Читать книгу "Холодная ночь, пылкий влюбленный - Джил Грегори"

Его руки бродили по ее дрожащему телу, теплые и сильные. Мора задыхалась в благословенном тепле, которое они несли с собой, она купалась в блаженстве от прикосновения к его телу, она ощущала такое сильное желание, такую томительную жажду по нему, что ей становилось почти страшно. Кровь ревела и бурлила в ее жилах.

— Это ничего не меняет в наших отношениях, — задыхался он, освобождая ее от промокшего платья и швыряя его на пол.

— Ничего, — согласилась Мора, снимая остатки белья и прижимаясь к нему, ероша влажные густые волосы у него на груди.

Пропитанные ледяной водой из ручья, штаны Куинна с глухим стуком упали поверх белья Моры. Он прижался к ней, и они сплелись воедино.

— Уже теплей? — простонал он ей в губы, а потом забыл обо всем, потерялся, когда она поцеловала его с пылкой страстью. Внутри у стойкого Куинна Лесситера полыхал настоящий пожар.

— Нет… еще! Ты можешь еще сильнее? — Мора отчаянно прижималась к нему, она вдавливалась в него, желая слиться с ним навсегда. Его тело больше не могло этого выносить. Куинн ощутил такую невероятную жажду, что казалось, сейчас в нем все взорвется, как будто в него заложили динамит.

Вместо ответа он принялся целовать Мору с такой безудержной страстью, что оба забыли обо всем. Их губы встретились, соединились, слились. Никогда в жизни и ни одну женщину Куинн не желал так сильно, как ее, Мору.

Она заполонила его мысли, она возбудила в нем все дремавшие чувства. Ее кудрявые рыжие волосы, бархатные на ощупь, пахли розами, ее кожа была мягкой, как розовые лепестки, и никогда прежде он не видел такого прекрасного лица, которое так волновало, так возбуждало его страсть. Мощное тело Куинна Лесситера накрыло ее тело, оно жаждало ее плоти. Мора вжималась губами в его губы с неодолимой страстью. Он не мог остановиться теперь даже за все золото мира.

— Давай же, любимая, — бормотал он, а его дыхание согревало ей кожу.

— Продолжай, Куинн, продолжай, — просила Мора. Она купалась в радостном наслаждении, оно было таким сильным и нестерпимым, что граничило с болью. Он тосковал без нее, когда уехал, теперь она это знала. Он думал о ней. Тот поцелуй перед отъездом что-то для него значил, он не был обычным поцелуем. Нет, не был…

Она обняла его крепко, чувствуя силу его страсти, нараставшей с каждой секундой. Ее стройное, гибкое тело извивалось под ним в самом древнем и самом великолепном танце. Тихие стоны вырывались из горла Моры, ее руки сцепились вокруг его шеи, она выгнула бедра, встречая его теплое сильное тело.

На этот раз, когда он вошел в нее, Мора не чувствовала никакой боли, а только удовольствие.

— Сейчас нисколько не больно, — выдохнула она не думая, когда он проник в нее так глубоко, как только было возможно. Его рот опалял ее шею огнем, потом его губы накрыли пульсирующую жилку на ее горле. Желание болью билось меж ее бедер. — Нисколько…

— Больно? — Куинн посмотрел ей в глаза. — А в прошлый раз было больно?

— Да. Тогда это было для меня впервые. Но…

— Мой Бог!

— Больно было только сначала, — быстро проговорила она. Ее глаза пылали перед его затвердевшим, невозможно красивым лицом. — Да и то чуть-чуть. — Затаив дыхание в приступе острой тоски, она обхватила его ноги своими ногами еще плотнее. — Не смей останавливаться, Куинн Лесситер, — прошептала она. — Не останавливайся — или я умру!

— Ни за что на свете, дорогая. — Куинн зарылся губами ей в шею, потом снова начал двигаться, заполняя ее собой, утопая в ней. — Моя сладкая Мора! Моя красавица Мора!

Это было прекрасно, разрушительно, бесконечно, и когда они вместе задрожали и вознеслись к небесам, то вцепились в темноте друг в друга, задыхаясь и хватая воздух ртом, пытаясь успокоиться и снова обрести разум.

Медленно, очень медленно окружающий мир возвращался со всеми своими звуками, предметами, вещами в домик у ручья, где могучий великан и его молодая жена лежали, сплетясь воедино в свете звезд на влажных мятых простынях, связанные клятвами и страстью.

Сердце Моры билось очень медленно и не спешило ускорять свой бег. Она лежала в объятиях Куинна, как в гнездышке, положив голову на его широкую грудь, и впервые чувствовала настоящее удовлетворение.

Как здорово, думала она, лежать рядом с таким мужчиной в маленьком домике в красивой долине, и нет ни одной живой души на много миль вокруг. Как здорово лежать вот так и чувствовать, что его губы уткнулись тебе в макушку, и слышать сильное биение его сердца у твоего уха. Так все и должно быть, думала счастливая Мора.

«Это ничего не меняет в наших отношениях!» Так сказал Куинн. Но теперь-то, после того, что произошло, он не может так думать. После того, что они испытали только что вместе — эту страсть, это желание и любовь? Разумеется, он должен чувствовать что-то похожее на то, что чувствует она сама, — пробуждение, ощущение возможности перемен в их отношениях.

— Куинн! — прошептала Мора это имя в темные густые спутанные волосы у него на груди, и ее губам стало щекотно.

— Да?

— Я думаю, мы только что по-настоящему поженились, и теперь это наш настоящий дом.

— Можно так сказать.

— Это была… настоящая брачная церемония.

— Согласен, черт побери, ангел. — Куинн усмехнулся и поцеловал ее в макушку.

— Я думаю, мне понравится здесь, в Вайоминге, — сказала Мора мечтательно. — Эта земля, наш уютный домик — это что-то особенное, правда? Кажется, он будет для нас настоящим домом.

Ее слова упали в темную дыру молчания. Куинн, только что живой и теплый, окаменел.

Мора ощутила, как у нее в горле застрял комок, и недоброе предчувствие охватило ее.

— Куинн? — с тревогой спросила она.

Он сел на постели и отодвинулся от нее. Мора почувствовала, что он всматривается в полумрак комнаты, и холодок пробежал у нее по спине.

— Да, так и будет, Мора, — сказал он настороженно. — Для тебя и ребенка. Точно так, как мы и задумали.

Ее сердце застыло.

— Но… не для тебя? — прошептала Мора.

— Я сказал тебе. — Его серые глаза смотрели прямо на нее, и она с тревогой заметила, что в них еще сохранилось былое тепло, но непреклонность и неумолимость уже вытесняли его. Куинн коснулся ее руки, его пальцы слегка задели ее пальцы. — Я не могу остаться здесь. Я не могу усидеть на месте, Мора. Мысль о том, чтобы осесть где-то, остепениться… — Его голос звучал громче и увереннее. — Мысль об этом мне просто невыносима.

— Я знаю. Но я думала, что… — Она не договорила, слова оборвались. Предчувствие беды охватило ее. Ничего не изменилось. Все точно так, как он предупреждал. Почему, с какой стати она вообразила, что Куинн Лесситер вдруг начнет думать и чувствовать по-другому?

«Потому что ты дура. Дура, что влюбилась в него. Ты хочешь больше, чем он может дать тебе, — беспомощно думала Мора, а ее сердце, казалось, рвалось в клочья. — Он был и всегда будет мужчиной, которому наплевать на то, что хочешь ты: на уютный дом, семью, жизнь, которую строят вместе мужчина и женщина; дни и ночи, заполненные смехом и любовью…»