Читать книгу "Секреты молодости звезд - Наталья Корнеева"

— Нужно собрать волю в кулак и идти дальше. Это, правда, легко сказать, но не легко сделать. Но я имею право так говорить, потому что делаю так всегда.

— А может, лучше лечь на диван и переждать, когда само пройдет?

— Не пройдет. В том-то и дело! К огромному сожалению, в этой жизни нужно научиться в каких-то ситуациях быть опасной для окружающих, иначе по тебе проедут мусоросборником. Нужно уметь обороняться.

— Если все плохо, то кто кому плачется в жилетку: вы подругам или они вам?

— Они мне. У меня очень обширный круг знакомых, а круг друзей мал, поэтому мало кому я открываю душу. Есть только два близких мне человека, но мы не плачемся друг другу в жилетку, мы помогаем друг другу.

— Болезненные дети нередко мечтают стать врачом. У вас не было такого желания в детстве?

— Никогда. Хотя в детстве я играла только во врача и лечила кукол, делала им те же процедуры, что делали и мне. Когда заболеваю — нередко сама ставлю себе диагноз и довольно безошибочно Умею делать уколы. Но стать врачом никогда не хотела и никогда не любила врачей, по вполне понятным на то причинам.

Профессия нередко требует от артиста большого самопожертвования. У вас бывали такие ситуации?

— Бывали и не раз. Однажды мне сделали тяжелую операцию и рука у меня была в гипсе. Это произошло во время съемок. Съемки приостановились, меня ждали пять дней, но больше ждать не могли, и режиссер с продюсером приехали за мной в больницу. «Нам позарез нужен один съемочный день» — сказали они врачу. Но хирург — светило медицины, делавший мне операцию, был категорически против и пытался объяснить, что я нахожусь в реанимации и мне колют постоянно обезболивающее. Короче, кончилось все тем, что я в сопровождении медсестры и врача-анестезиолога поехала на съемки. Когда стала надевать костюм — рукав не проходил через гипс. Случись такое в Голливуде или еще где — рукав бы разрезали и все, а тут сказали: «Вы что, это Prada, мы не расплатимся потом. Надо снимать гипс» (смеется) Врач: «Она в обморок упадет!» — «Нет, надо снять». И что вы думаете, сняли! Я просто замертво падала от боли, но меня поддерживали. И что значит, артист. Боль адская, а выходишь на площадку и ничего не чувствуешь, пока играешь. За что я безумно люблю свою профессию — так это за две вещи: вот за этот миг и за радость общения с очень интересными людьми. Будь я в какой-нибудь другой профессии, я не встретилась бы со многими из них и мне было бы очень жаль.

— Для нашего журнала вы снялись верхом, а что еще эскстремального вам приходилось делать на съемках?

— У меня была картина «Если невеста ведьма». Я играла ведьму и ходила по огню. Там была сцена, когда падают на землю бочки, а она, поскольку ведьма, поджигает их одним взглядом. Все горит, земля горит, а она идет. Так случилось, что каскадеры не приехали, и пришлось мне самой пройти. Артистов у нас не жалеют. А я тогда совсем цыпленок была и это моя первая картина. Раз говорят: надо — значит, надо. А потом эту сцену вырезали (смеется). Так долго снимали, а на экране остались только блики пламени и крупным планом мои глаза. Но я по этому поводу не плакала, а вот когда в «Эшелоне» увидела, как режут мои сцены с немецким текстом — вот тут я заплакала. Это же был такой труд! (Ольга, играя немку в сериале «Эшелон», за десять дней выучила текст на немецком языке. — Ред.) Но ни на какие необдуманные действия я, конечно, никогда не пойду. Возможно, что и дальше буду делать какие-то трюки и делала их, но риск был рассчитан всегда максимально. Я очень хорошо знаю цену жизни, красоту ее и значимость, чтобы зря рисковать. Но установка у меня такая: если я берусь что-то делать — значит, сделать это должна.

— Такое впечатление, что из современного кино ушла красивая героиня и ее место заняла другая, порой, совсем некрасивая. Видимо, красавицы сейчас не востребованы. Вы, наоборот, красивы. Хотелось бы вам использовать этот ваш дар на полную катушку?

— Последние десять лет кино у нас не было вообще. Только сейчас оно начало поднимать голову. Но на сегодняшний момент отсутствует тот масштаб ролей, на котором могла бы возникнуть настоящая героиня. Я понимаю, вы имеете в виду таких красавиц, которых играли в свое время Ариадна Шенгелая, Элина Быстрицкая, Ирина Скобцева, но пока нет мегаматериала, огромного настоящего большого кино и очень мало настоящих режиссеров. Но вот, например, «В ритме танго» и «Моя Пречистенка», которые скоро выйдут на экран, там мои героини позиционируются как красавицы.

— Как вы вообще оцениваете свою внешность?

— Я знаю все свои недостатки и знаю, как с ними бороться.

— Регулярно посещаете салон?

— Нет. У меня свой врач-дерматолог, который помогает мне справиться с аллергией. Грим — тяжелое испытание для сверхчувствительной кожи, как у меня. По уходу за лицом я пользуюсь одной французской медицинской линией. Мылом категорически не умываюсь, макияж снимаю только пенкой. Декоративная косметика у меня фирмы Clinique, она гипоаллергенная. И всегда применяю тональный крем, это все-таки какой-то барьер от негативного воздействия окружающей среды на кожу лица.

— Что вы больше всего стараетесь выделить на своем лице, когда делаете макияж?

— Глаза. Это самое лучшее, что есть в моем лице, это моя гордость. У меня должны быть яркие глаза и бледные губы, поэтому помаду я использую только натуральных оттенков, а глаза крашу очень тщательно. Сначала тонкий внутренний контур, затем очень аккуратно наношу тени на верхнее и нижнее веко и крашу ресницы. Причем, я не стараюсь сделать глаза как можно больше, ведь красота зависит не от величины глаз, а от их выражения.

— Раньше, когда с косметикой было туго, красавицы все равно находили способ, как увеличить объем ресниц: сначала смазывали ресницы борным вазелином, затем густо пудрили рассыпчатой пудрой, а потом красили их как следует тушью «Ленинградская». Ресницы делались пушистыми и густыми.

— Это известный театральный прием. Только теперь используется не вазелин, а крем. И лучшего ничего пока не придумали, несмотря на XXI век. (Смеется.)

— Ольга, судя по тому, как вы выглядите сейчас, ваш стиль в одежде — элегантный шик?

— Я очень люблю блузки типа а ля Маленький Принц, какая сейчас на мне. Это мужской стиль, но очень женственный. И очень люблю кожу. По мне, так только в коже и ходила бы. Максимально удобно. Например, маленькая кожаная курточка, рубашечка кожаная и брючки кожаные. Приоритетные цвета черный и белый. Либо счастлива — либо нет. (Смеется.)

— Вас развлекает хождение по магазинам в поисках обновки?

— Вот уж нет. И кто сказал, что шопинг снимает стресс. По-моему, большего стресса, как ходить по магазинам и примерять, быть не может. В одежде я не фанат, а вот что действительно люблю, так это украшения и часы. Часы всегда при мне — они дают мне некое чувство защищенности. Без них у меня ощущение, будто я не одета. И они должны быть дорогими. Я считаю, если нет дорогих часов, лучше их вообще не носить.