Читать книгу "Пленники Чёрного леса - Геннадий Авласенко"

Личностные потребности гномов были относительно невелики, а по сему поля и огороды их не занимали много места, значительно уступая садам и виноградникам.

Поэтому земледельческий труд никогда не отнимал у гномов много времени и был им совсем не в тягость, а праздничных дней в году имелось едва ли не больше, нежели рабочих. Вообще, гномы любили праздновать по самому малейшему поводу, но самыми любимыми и массовыми праздниками были: праздник зарождения Нового года (его отмечали рано весной) и Праздники урожая (их было два, по количеству собираемых в году урожаев). Самыми же значительными семейными праздниками было рождение ребёнка, особенно второго, что случалось крайне и крайне редко.

Праздники отмечали шумно, весело, часто несколько дней кряду. Любой желающий мог свободно присоединяться к пирующим, даже незнакомец, впервые попавший в данное селение. Пировали обычно на улицах, длинные столы буквально ломились от всевозможных яств и напитков, из которых гномы, как не странно, предпочитали не вино, а крепкий душистый эль, особенно ценился эль, настоянный на целебном меду из Чёрного леса.

Не все гномы занимались земледелием. К примеру, гномы, живущие севернее остальных, у самого подножия суровых Северных скал, земледелием почти не занимались. Почва здесь была бедная, каменистая, климат капризный… соответственно, и урожаи были невысокими. Зато окрестные ущелья и в особенности недра гор были богаты рудами самых разнообразных металлов. Встречались там также (и не редко) золотые и серебряные самородки внушительных размеров, да и драгоценными камнями- самоцветами природа эти места не обидела.

Поэтому неудивительно, что предгорные гномы, в конце концов, из посредственных земледельцев превратились в искусных горняков, шахтёров, металлургов и ювелиров, поставляющих свои орудия производства и украшения всем остальным жителям равнины.

Взамен этого они получали продовольствие, кожи, ткани, а также крайне необходимую им древесину. Но оружие предгорные гномы почти не изготовляли, гномы, вообще, не понимали даже, зачем оно нужно, оружие.

Впрочем, примитивные арбалеты, а также железные топоры на длинных рукоятках у гномов имелись, особенно у тех, селения которых вплотную примыкали к зловещему Чёрному лесу. Гномы, живущие в опасных этих местах, должны были давать хоть какой- то отпор всякой лесной нечисти, отваживающейся выползать по ночам из леса в поисках добычи. Чаще всего это были хищные бродячие деревья. Некоторые из гномов даже отваживались сами углубляться (и довольно далеко) в гиблые эти заросли. Они занимались поисками драгоценных перьев особых лесных птиц, больше нигде, кроме как в Чёрном лесу не встречающихся, в погоне за целебным мёдом разыскивали дупла диких лесных пчёл и похищали у них мёд, что было довольно таки опасным занятием. Лесные пчёлы чрезвычайно агрессивны, а их укусы болезненны до невозможности… три-четыре укуса уже являлись для гнома смертельной дозой.

Впрочем, смерть подстерегала смельчаков в Чёрном лесу на каждом шагу, здесь она имела сотни, а то и тысячи всевозможных обличий. Из ушедших в лес не возвращался, обычно, каждый третий, а то и каждый второй… но бывали случаи, когда из нескольких десятков ушедших в лес гномов назад не возвращался никто…

Гномы не имели над собой никаких правителей, они, вообще, не подозревали о необходимости таковых, а по сему, прекрасно без них обходились. Все спорные вопросы выносили на Совет старейшин селения. Совет такой, кстати, имелся в каждом из селений, даже самом малочисленном и захудалом. В него входили, обычно, самые пожилые и уважаемые всеми гномы… решать они ничего не решали, приказывать тоже не могли.

Старейшины могли лишь советовать, как поступить в том или ином случае, причём, прислушиваться к этим советам либо полностью их игнорировать — это каждый взрослый гном решал уже самостоятельно.

Имелись у гномов также и жрецы, но их роль в управлении сообществом гномов была ещё менее значительна, нежели роль тех же старейшин.

Жрецы у гномов являлись как бы посредниками между миром гномов и таинственным, потусторонним миром духов, небесных, лесных, подземных и всяких прочих. Но так, как сами гномы духов побаивались, но не очень… уважали, конечно же, но не чрезмерно — всё это автоматически переносилось и на самих жрецов. Гномы своих жрецов кормили и поили, одевали и обували, принимали как самых дорогих гостей на своих многочисленных празднествах, оказывали им полагающийся по рангу и занимаемой должности почёт… и всё, кажется. Впрочем, и сами жрецы, не избалованные излишним вниманием, не стремились к большему, принимая всё так, как оно есть.

Что находится за пределами их крошечного, замкнутого мирка — всё это гномы представляли себе крайне смутно и неопределённо. Высокие, непроходимые горы плавным полукольцом охватывали равнину, в свою очередь равнина эта таким же полукольцом огибала лес. И справа, и слева от центральной, более широкой части равнины, начиналось её постепенное сужение и, в конце концов, горы и лес смыкали свои смертоносные объятья.

Лес казался бесконечным, горы тоже… но так, как ничего бесконечного не бывает, гномы, конечно же, догадывались, что где-то там, в необозримой дали, и лес, и горы, в конце концов, заканчиваются. Ещё они полагали, что где-то там, за зелёным лесным океаном, за заснеженными остроконечными пиками горных хребтов, должны лежать какие-то другие земли, но что это могут быть за земли и кем они всё-таки населены — об этом подавляющее большинство гномов и не задумывалось даже. Были, правда, немногочисленные гномы-мудрецы, которые упорно искали ответы и на эти, да и на другие загадочные вопросы бытия тоже. Тщательно изучая старинные легенды и сказания, роясь месяцами в полуистлевших рукописных книгах, составленных некогда жрецами и содержащих, вперемешку с наслоениями всевозможных выдумок и небылиц, драгоценные крупицы истины, выслушивая сбивчивые, часто совершенно неправдоподобные россказни охотников за лесным мёдом, мудрецы пытались понять истинное устройство мира и место в нём самих гномов. Являются ли гномы единственными мыслящими существами на земле, населяя, кроме замкнутой этой равнины, и весь остальной обитаемый мир, или же там живут какие-то иные разумные создания, совершенно отличные от гномов? Можно ли, преодолев каким-то образом лес либо горы, установить контакт с таинственными обитателями этих земель? Что выиграют гномы от такого контакта, и что они могут потерять? Эти и сотни других подобных вопросов задавали себе гномы-мудрецы, и не находили на них ответы.

Но подавляющее большинство гномов не страдало излишним любопытством. Их вполне устраивала это тысячелетняя изоляция от всего света, никаких новшеств они не желали, в любой же перемене, в малейшем отступлении даже от священных обычаев старины, усматривали они злокозненные попытки взорвать изнутри благополучную жизнь всего племени гномов.

И, как оказалось в дальнейшем, правы были именно они!

Ибо перемены уже стучались в дряхлые двери их уютного, и, казалось, раз и навсегда незыблемо устроенного мирка, и перемены эти самым жестоким, страшным, трагическим даже образом отразились на всей дальнейшей судьбе всех, без исключения, гномов.