Читать книгу "Моя долгожданная любовь - Джил Грегори"

— Ты приготовила отменный завтрак, радость моя, — объявил он своим грубым голосом, который превращал любое его замечание в насмешку. — Эта дыра стала намного больше походить на дом теперь, когда ты здесь и можешь малость почистить ее и украсить.

Его маленькие грязно-карие глаза удовлетворенно блестели, когда он любовался ее хрупкой, но гибкой фигуркой, облаченной в бледно-сиреневое платье из мягкого муслина. Платье было отделано белыми кружевами на рукавах, под горлом и на поясе, который на спине был завязан в бант. Платье подчеркивало ее изящную фигуру и полные груди, и это вызывало у Вилли Джо прилив плотоядного желания. К его неудовольствию, она ничего не ответила на его замечание и продолжала стоять к нему спиной, работая у плиты. Он поднялся со стула и, крадучись, как кот, подошел к ней на цыпочках сзади. Тонкие, узловатые руки внезапно обхватили ее шею и крепко прижали к его корпусу. Она ощутила на ухе его горячее, прерывистое дыхание.

— Да-с, ты и впрямь хороша собой! — хмыкнул он.

Она попыталась оттолкнуть его, но он не сдавался.

— Пусти меня! — выдохнула Брайони с отвращением, пытаясь вырваться из его рук. Она ощутила на коже под мочкой уха его влажный рот и содрогнулась. — Не прикасайся ко мне, Вилли Джо! Я сказала, не прикасайся!

Она изо всех сил ударила его каблуком туфли.

Он охнул и отпустил ее, отступив назад, и Брайони развернулась лицом к нему.

— Ты… жалкая жаба! — крикнула она. Грудь ее вздымалась от волнения. Пряди волос эбенового цвета развевались вокруг ее вспыхнувшего лица. — Не смей… никогда не смей касаться меня!

— А ты посмей только еще раз лягнуть меня! — бросившись к ней, рявкнул Вилли Джо. Он схватил ее за запястья и сжал их так, что она застонала от боли. — Я научу тебя вести себя подобающим образом, девушка, во что бы то ни стало!

Он неистово тряхнул ее и заставил попятиться, в результате чего она оказалась в опасной близости от горячей плиты, на которой яичница и масло в сковороде превращались в сгоревшую бурую массу. Его глаза загорелись безумным огнем, а губы под черными тонкими усиками скривились в жестоком нетерпении. В страхе Брайони вскрикнула.

— Что происходит, Вилли Джо? — раздался грудной голос Фрэнка, и Вилли Джо, замерев, отпустил руки Брайони.

— Ничего, Фрэнк, абсолютно ничего. Просто мы с Катариной потолковали немного.

Брайони вся дрожала. Она подняла все еще темные от страха глаза на Фрэнка.

— С тобой все в порядке? — Это было сказано таким тоном, что нужно было ответить.

Вилли Джо зорко смотрел на нее, стоя так близко, что ее волосы шелестели от его дыхания.

Она кивнула, онемев и закостенев перед их взглядами.

— Хорошо. А теперь вот что. Я не хочу больше никаких конфликтов между вами. Вилли Джо, прекрати приставать к Катарине. У нее и без того полно дел, чтобы еще выслушивать твой треп. А ты, Катарина, — Фрэнк тяжелой лапищей сжал ее плечо, — радость моя, не обращай на него никакого внимания. Он просто обыкновенный малый, и ему тоже нужно найти себе женщину, которая будет принадлежать только ему.

— Я скажу тебе, что мне нужно, — заговорил Вилли Джо, резко повернувшись к брату, но Фрэнк обрезал его.

— Тебе нужно сию минуту пойти к Бену Форресте-ру, — посоветовал он. — Я встречусь там с тобой и остальными, как только поем и воспользуюсь случаем поболтать с моей дорогой женушкой в это славное осеннее утро. А теперь отправляйся, Вилли Джо, пока у меня не истощилось терпение!

