Читать книгу "Большая игра - Молли Блум"

Худшая из всех ошибок, которые может совершить игрок в покер, это не понять, когда надо сбросить карты. Я провела тысячи часов, наблюдая, как игроки держат карты слишком долго, остаются за столом допоздна, а потом ужасаются, что неспособны выиграть ни одной раздачи. Многие истины из покера работают и в реальной жизни, и, как ни тяжело было это признать, и мне пришло время уйти.

Я переживала ночь или две, а потом пришло время ярости. Ярость лучше, чем печаль, она заставляет действовать. Я прозрела… Лос-Анджелес – это город, куда люди приезжают, чтобы показать себя, показать, чего они стоят. Они прилагают все усилия, чтобы доказать свою исключительность. Вы карабкаетесь на самую вершину, а оказавшись там, изо всех сил боретесь, чтобы там остаться, и, принимая льстивое поклонение окружающих, взираете на них с подозрением, поскольку, если вы проявите слабость, другие победители разжуют вас и выплюнут. Этот город не признает постоянства. Он ждет, чтобы гений вспыхнул, осветил искрами своего таланта все вокруг и умер, когда придет новый гений. Но со мной так не будет.

Я грезила о Нью-Йорке со времени моей первой поездки с МакКуртами на Восточное побережье. Пришло время отправиться туда.

Часть V

Фишка и стул. Нью-Йорк, 2009-май, 2010

Фишка и стул – выражение, означающее, что, до тех пор пока у вас есть хотя бы одна фишка и место за столом в турнире, вы еще можете отыграться.

Глава 25

И вот наконец я в Нью-Йорке. Я пыталась осознать грандиозные масштабы этого города. Размышляла о фантастической игре, в пять раз превосходящей мою игру. Единственный шанс для меня проникнуть в нее был Кеннет Реддинг, финансовый туз с Уолл-стрит, за покерным столом сумевший обобрать даже Тоби. Я тогда постаралась, чтобы выигранные им полтора миллиона были собраны как можно скорее и переведены ему, пока он находился в воздухе в своем G-5, до посадки в Нью-Йорке. И в другой раз, когда он подмял под себя игру, выиграв еще один миллион, я быстро выплатила ему деньги, хотя некоторую сумму мне пришлось покрыть из собственных средств.

Я набрала его номер, и он ответил после первого гудка.

– Мо-о-лли-и-и, – проворковал он, – Как дела? Все разгуливаете в бикини с подружками?

Тьфу.

– Ну конечно, а как же. Вот прямо сейчас сидим у бассейна и говорим о вас.

– Обо мне?! О, как я счастлив. Так что же я могу сделать для вас?

– В ЭлЭй стало скучно, Кеннет, – протянула я. – Хотелось бы сменить декорации.

В Нью-Йорк разведать обстановку я прилетела вместе с Тиффани, моделью, с которой я познакомилась во время поездки с Дрю в Вегас. Она стала моей ближайшей подругой. Жизнь она знала не по книжкам и была умна, но при этом настолько красива, что никому и в голову не приходило, что за огромными глазами могут скрываться неплохие мозги.

По словам Кеннета, большая игра в Нью-Йорке случалась не слишком часто, поскольку организовать ее было сплошным мытарством. Когда я предложила взять на себя бремя организации, он ответил, что лично он сам был бы только рад, но другие ребята могут не поддержать идею. Когда я спросила, могу ли я прийти на игру и встретиться с ними, чтобы попробовать убедить их, Кеннет согласился.

Я решила снова остановиться в «Four Seasons». И конечно, когда я вошла в отель, воспоминания о Дрю захлестнули меня. Я вспомнила, как смотрела тогда на очертания Манхэттена на фоне неба. Я тогда была влюблена впервые в жизни. И чтобы отвлечься от воспоминаний, мы с Тиффани решили пройтись по городу, заглянуть в самые модные клубы, в самые раскрученные рестораны и бары. Со стороны мы выглядели как пара тусовщиц, но на самом деле мы охотились за контактами, информацией, знакомствами, которые могли быть нам полезны.

