Читать книгу "Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный"

Смеялись мы долго…

– Ну, и скольких противников я по твоей версии проткнул шпагой?

– О, совсем немного – всего пятнадцать.

– Нет, ты в натуре охренел!

– Ну, сеньорита ведь и не ждала от меня правды! Она сделает в уме поправку на обычное в таких делах хвастливое преувеличение и вычислит, что уж троих-то ты точно уложил, а еще минимум двоих поцарапал! Раз уж ты у нас, благородный сеньор Максим, столь записной бретер, что сам кардинал… тьфу, верховный жрец переманить тебя к себе на службу пытался, то должен же твой послужной список этому соответствовать! Что тут неправдоподобного? Ты при штурме этой огороженной забором дыры перестрелял не меньше, и это уже вовсе не выдумки!

– В общем, я у тебя, оказывается, дуэлянт-рецидивист? Ну, спасибо, удружил! А ты точно уверен, что девчонка сделает именно такую поправку, как ты рассчитываешь?

– Абсолютно. Я ведь ей в этом помогу. Когда мы придем в деревню в поисках… гм… дам полусвета – буду всем рассказывать, что ты «совершенно точно» пристрелил два десятка и еще пятерых проткнул мечом. Это же деревня, Максим! Сеньорите в тот же день передадут мои выдумки в точности, а правда ей в данном случае известна, и к моим сегодняшним басням она применит тот же коэффициент.

– Ну, Хренио, ну и отчебучил же ты! Мне казалось, без поллитры такое хрен придумаешь! – прикололся Володя. – Итак, господа великокняжеские арбалетчики…

– Держать строй, господа! Мушкеты… тьфу, арбалеты наизготовку! – дурашливо скомандовал Серега.

– Рот закрой, салабон, не то полы с мылом драить заставлю!

– Ну, вот, развели тут уже дедовщину! Стыдно, господа!

– А кстати, господа арбалетчики, как князя-то нашего кличут? А то спросит кто, а мы и не в курсах! Моветон-с!

– А пущай будет Всеслав, – предложил я.

– А почему именно Всеслав?

– Ну, не Дуремонтус же Третий! Так правителей только в сказках детских именуют, а наша легенда должна быть реалистичной. Он же у нас великий и круче вкрутую сваренных яиц – его все славить должны! Разве нет?

– Ага, логично. А под каким номером?

– Да очередной. Как Людовики эти бесконечные у лягушатников! Наши – что, хуже? Как народится очередной наследничек – надо же, чтоб все славили, когда он на трон свою великокняжескую жопу взгромоздит!

– Не, господа, так не годится! Инвентарный номер своего обожаемого монарха обязан знать каждый честный патриот! Или мы, арбалетчики самого великого князя, не патриоты? Придется все-таки нашего Всеслава Очередного пронумеровать!

– Загребали, патриоты хреновы! Щас я вам его живо пронумерую и к делу подошью! – пригрозил я. – Тринадцатым будет!

– За что ж ты его так?

– Было бы за что – вообще убил бы на хрен! Это по большому счету. А по мелочи – монарх в России вообще за все в ответе. Вот попали мы с вами с нормального испанского курорта в эту античную дыру – мы, что ли, в этом виноваты? Хрен там, во всем виновато долбаное правительство! А оно у нас – княжеское, самодержавное. Так что это не мы, это все он! Закинул нас хрен знает куда – прогребал нас, стало быть, раззява! Ну и под каким, спрашивается, номером ему быть после этого?

Так мы и коротали марш, учреждая социальное и государственное устройство несуществующей родины. А что прикажете делать, если больше отцами-основателями быть банально некому? Нас ли учить кухонной политике? Наши сослуживцы, хоть и не понимали по-русски – кроме матерщины, конечно, которую все уже успели более-менее изучить, – тоже заразились нашим весельем. Они-то, само собой, болтали по-турдетански, и было забавно улавливать у некоторых в потоке местной речи отдельные сугубо русские словечки, обычно употребляемые у нас для связки приличных слов. Так что ржали мы и с собственных приколов, и с туземных…

– У вас тут все время весело! – заметила Велия, снова ускользнувшая от строгой мамаши к нам – ага, спасаться от слепней. Деваха и не подозревала, что сама же и явилась причиной очередного взрыва хохота. Ну, опосредованной, скажем так. В присутствии дочери самой «почтенной» Криулы иберийская солдатня как-то постеснялась выражаться на родном языке, и частота русского мата в их речи резко возросла. Но если, обращаясь к нам, они старались говорить медленнее, чтоб мы успевали их понимать, то меж собой они тараторили со скоростью пулемета, и мы разбирали хорошо если половину. И когда в бурном потоке трудноразличимой для нас тарабарщины вдруг прозвучало «А хрьен тибье ни мьяса?!», да еще и с неподражаемым турдетанским акцентом, мы – все, даже Васкес – пополам сложились от смеха.

– Милять! – взвыл и яростно хлопнул себя по шее идущий впереди балеарец, когда его укусил особенно зловредный мух. Мы снова заржали.

– Максим, а что такое «милять»? – с наивной детской непосредственностью поинтересовалась девчонка – тут уж заржали аборигены, которые от нас уже знали, что это такое. Наши же, прихренев, разинули рты, предоставляя выпутываться мне самому. Ох, млять, в натуре!

– Велия, это очень грубое выражение. Не надо повторять его за нами, грубыми солдатами, без крайней необходимости…

– В твоей стране за него вызывают на поединок?

– Ну, не всегда, но вообще-то бывает.

– Ты из-за этого сражался на мечах с самым великим воином верховного жреца?

– Васькин! Что за хрень ты ей наплел?! – это я, естественно, спросил по-русски.

– Что наша великокняжеская сотня враждует с сотней верховного жреца, и ты в героическом поединке проткнул их лучшего фехтовальщика…

– Урою, сволочь! – и, обернувшись к девахе, уже по-турдетански: – Не совсем из-за этого, но ссора все равно была глупой. Бывает так, что повздоришь из-за пустяка, а отступить нельзя…

– Разве из-за пустяка? – и улыбается, плутовка.

– Васькин! Что за хрень?!

– Причина твоей дуэли была романтической и амурной, – объяснил этот скот. – Но ты не беспокойся – ее уже нет в живых, и сейчас ты абсолютно свободен для новых амурных похождений.

– Ну, хоть за это спасибо! Небось, ты и тут бабский междусобойчик в точности с Дюма срисовал? Чем ты, кстати, мою тамошнюю зазнобу траванул? Доставленными с юга мухоморами или трупным ядом от протухшего мяса или загнивших дохлых лососей?

– Точно! Раз у нас круглый год снег, то и с нормальными благородными ядами в стране тоже напряженка! – напомнил Серега, когда отсмеялся.

– Вы думаете, я этого не учел, сеньоры? Я решил немного подкорректировать Дюма в сторону исторического реализма. Прекрасные дамы того времени, если хотите знать, на самом деле далеко не всякий раз падали в обморок, а иногда и сами дрались на дуэлях – да-да, сеньоры, звенели шпагами иной раз не хуже собственных кавалеров! Вот я и подумал, что первой красавице, достойной любви столь прославленного бретера, было бы просто неприлично умереть от какого-то банального яда. Только не это, сеньоры! От благородного клинка столь же выдающейся соперницы, и никак иначе!