Читать книгу "Свой путь - Александра Руда"

– Просто мы не можем постоянно жить твоей жизнью, у нас есть еще и своя. А ты ею тоже поинтересуйся как-нибудь, хорошо?

– Я вам нужна? – Слезы так и бежали из глаз.

– Хочешь, плакат нарисую и повешу у тебя над кроватью? – спросил лучший друг.

Я задумалась, посмотрела на мрачного Иргу, на Отто и спросила:

– Чем ты последнее время занимался?

– А,– повеселел полугном,– с эльфами судился. За плащи. Они гарантируют непромокаемость, но на территории студгородка – ты сама знаешь,– плащи промокают в момент.

– И как? – заинтересовалась я.

– Хорошую сумму отсудил,– сказал Отто.– Следственный эксперимент проводили, все по-честному!

– Ты, конечно, не сказал, что тут раньше поработали заклинатели погоды из числа местных студентов?

– А то! Следы заклинаний никто найти не сможет, тут их столько в воздухе летает, что голову сломаешь. Сейчас многие наши с эльфами судятся, пример с меня взяли. За каждое выигранное дело получаю процент.

Я рассмеялась.

– Ола,– сказал Ирга.– Если, следующий раз надумаешь помирать, учти, что я тебя с того света вытащу. И тогда тебе не поздоровится.

Я задумалась. Об этом я как-то не подумала.

– Ладно, ребята, извините за эту глупость. Я больше не буду, обещаю,– сказала я, думая о том, что надо переписать контрольную по начерталке, сходить в магазин вернуть деньги за псевдоэльфийские туфли. И еще стребовать за моральный ущерб, вот так еще лучше будет. Отто мне поможет.

Глава 3Как я ходила на свидание

Однажды мой лучший друг заметил:

– Мне кажется, что тебе следует заняться личной жизнью.

– Зачем? – лениво отозвалась я.

– Весна, до сессии далеко,– сказал полугном.– Ты заскучала. А когда ты скучаешь, я оказываюсь крайним и терплю твое плохое настроение.

– Извини,– сказала я, впрочем, не чувствуя угрызений совести.– Я не скучаю.

– Но и не развлекаешься. Ну вот, например, когда ты последний раз ходила на свидание? – спросил Отто, попыхивая трубкой.

– Э-э-э...

Да, нужно признать, удар ниже пояса. А что поделаешь, последняя попытка сходить на свидание была довольно неудачной. Может, конечно, это у меня своеобразное чувство юмора, но когда молодой человек на первом же свидании начинает мне рассказывать про качества, которые он хочет видеть в своей жене, и потенциальная жертва (т.е. я) при этом испытывает острое чувство неполноценности (да, я не умею готовить гуся с яблоками, не люблю рыбалку, не считаю главным развлечением в жизни стирку мужниных носков вручную)...

Отто перебил мои размышления:

– Я тут недавно познакомился с одним типом из практиков, он одинок, красивый, смелый, умный и не зануда. С пятого курса. Вредных привычек нет. Сходи к нему на свидание, а? Развеешься. Вот, например, в пятницу.

В мою душу закралось подозрение, которое я тут же решила озвучить:

– Дорогой друг, а не занялся ли ты, часом, сводничеством? Может, этот красавец тебе деньги предложил?

Отто смущенно почесал косматую бороду.

– Ага, значит, предложил. И за сколько же ты меня продал?

– Золотой.

Целая стипендия. Не кисло. А если учесть, что наверняка гном несколько десятков серебряных от озвученной суммы скрыл, то я загордилась. Приятно знать свою цену.

– Полсуммы мне.

– Ты разбойница! – возмутился полугном.– Я тебе предлагаю шикарного парня, а ты за это еще и деньги просишь! Нахалка.

– Тебе напомнить, кто продал свою лучшую подругу за золотой?

– Треть суммы, и я тебя одеваю на свидание!

– За свой счет?

– За твой. Зато с ценными советами.

– Знаю я ваше гномье представление о красоте!

– Нет, дорогая. Я хорошо подготовился,– гордо ответил мне мой друг, порылся в сумке и достал кипу свитков, журналов и книжек.

Там были следующие творения: «Современная мода», «О женской одежде», «Как понравиться мужчине» и, наконец, «Мужики. Их соблазнение и порабощение» Миллы Истратийской.

– О,– обрадовалась я.– А эту я знаю.

– Кто не знает Миллу,– проворчал гном, рассматривая свои пометки на свитках.– Но ты же не можешь отрицать, что про соблазнение она знает все.

Милла за тридцать лет своей бурной жизни пять раз была замужем. Она считалась фавориткой короля и имела только официальных любовников с полсотни. На нашем факультете Теоретической магии Милла просидела около месяца, изучая в библиотеке древние магические средства сохранения красоты и привлекательности. К делу она подошла основательно: опросила всех девчонок, наставниц, преподавательниц и даже обслуживающий персонал об их личных способах. Все записала и ушла, оставив после себя страдающего от любви декана.

Итак, меня начали готовить на свидание. Я помыла голову отваром шалфея – чтобы блестели мои каштановые волосы, тело почистила скрабом из соли с овсянкой. Пришлось даже наложить макияж, с чем я провозилась довольно долго. С непривычки ровно подвести глаза никак не получалось, и за дело взялся Отто, бормоча что-то про девиц-неумех.

Потом полугном вывалил из шкафа все содержимое и принялся примерять на меня кофточки, сообщая с умным видом:

– Для мужика главное не обнаженка, а тайна. Наденешь эту голубую кофточку, ее можно расстегнуть на две пуговицы, и твоя грудь будет соблазнительно выглядывать. А нижнее белье наденешь черное кружевное. Что у тебя под юбкой?

Отто видел меня в разных ситуациях и состояниях, и что я носила под своей широченной холщовой юбкой, для него не было секретом: тоненькие штанишки для удобства – а вдруг юбка задерется. Однако после вопроса полугнома я вцепилась в юбку, как девственница перед жаждущим мужиком.

– Задери юбку!

– Нет! Я так и пойду!

Полугном потянул за подол. Юбка опасно затрещала.

– Я не хочу, чтобы у меня оттуда что-то соблазнительно выглядывало! – возмущалась я, пытаясь с помощью магии отцепить пальцы Отто от своего национального достояния.

В дверь постучали, и взлохмаченная голова Трохима засунулась в комнату.

– Ух ты! – обрадовался он.– А утверждали, что между вами только дружба!

Отто отцепился от юбки и с оскорбленным видом уселся на мою кровать.

– Она мне не дает заглянуть под юбку,– пожаловался он Трохиму.

– Горе-то какое! А мне ты дашь?

– Отстаньте от меня оба! Все, никуда я не пойду!

– Не имеешь права! Отдавай деньги,– возмутился Отто.

– А кто кого купил? – поинтересовался Трохим.