Все, с кем мы разговаривали, одобрили идею покера под руководством «классных девчонок», и через пару дней мы набрали достаточно людей для того, чтобы игра состоялась.

Большая игра была назначена на мою последнюю ночь в городе, и я отправилась туда одна. На этот раз я оделась как бизнес-леди и не походила на тусовщицу. Поверх черного платья я набросила пиджак и надела очки. Мне казалось, что так я выглядела старше и умней. Нужно, чтобы меня воспринимали серьезно.

Когда такси остановилось около особняка на Парк-авеню, я некоторое время оставалась на заднем сиденье автомобиля. Этот дом принадлежал одному из крупнейших финансистов с Уолл-стрит. Именно здесь проходили игры, и я не сомневалась, что атмосфера тут будет давить. Для игры в покер собрались крупнейшие властелины финансовой вселенной, которые за последние полтора десятка лет проигрывали здесь астрономические суммы. О них ходили легенды. Мальчики в Лос-Анджелесе, возможно, и были звездами телеэкрана или режиссерами кино, но эти нью-йоркские ребята были именно теми, кто выписывал чеки, чтобы финансировать их фильмы, а когда они делали шаг, за ними следовал весь финансовый мир.

Человек в строгом костюме проводил меня через роскошный холл вниз по узкой лестнице в маленький подвал с голыми стенами. Это было вовсе не то, чего я ожидала. Здесь собирались богатейшие люди мира, которые делали запредельные по размеру ставки. Это были изысканные джентльмены в сшитых на заказ костюмах, а играли они за убогим столом дешевыми фишками, сидя на набранных откуда попало стульях.

Кеннет представил меня игрокам. Он уже коротко рассказал обо мне. Со мной вежливо, но сухо поздоровались, и я заняла свое место позади стола и стала наблюдать.

О самом Кеннете я знала уже довольно много. Один из самых могущественных людей на Уолл-стрит, невероятно влиятельный и успешный. Помню, он как-то позвонил мне вечером и спросил, могу ли я зарезервировать три места за столом: для него, Стива Джобса и Билла Гейтса. Он хотел произвести впечатление на игроков и должен был убедиться, что все пройдет безупречно. Он знал, что я сделаю все для того, чтобы именно так и получилось.

Хозяином дома был Истон Брандт, миллиардер, сделавший себя сам. Он владел гигантским хеджевым фондом с миллиардами долларов в активах. Рядом с Истоном сидел Кит Финкл, живая легенда тех времен, когда торговля на бирже создавала или разрушала целые карьеры. Он заработал такие деньги, о которых даже упоминать было неприлично, и выгодно ворочал ими через собственный фонд и многочисленные инвестиции в недвижимость. Слева от Кита сидел Хелли Нахмад, известный плейбой. Он встречался с самыми востребованными супермоделями и водил дружбу с Леонардо ди Каприо и его командой. Семья Хелли владела крупнейшей в мире коллекцией произведений классического искусства, по самым скромным подсчетам оцениваемой в три миллиарда долларов.

Пятым игроком был Илья. Ходили слухи, что его отец, Вадим, управляет крупнейшими букмекерскими операциями в мире, принимая ставки от своих ближайших друзей – русских олигархов. Илья был необыкновенно одаренным, настоящим вундеркиндом. Пару лет назад он появился в Нью-Йорке с миллионом долларов наличными в рюкзаке и сказочкой о металлургическом бизнесе его семьи. Он проиграл в покер все до последнего доллара, вернулся к маленьким ставкам, поднял свой банкролл и через пару месяцев уже полностью доминировал в игре. Рядом с ним сидел Игорь, темпераментный коротышка из России, за его ставками предположительно стоял Вадим. Последними были близнецы. Два совершенно одинаковых брата постоянно подначивали друг друга, и это вовсе не было дружескими шутками. Каждый раз, когда один из них проигрывал большую сумму или получал плохие карты при раздаче, другой откровенно радовался.