Читать книгу "Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк"

Ворота заранее распахнули, и мост был опущен. Оказавшись в седле, Игрейния не стала ждать, когда Эрик вскочит на Локи, и восторженно понеслась через двор, на волю! Копыта отбили дробь по настилу моста, но она знала, что шотландец от нее не отстанет.

Вдали, на холмах, она заметила охранявших подступы к замку людей. Она пригнулась к лошадиной холке и почти летела над землей.

Они скакали все вперед и вперед. Игрейния видела, что шотландец все время был рядом, но ее это больше не волновало – так чудесно оказалось за стенами замка. Ветерок был душистее, чем она представляла, солнце ярче, а трава зеленее.

Игрейния забыла обо всем, пока ее не остудил голос Эрика.

– Постойте! Там впереди в лесу есть ручеек. Надо напоить лошадей.

Она послушно натянула поводья, а иначе шотландец догнал бы ее кобылу, а ее стащил на землю – порвал платье, унизил ее достоинство.

Игрейния спешилась и повела кобылу на водопой. Эрик все время держался рядом.

– Скажите, Эрик, вы молились там, в церкви?

– Странный вопрос, – вскинул на нее глаза шотландец.

– Вовсе нет. Вы назвали коня Локи – в честь древнего норвежского божества. Вы сами мне говорили, что вы наполовину берсерк. Так молились вы или нет, когда стояли на коленях? Или все это только для виду?

– Конечно, молился.

– Позвольте спросить, о чем?

– Просил Всевышнего не внимать вашим молитвам о моей скорой и мучительной смерти.

Игрейния, чтобы сдержать улыбку, быстро отвернулась.

– Однако позвольте сообщить, что Господь вам благоволит.

– Неужели? – покосилась она на шотландца.

– Я завтра уезжаю. Возможна стычка, а может быть, сражение. После того как пришла весть, что Эдуард выздоровел и собирается сам возглавить армию, по всей стране формируются отряды. Но рано или поздно Роберт Брюс победит англичан и завоюет свободу.

– Не понимаю?

– Видите ли, здешний пастух вскармливал овец, крестьянин растил урожай. И тот и другой пойдут в бой, потому что это их овцы и их урожай. А англичане бьются, чтобы подчинить себе соседей. Мы готовы рискнуть жизнью, потому что на карту поставлено все, что мы имеем. Если вы когда-нибудь вернетесь в Лондон, вас больше никогда не затронет эта война.

– Не хочу больше ничего о ней знать. Эрик пытливо посмотрел на свою пленницу.

– Ну еще бы… Не слишком-то вы жалуете войну, которая идет-идет и никак не кончается. И хотя твердо стоите на том, что Эдуард прав, а Роберт Брюс – предатель, я ни разу не слышал, чтобы вы откровенно сказали, что шотландцам следует встать на колени и подчиниться англичанам.

– О войне я знаю одно – она уносит жизни невинных и тех, кто идет в бой.

– Согласен, это истина войны вообще. Но что вы думаете именно об этой?

Игрейния колебалась.

– Я англичанка. Какое вы хотите услышать от меня мнение?

– Ваше личное.

– С тех пор как вы захватили наш замок, вы, кажется, достаточно про меня узнали. Я приехала в Шотландию меньше чем за год до того, как сюда явились ваши войска. Я выросла в Лондоне, где Эдуарда почитают как могучего и сильного короля. Страну ценят благодаря ее властителю. Эдуард уважает закон, он блестящий политик и хороший правитель.

– Человеческие добродетели и пороки видятся по-разному с разных сторон. Никто не отрицает, что Эдуард могущественный король. Но разве это дает ему право повелевать не своим народом?

– Мы в Лэнгли всегда старались оставаться в стороне.

– Это выбор вашего мужа, но вы так и не сказали, что сами думаете о нынешней войне.

– Какое значение имеют мои мысли?

– Возможно, большое, и возможно, они повлияют на мое решение о вашем будущем.

– Мои мысли таковы: я ненавижу смерть и кровопролитие, – раздраженно бросила Игрейния и очень удивилась, когда заметила улыбку на губах Эрика. – Чем это я вас так забавляю? Кажусь не только мерзкой, но еще и смешной?

– Не припоминаю, чтобы я когда-нибудь называл вас мерзкой. Вы навеваете мне воспоминания о перенесенных страданиях – да. И я ничуть над вами не смеюсь. Просто удивляюсь вашей способности дурачить саму себя. Вы не решаетесь сказать хоть слово против Эдуарда. Но в то же время, я уверен, прекрасно сознаете, что шотландцы имеют право на свободу и на собственного короля. И еще вы заблуждаетесь, если думаете, будто ваш муж не понимал, что ему не удастся вечно держаться в стороне. Он не был дураком и прекрасно знал, что такое верноподданничество.

– Не понимаю, о чем вы.

– Афтон хранил верность Эдуарду по тем же причинам, что и многие шотландские бароны. Вы стали его женой, и благодаря браку он получил имения в Англии, которые давали гораздо большую прибыль, чем здешние земли, хотя Лэнгли – его родовое гнездо. Поэтому-то он и открыл ворота замка сэру Найлзу Мейсону и поэтому, не вмешайся болезнь и не соверши своего ужасного дела, одобрил бы все его казни.

Игрейния потянула за повод, отвела кобылу от ручья и вскочила в седло. Она была уверена, что шотландец последовал ее примеру, и оглянулась через плечо.

– Вы утверждаете, что богатство значило для моего мужа больше чести?

– Я утверждаю только одно – ваш муж был неглупым человеком, – отозвался Эрик. – Не из тех горячих голов, что ведут себя опрометчиво. Вы правильно сказали: война – жестокое дело. Но в горячке и пылу битвы свершается много такого, о чем люди потом сожалеют. Я не оскорбляю вашего покойного мужа, а пытаюсь доказать, что война может быть страшнее, чем кажется на первый взгляд. И еще я пытаюсь вбить в вашу упрямую голову, что здесь вы в большей безопасности, чем на свободе, куда вы так отчаянно стремитесь.

– Какая вам разница, что я думаю, считаю или чувствую? Вы проделали в Лэнгли грандиозную работу. Крепость теперь гораздо неприступнее, чем раньше. Ваши люди вам преданны. А мне предстоит провести жизнь в заточении и смотреть в окно, как годы проходят мимо. Ваших горцев не обмануть. Тайный ход замурован. Можете ехать спокойно: я надежно упрятана – не хуже, чем если бы была скована по рукам и ногам.

– Если на то пошло, я не верю, что, сидя в комнате, вы теряли время даром – наверняка обдумывали все мало-мальски возможные способы бегства. И вот еще что: я хочу, чтобы вы написали письмо.

– Письмо? – удивилась Игрейния. – О чем?

– Ваш брат в Шотландии. Я хочу, чтобы вы написали ему, мадам, и сообщили, что ваш брак со мной имеет законную силу. Союз освящен в церкви, вы им довольны и не желаете, чтобы вас спасали.

– Вы, должно быть, сошли с ума. – Игрейния недоверчиво посмотрела на Эрика. – Сначала чуть не придушили меня во время церемонии, потом водили моей рукой – изобразили на листе какое-то подобие моей подписи, – а теперь хотите заставить меня написать об этом брату! Я понимала, что вы предложили мне прогуляться не просто так, а с определенной целью. Но неужели вы думаете, что я совсем свихнулась и соглашусь написать подобное письмо?