Когда младший Честер удалился, Брайони перевела дыхание. Она подошла к плите и начала соскребать сгоревшую яичницу со дна сковороды.

Фрэнк сидел за столом и подливал себе кофе в кружку, наблюдая за ее работой. Уже почти четыре недели они находились дома в Калифорнии, и она еще полностью не оправилась после утомительного путешествия через пустыню. У них ушло два месяца, чтобы пересечь Техас, Аризону и Нью-Мехико в знойную жару, проводя в седлах, подобно индейцам, по десять часов в день. Трижды она падала в обморок от жары и жажды, и иногда ему приходилось просто снимать ее с пони. Но она ни разу не пожаловалась. Она лишь подчинялась его приказаниям и принимала из его рук то, что он выдавал. Но он понимал, что это было для нее сущим адом. И в душе молча восхищался ее мужеством и упорством. О да, она, конечно, отощала, отощала больше, чем когда они натолкнулись на нее у лагеря шайенов, и выглядела слабенькой, как молочный ягненок. И все-таки в ней была какая-то сила, нежелание сдаваться перед лицом невзгод, и Фрэнк должен был признаться, что это ему в ней было по душе.

В это утро она выглядит очень даже ничего себе, размышлял он про себя, пока она готовила ему яичницу и говядину. Почти такой же симпатичной, как ночью, когда лежала под ним на большой двуспальной кровати. Вспомнив об этом, он ухмыльнулся. Как жаль, что у него не хватило для этого времени еще и утром. Он бы рад был отнести ее наверх в постель прямо сейчас. Но Бен Форрестер и другие будут ждать его.

У Бена был план ограбить банк в Санта-Барбаре, и Фрэнку хотелось принять участие. Это означало бы быстрые и легкие деньги, причем с небольшим риском. Нет, ни в коем случае нельзя упускать такой шанс. С сожалением он выбросил из головы похотливые мысли и сосредоточился на завтраке. Он набросился на стоявшее перед ним блюдо с таким же азартом, с каким набросился бы на свою «жену», будь на то лишняя минутка.

Пока Фрэнк поглощал еду, Брайони стояла у окна и смотрела на открывавшийся из него вид. Был последний день сентября, и пригород Сан-Диего купался в золотистых солнечных лучах. Белый домик, принадлежавший Фрэнку и Вилли Джо, ютился в чудесной зеленой долине, где под дуновением морского бриза покачивали головками оранжево-золотистые маки, а склоны холмов были просто усеяны изящными фиалками и люпином с розовыми цветками. Но она не замечала ни великолепного вида, ни заросших чапарелью гор, ни густых сосновых рощ, ни цветущих склонов холмов, ни щебетания и пения воробьев и желтоклювых сорок, сидевших на ветках высоких дубов. Она вновь переживала тот момент, когда Вилли Джо ухватил ее сзади, прижался губами к коже ее шеи и безжалостно, целеустремленна подталкивал ее к горячей плите. Ее пальцы закручивали тонкий муслин юбки, сминая его по мере того, как росло ее отчаяние. Внезапно она обернулась к Фрэнку.

— Я… я боюсь Вилли Джо! — обронила она.

Фрэнк поднял глаза от стола с едой.

— Он пугает меня, — поспешила она, прежде чем он успел оборвать ее. — Фрэнк, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не оставишь меня наедине с ним. Никогда. Не знаю, что может случиться, если у него будет шанс на…

— Послушай, Катарина… — Фрэнк поставил на стол кружку и отодвинул стул. Он подошел к ней и положил мясистые лапы на ее плечи. — Успокойся, радость моя. Вилли Джо не обидит тебя. Он чуток распущен и малость грубоват, это так, в особенности для такой симпатичной молодой женщины, как ты, со всеми твоими благородными манерами, но он не тронет и волоска на твоей голове.