Читать книгу "Кости - Джонатан Келлерман"

— Демора доверяла вам?

— У меня всегда находилось время на то, чтобы выслушать ее. Честно говоря, мне нравилось болтать с ней. Иногда это было забавно. К сожалению, она перестала приходить… — Доктор Мартин перевернула страницу. — …пятнадцать месяцев назад. Когда она умерла?

— Вероятно, примерно тогда же.

— Мне следовало знать, что что-то случилось, — она всегда была пунктуальной. Но номер телефона, который она оставила, был неактивен, и я никак не могла связаться с ней.

— Меня удивляет, что она так следила за своими зубами.

— Корни зубов у нее были чрезвычайно длинные — трудная задача для врача. Это ей сказал другой стоматолог — много лет назад, — и для нее это стало предметом гордости. И к тому же ее фамилия… «Монтут — это карма, доктор[23]. Я — Зубная Королева». В других отношениях гордиться здоровьем ей не приходилось.

— Какие проблемы со здоровьем у нее были?

— Какие угодно, — пожала плечами Фэй Мартин. — Артриты, бурситы, острые приступы панкреатита, больная печень, как минимум один раз перенесенный гепатит А, о котором мне известно, обычные венерические заболевания… По крайней мере, ВИЧ у нее не было. Не то чтобы это теперь имело какое-то значение.

— Куда вы направили ее с этими проблемами?

— В бесплатную клинику «Марина-Мерси». Я звонила туда, чтобы узнать, последовала ли она моему направлению. Однако Демора приходила только за предписаниями и рецептами, но не на регулярные процедуры.

— Там она не доверяла никому, — предположил я.

Карие глаза Фэй Мартин, обрамленные густыми ресницами, пристально взирали на меня. Щеки ее порозовели.

— Кажется, я вторглась в вашу область медицины, не имея на это лицензии…

— И это хорошо. Вы первая, кто хоть что-то о ней знает, — насколько нам удалось хоть что-нибудь отыскать. Мы не нашли ни ее родственников, ни друзей.

— Это потому, что у нее не было друзей. Или так она утверждала. Она говорила, что не любит людей, и больше всего ей нравится гулять в одиночестве. Она называла себя «одинокой плохой девчонкой». С семьей она порвала еще тогда, когда жила в Канаде.

— А где именно в Канаде?

— В Альберте.

Я рассмеялся.

— А нам говорили, что в Алабаме.

— Ну, и то, и другое на «А», — пожала плечами Фэй Мартин.

— Почему она порвала с родными?

— Они были фермерами, религиозными фундаменталистами. Демора почти ничего о них не говорила. Она приходила очистить зубы от камня, она что-то говорила, я слушала. Такое случается чаще, чем можно подумать. — Она откинула с лица прядь волос. — На стоматологическом факультете психологию не преподают, но мне это, несомненно, пригодилось бы.

— Есть в ее карте что-нибудь такое, что помогло бы нам узнать о ней побольше?

— Официальные записи касаются только состояния зубов и десен; все остальное, что рассказывала мне Демора, оставалось между нами. Но я сделаю для вас копию. Если у вашего патологоанатома будет время, он — или она — может провести официальное сравнение. Если нет, то пришлите мне ваши данные, и я сама это сделаю.

— Спасибо. А что именно оставалось между вами?

— То, чем она зарабатывала. Демора хотела, чтобы я с самого начала знала, что она «плохая девчонка». Занимается любовью за деньги — хотя такие термины она не использовала. Не подумайте, будто мы только об этом и говорили — обычно это была просто пустая болтовня. Демора приходила веселая, смеясь над какой-нибудь шуткой, которую услышала на улице, пыталась пересказать эту шутку, сбивалась, и мы обе хихикали. На некоторое время я забывала о том, кем она была, мы были словно две подружки, беседующие о пустяках. Но в ее последний визит, пятнадцать месяцев назад, все было иначе. Во-первых, она выглядела куда лучше, чем прежде. Хороший макияж — не та дикая раскраска, которую она наносила для работы. Приличная одежда, волосы вымыты и уложены… Конечно, годы маргинальной жизни ничто не сможет отменить, но в тот день я получила представление о том, как она могла бы выглядеть, обернись все по-другому.

— Мы видели только снимок, сделанный во время одного из ее приводов в полицию, — сказал я.

Фэй Мартин нахмурилась.

— В строении лица я разбираюсь хорошо, а у Деморы оно было пропорциональным и симметричным. У нее были все задатки для того, чтобы стать красавицей, доктор Делавэр. В тот день это наглядно проявилось. Я сказала ей, что она хорошо выглядит, и спросила, не готовится ли она к чему-нибудь важному. Демора ответила, что у нее свидание с бойфрендом. Это меня удивило — она никогда не говорила о каких-либо мужчинах, кроме клиентов.

— Вы сомневались в ее утверждении относительно бойфренда?

— Даже со здоровыми зубами и в приличном виде Демора выглядела сильно побитой жизнью. А мужчина, которого она описывала, был моложе ее, к тому же симпатичный.

— Насколько моложе?

— Она не уточняла, однако называла его «мальчиком». «Чудесный мальчик, я могла бы быть его мамашей, но он любит зрелых баб». Честно говоря, я считала, что она все придумывает, или, по крайней мере, преувеличивает. После того, как я закончила работать с ее зубами, и моя ассистентка вышла из кабинета, Демора начала рассказывать о сексуальной стороне своих отношений с «бойфрендом», и впервые я увидела намек на… думаю, это можно назвать возбуждением. Хотя я гадала, не стала ли Демора жертвой какой-нибудь жестокой шутки. Она могла принять деловые отношения с одним из клиентов за личные.

— Влюбиться в клиента? — уточнил я.

— Она сказала мне, что это какой-то не такой клиент, что ему нравится причинять ей боль. И что ей нравится, когда ей причиняют боль.

— Каким образом это происходило?

— Я не спрашивала. Подробности этого садо-мазо меня не интересовали — даже, наоборот, отталкивали, если говорить честно. Я предупредила ее, чтобы она была осторожна, но Демора сказала, что они просто играют в игры.

— Она использовала именно это слово?

— Да, игры. Потом она сжала руками свое горло, высунула язык и свесила голову набок. Как будто ее задушили. — Фэй прищурила темные глаза. — Именно так она и умерла?

— Патологоанатомы обнаружили следы, указывающие на удушение, однако от тела остались только кости.

— Боже мой, — выдохнула дантист. — Это не было ее фантазией, это действительно случилось!

— Что еще она сказала об этом «бойфренде»?

— Дайте я подумаю. — Доктор Мартин потерла гладкий лоб между тщательно оформленными бровями. — Она сказала… теперь я желаю, что не выжала из нее подробности… так вот, она сказала, что любит гладить его по голове, и что он — ее талисман на удачу. Это была одна из игр, в которые они играли, — она гладила его по голове, а он делал то, что хотел; именно так она сказала — «он делает то, что хочет, все, что хочет». Демора сказала, что ей нравится его голова, такая гладкая… «Как попка у младенца». Так что, полагаю, он был лысый. — Доктор нахмурилась. — Я выдала ей новую зубную щетку и тюбик «Колгейт Тотал». — Она снова поднялась с табурета. — Давайте, я сделаю для вас копию карты.