда полосы берез под сенью могучих елей колышется снег. Знакомый хруст, который за сегодняшний день для солдат третьей роты стал символом преисподней, однозначно указывая на близость кротов.

Приходько двигался под березами, и Алексей почему-то думал, что здесь ему не грозит опасность. Кроты хозяйничают в хвойной части леса, а маленькая березовая роща — крохотный островок, оставшийся вне их власти. Почему так случилось, он не мог ответить. Главное в том, что, пока Приходько остается среди берез, ему ничто не угрожает. Главное, чтобы он не свернул в ельник!

Потому что кроты уже там. Потому что они ждут Николая.

— Черт! — выругался Семен Владимирович. — На кой леший их понесло туда?..

Он тут же осекся, заметив колышущуюся поверхность сугробов у подножия деревьев.

— Семен… — ошалело пролепетал Ермолаев.

— Иван! Быстро!

Старшина отбросил автомат с отстрелянным диском и кинулся вслед за Калининым. Ермолаев подхватил свой, заряженный, и побежал за старшиной.

— Ich gehe mit euch![7]— раздался позади голос пленного немца.

Ермолаев быстро обернулся и направил на него ствол:

— Стой на месте!

Он перевел суровый взгляд на красноармейцев и воскликнул:

— Всем оставаться на дороге! Слышали?

Не дождавшись ответа, сибиряк устремился за старшиной.

Немец огляделся. Никто не следил за ним и уж тем более не охранял его. Взгляды красноармейцев были прикованы к березам, среди которых пропал Приходько и куда во всю прыть неслись Калинин, старшина и Ермолаев.

Штолль тихо подошел к обозу. Лошадь Дуня вела себя взволнованно. Она фыркала и пыталась вырваться из упряжи. Он взял из обоза пустой фанерный ящик, в котором находился экспериментальный образец «панцер-фауст». Торопливо снял с него обрывки пеньковой веревки и оторвал от ящика два коротких фанерных листа.

Стоявшие на тропе красноармейцы пугливо оглядывались. Они отчетливо слышали хруст сугробов, который не предвещал ничего хорошего. Более того, все командиры покинули их, бросившись к лесу. Ермолаев предупредил, чтобы солдаты оставались на дороге, но никто и не собирался нарушать приказ. За сегодняшний день каждый четко уяснил, что оставаться на дороге намного безопаснее, чем находиться в лесу.

— Посмотрите! — с легкой паникой в голосе воскликнул кто-то, указывая на подножие деревьев. Сугробы у основания стволов двигались, словно живые, непрекращающийся хруст усилился.

— Там не одна тварь! — заметил кто-то. — Их там целая стая!

— Соберитесь вместе! — приказал командир одного из отделений взвода Ермолаева, бывший фрезеровщик ярославского механического завода, на котором его называли «Гена — золотые руки». У него были впалые щеки, а рот казался дырой на холщовом полотне лица; в «золотых» руках он держал последний «шпагин» с заряженными маком пулями. Он внимательно оглядывал сугробы, готовый пресечь нападение в любую секунду. Командир отделения пытался выглядеть невозмутимым, но нервы были на пределе — натянутые, словно струна.

— Они что, свихнулись — идти в глубь леса? — спросил кто-то из солдат.

— Замолчи! — прикрикнули на него другие.

Гена, прозвище которого осталось в прошлом, теперь все называли его просто Игнатьич, водил стволом «ППШ» из стороны в сторону и нервно кусал потрескавшиеся губы. Внезапно он заметил, как неподалеку от его ног поверхность сугроба шелохнулась. Гена вскинул автомат, нацелившись в это место.

— Ну, только сунься, поганая тварь! — прошептал он, прокусив губу до крови.

— Микола!

Николай двигался на звук щемящего сердце голоса. Он видел мелькающий между деревьев подол голубого платья, но разглядеть саму девочку так и не мог Он следовал за ней от одной березы к другой, не обращая внимания на предостерегающий внутренний голос. А тот надрывался, кричал, что не может живая девочка ходить, не оставляя ни единого следа! Голос сестры, зовущий его из темноты, неожиданно раздался с другого места — со стороны хвойного леса. Приходько обогнул две растущие вместе бе резки и замер перед стеной могучего ельника.