Читать книгу "На высотах твоих - Артур Хейли"

– Мистер Хесс, – произнес он в микрофон, – если вы не заняты, зайдите ко мне, пожалуйста.

Получив согласие, выраженное в столь же изысканно вежливой форме, Уоррендер приготовился ждать. Заместителю министра всегда требовалось какое-то время, чтобы проделать путь от расположенного на том же этаже своего кабинета – вероятно, как напоминание о том, что человека, фактически осуществлявшего непосредственное руководство министерством, не следует отрывать от дел слишком часто или без достаточного повода.

Харви Уоррендер, погрузившись в раздумье, медленно расхаживал по толстому пушистому ковру, устилавшему пол кабинета. Он все еще переживал душевный подъем после стычки с премьер-министром. Ведь он сумел обратить неудачу, если не сказать провал, в свою безоговорочную победу. Более того, отношения между ними обрели теперь ясную и четкую определенность.

На смену восторженному состоянию пришло чувство удовлетворения, уверенного самодовольства. Да, здесь его место: среди власть имущих, пусть не на самой вершине власти, но все же на троне – хотя бы и не на главном, но чертовски богатом и удобном. Харви Уоррендер привычно обвел довольным взглядом свой кабинет. Служебное помещение министра по делам гражданства и иммиграции слыло самым роскошным во всей Оттаве. Кабинет был обставлен по собственному дизайну и за огромные деньги его предшественницей – одной из немногих женщин в Канаде, занимавших когда-либо министерский пост. Водворившись в него, Уоррендер оставил все, как было – толстый серый ковер, бледно-серые шторы, комфортабельную мебель английского периода. Все это неизбежно производило сильное впечатление на посетителей. К тому же нынешняя обстановка так разительно отличалась от студеных университетских комнатушек, в которых когда-то ему пришлось тянуть поистине каторжную и неблагодарную работу. Несмотря на угрызения совести, в которых он сознался Джеймсу Хаудену, сейчас Уоррендер честно сказал себе, что отказаться от всех благ и удобств, обеспечиваемых высокой должностью и финансовым успехом, было бы невероятно трудно.

Мысль о Хаудене напомнила ему об обещании еще раз вернуться к этому нудному ванкуверскому делу и действовать строго в соответствии с существующим законом. И обещание свое он сдержит. Уоррендер исполнился решимости не допускать каких-либо серьезных ошибок или даже мелких упущений и промахов, в которых его впоследствии могли упрекнуть Хауден и прочие.

Послышался стук в дверь, и его личный секретарь впустил в кабинет заместителя министра, Клода Хесса, осанистого и дородного чиновника, который одевался, как процветающий гробовщик, а порой елейными манерами и походил на носителя этой достойной профессии.

– Доброе утро, шеф, – приветствовал Уоррендера Клод Хесс. Как и всегда, ему удавалось разумно сочетать в обращении уважительность и фамильярность, хотя иногда повадки Хесса и выдавали твердую убежденность в том, что выборные министры приходят и уходят, а сам он будет продолжать оставаться у власти даже тогда, когда не станет нынешнего обладателя министерского поста.

– Был у премьер-министра, – информировал его Уоррендер. – Вызывал меня на ковер.

У него вошло в привычку говорить с Хессом с полной откровенностью – он давно уже понял, что это сполна компенсируется чертовски умными и полезными советами со стороны заместителя. На такой основе – а отчасти еще и потому, что Харви Уоррендер уже на протяжении двух сроков пребывания правительства у власти занимал в нем пост министра по делам гражданства и иммиграции, – их отношения складывались весьма результативно.

Лицо заместителя выразило глубокое соболезнование.

– Понятно, – коротко ответил он. До него, конечно, уже дошло подробнейшее описание стычки в правительственной резиденции, хотя от упоминания о ней министру он благоразумно воздержался.

– Одна из его претензий касалась ванкуверского дела, – сообщил Харви. – Кое-кому, похоже, не нравится, что мы ведем его по всем правилам.

Заместитель министра громко вздохнул. Он уже свыкся с тем, что при помощи разнообразных послаблений и обходных путей закон об иммиграции употребляли в политических целях. Но следующая же фраза министра повергла его в изумление.

– Я заявил премьер-министру, что мы не пойдем на попятную. Если его это не устраивает, надо переписывать закон об иммифации и тогда делать, что ему нужно, в открытую.

– И мистер Хауден на это… – осторожно поинтересовался заместитель министра.

– Развязал нам руки, – коротко закончил за него Уоррендер. – Я согласился изучить дело, но поведем мы его по своему усмотрению.

– Но это же прекрасная новость. – Хесс положил принесенную с собой папку, и оба опустились в стоявшие друг против друга кресла. Уже не в первый раз тучный заместитель министра терялся в догадках относительно взаимоотношений между Харви Уоррендером и Джеймсом Хауденом. Здесь явно были какие-то особые нюансы, поскольку по сравнению с другими членами кабинета Харви Уоррендеру предоставлялась необычно большая свобода. Это обстоятельство, однако, очень устраивало заместителя министра, ибо открывало возможность претворить в жизнь кое-какие из его собственных задумок. “Непосвященные иногда воображают, – подумал Клод Хесс, – что политика есть прерогатива избранных представителей. Однако, на удивление, в значительной степени процесс управления состоит в том, что избранные представители облекают в форму закона идеи элитарного корпуса заместителей министров”.

Поджав губы, Хесс задумчиво произнес:

– Надеюсь, вы пошутили насчет пересмотра закона об иммиграции, шеф. В целом это неплохой закон.

– Другого я от вас, естественно, и не ожидал, – сухо бросил Уоррендер. – Начнем с того, что это вы его написали.

– М-да, должен признаться, что испытываю некоторую отеческую привязанность…

– Я лично не могу согласиться со всеми вашими мыслями относительно состава населения, – продолжал Харви Уоррендер. – Вам ведь это известно, не так ли?

Хесс улыбнулся:

– Да, по долгому опыту нашей совместной работы у меня создалось такое впечатление. Но в то же время я считаю вас, если можно так выразиться, реалистом.

– Если вы имеете в виду, что я не хочу, чтобы Канаду заполонили китайцы и негры, вы правы, – резко ответил Уоррендер. – Хотя порой я задумываюсь вот о чем. Мы занимаем четыре миллиона квадратных миль богатейших земель, не столь уж густо населенных, народу у нас фактически не хватает. Да и уровень нашего развития оставляет желать лучшего. Планета же кишит людьми, которые ищут себе приюта, стремятся найти новый дом…

– Открыв двери всем желающим, мы все равно ничего не решим, – твердо заявил Хесс.

– Своих проблем, возможно, и не решим. Но как насчет остального мира – как насчет войн, которые могут вспыхнуть, если где-нибудь не найдется клапан для все растущего народонаселения?

– По-моему, это будет слишком дорогой платой за предотвращение возможных случайностей, которые вполне могут никогда и не произойти. – Клод Хесс положил ногу на ногу, аккуратно разгладив складку на безупречно сшитых брюках. – Я придерживаюсь того взгляда, шеф, – и вам, конечно, это известно, – что сейчас, в условиях существующего состава населения, Канада может оказывать значительно большее влияние на международные отношения, нежели в том случае, если мы позволим захлестнуть страну представителям нежелательных рас.