Читать книгу "Homo Deus. Краткая история будущего - Юваль Ной Харари"

Бренды не являются современным изобретением. Как и Элвис Пресли, фараон тоже был брендом – для миллионов почитателей его имидж значил гораздо больше, чем сам он в реальности, и после его смерти они еще долго продолжали ему поклоняться

До изобретения письменности мифотворчество сдерживали ограниченные способности человеческого мозга. Не было смысла придумывать слишком сложные истории, которые ни у кого не удержались бы в памяти. Возможность сочинять длинные и сложные истории открыла перед человеком письменность. Истории стали сохраняться не в человеческих головах, а на табличках и папирусах. Ни один древний египтянин не знал всех фараоновых земель, податей и десятин; Элвис Пресли даже не прочитал всех контрактов, подписанных от его имени; ни одна живая душа не знает всех законов и установлений Европейского союза; ни один банкир или агент ЦРУ не отслеживает каждый путешествующий по миру доллар. Но все эти детали где-то записаны, и собрание соответствующих документов закрепляет статус и силу фараона, Элвиса, ЕЭС и доллара.

Таким образом, письменность позволила людям организовывать общества по алгоритмическому принципу. Мы встретились с понятием «алгоритм», когда пытались разобраться в том, что такое эмоции и как функционирует мозг, и определили его как ряд последовательных шагов, который может использоваться для проведения расчетов, решения задач и принятия решений. В дописьменных обществах люди проводили расчеты и решали задачи только в уме. В письменных обществах люди объединены в сети, так что каждый индивид – всего лишь шажок в огромном алгоритме, важные решения принимаются алгоритмом как совокупностью. Такова суть бюрократии.

Взять хотя бы современную больницу. В регистратуре вам вручают медицинскую карту и задают стандартный набор вопросов. Ваши ответы передаются медсестре, которая соотносит их с больничными правилами, чтобы решить, какие вам нужно назначить предварительные обследования. Затем она, скажем, измеряет вам давление и пульс и берет на анализ кровь. Дежурный врач изучает первичные результаты и, следуя строгому протоколу, определяет, в какое вас направить отделение. В отделении проводят более тщательное обследование, предписанное толстыми медицинскими справочниками, – например, с помощью рентгена или МРТ. После этого специалисты анализируют полученные данные, исходя из хорошо известной статистики, и выбирают, чем вас лечить или как дальше обследовать.

При такой алгоритмической структуре, в общем, не важно, что представляют собой регистратор, медсестра или дежурный врач. Их личные качества, политические взгляды и сиюминутные настроения не играют никакой роли. Пока все они соблюдают правила и предписания, существует большая вероятность, что вас вылечат. Согласно алгоритмическому идеалу, ваша судьба находится в руках «системы», а не в руках смертного, занимающего ту или иную медицинскую должность.

То, что верно в отношении больниц, верно и в отношении армий, школ, корпораций, тюрем – и древних царств. Разумеется, Древний Египет технологически значительно уступал современной клинике, но алгоритмический принцип был тем же. В Древнем Египте большинство решений тоже принималось не отдельным мудрецом, а сетью чиновников, связанных воедино папирусами и надписями на камнях. Действуя от лица бога во плоти (фараона), эта сеть перестроила человеческое общество и перекроила мир природы. К примеру, при фараоне Сенусерте III и его сыне Аменемхете III, правивших Египтом с 1878 года до н. э. по 1814 год до н. э., был вырыт колоссальный канал, соединивший Нил с Фаюмским оазисом. Сложнейшая система плотин, шлюзов и вспомогательных каналов отвела часть нильской воды в Фаюм, создав гигантское искусственное озеро, вмещающее пятьдесят миллиардов кубометров воды[128]. Для сравнения – озеро Мид, крупнейшее рукотворное водохранилище в США (образованное плотиной Гувера), вмещает максимум тридцать пять миллиардов кубометров.

Фаюмский проект наделил фараона властью регулировать уровень Нила, предотвращать разрушительные наводнения и насыщать поля драгоценной влагой во время засухи. Вдобавок он превратил Фаюмский оазис из кишащего крокодилами болота, окруженного бесплодной пустыней, в житницу Египта. На берегу нового искусственного озера был возведен новый город Шедит, прозванный греками Крокодилопо-лем. Над ним возвышался храм бога-крокодила Себека, отождествлявшегося с фараоном (статуи того времени иногда представляют фараона с крокодильей головой). В храме содержался священный крокодил Петсухос, считавшийся земным воплощением Себека. Так же как бог во плоти фараон, бог во плоти Петсухос всячески ублажался жрецами, которые снабжали рептилию обильной едой, игрушками и даже наряжали в золотые одежды и обсыпанные драгоценностями короны. Как-никак Петсухос был для жрецов брендом, на котором держались их авторитет и благополучие. Когда Петсухос умер, ему мгновенно нашли достойного преемника, а тушу мертвого земноводного старательно набальзамировали и мумифицировали.

В эпоху Сенусерта III и Аменемхета III у египтян не было ни бульдозеров, ни динамита. У них не было даже железных орудий, рабочих лошадей и колес (примерно до 1500 года до н. э. колеса в Египте широко не использовались). Технологическим новшеством считались тогда орудия из бронзы, но они были очень дороги и редки. Почти все строительные работы выполнялись орудиями из камня и дерева, приводимыми в действие мускульной силой людей. Многие утверждают, что грандиозные сооружения Древнего Египта – все плотины, водохранилища и пирамиды – наверняка построены пришельцами из космоса. Иначе как могла культура, не знавшая даже колес и железа, сотворить подобное?

Правда куда обыденнее. Египтяне сумели соорудить Фа-юмское озеро и пирамиды не благодаря помощи инопланетян, а благодаря великолепным организационным навыкам. При посредстве тысяч грамотных бюрократов фараон собирал десятки тысяч рабочих и в течение многих лет обеспечивал их пропитанием. Когда десятки тысяч трудяг десятилетиями объединяют свои усилия, они и с простейшими орудиями могут воздвигнуть хоть плотину, хоть пирамиду.

Сам фараон, безусловно, и пальцем не шевелил. Он не собирал податей, не чертил архитектурных планов и, уж конечно, не орудовал лопатой. Однако египтяне верили, что только молитвы фараону и его небесному покровителю Себеку способны уберечь долину Нила от губительных наводнений и засух. Они не ошибались. Хоть фараон и Себек не делали ничего, чтобы поднять или понизить уровень Нила, но, когда миллионы людей, движимые верой в фараона и Себека, сообща возводили плотины и рыли каналы – наводнения и засухи отступали. В сравнении с шумерскими богами, не говоря уж о духах каменного века, боги Древнего Египта были настоящими исполинами: они закладывали города, предводительствовали армиями и распоряжались жизнями миллионов людей, коров и крокодилов.