Читать книгу "Ричард III - Вадим Устинов"

На следующий день, 6 июля 1483 года, состоялась сама церемония. По широкой дорожке из красного сукна процессия направилась в Вестминстер-холл, откуда Ричард и Энн босиком пошли к аббатству. С каждой стороны от короля шел епископ, над его головой бароны Пяти портов[126] несли балдахин, мантию поддерживал герцог Бакингемский. Далее следовали остальные епископы, аббаты и священники, перед которыми несли большой крест. Затем шествовали великие лорды королевства с регалиями: граф Нортумберлендский нес коронационный меч милосердия, лорд Стэнли — жезл констебля, граф Кентский и виконт Ловелл — мечи правосудия, герцог Саффолкский — скипетр, граф Линкольнский — державу, граф Саррейский — государственный меч в ножнах и, наконец, герцог Норфолкский — усыпанную драгоценностями корону. За ними следовали лорды с регалиями королевы, потом — сама Энн в сопровождении леди Стэнли[127], которая несла ее шлейф. Далее шла сестра короля Элизабет, герцогиня Саффолкская, затем — Маргарет, герцогиня Норфолкская, во главе двадцати благородных дам, меж которыми находилась и незаконнорожденная дочь Ричарда дама Кэтрин. Затем длинной чередой шествовали рыцари и оруженосцы. Процессию сопровождали музыканты и герольды.

У раки святого Эдуарда Исповедника королевская чета отстояла службу, после чего епископы провели Ричарда и Энн к алтарю. Прелаты сняли с них мантии и помазали священным миро, затем помогли облачиться в золотую парчу, а кардинал Буршье возложил короны на их головы. Зазвучал орган. Под звуки Те Deum помазанные король и королева вернулись на свои места у раки, чтобы выслушать торжественную мессу. По обе руки короля замерли герцоги Бакингемский и Норфолкский, в то время как граф Саррейский держал вертикально перед собой государственный меч. Королева стояла между герцогиней Саффолкской и баронессой Стэнли, сзади преклонили колена герцогиня Норфолкская и другие благородные дамы. По окончании мессы Ричард и Энн вновь подошли к алтарю за причастием. Под звуки фанфар, труб и органной музыки процессия вернулась назад в Вестминстер-холл, где Ричард и Энн смогли немного передохнуть до начала коронационного пира.

В большом зале Вестминстерского дворца поставили столы четыре на полу и один на помосте. В четыре часа пополудни в зале появились король и королева. Лорды и леди, почтительно приветствовав их, разошлись по своим местам: прелаты за первый стол, графы — за второй, бароны — за третий и дамы — за четвертый. Ричард взошел на помост и сел по центру стола, место на левом конце заняла Энн.

Кроме различных видов мяса гостям подавали изысканные королевские кушанья — нежную пресноводную рыбу, молодых лебедей, журавлей, цапель. Перед второй переменой блюд в зал въехал королевский чемпион[128] сэр Роберт Димок в белоснежных латах на коне, укрытом попоной красного и белого шелка. Он произнес ритуальный вызов, и весь зал взорвался единым криком: «Король Ричард!» Чемпиону подали красное вино в драгоценном кубке, которое он лишь пригубил, а затем вылил остатки вина на пол и удалился с кубком, по традиции служившим его вознаграждением за участие в церемонии.

Смеркалось. Подали сладкое — вафли и вина со специями. Прелаты, благородные лорды и дамы собрались вокруг помоста, чтобы поклониться своим новым государям. Многие на следующий день собирались отправиться в свои владения, и Ричард произнес свое напутствие. Он потребовал от них следить, чтобы «графства, в коих они живут, хорошо управлялись и чтобы с его подданных не взималось никаких незаконных поборов». Под звуки труб и фанфар королевская чета вышла из зала, за ней неспешно разошлись остальные.

* * *

Вернувшись в свои апартаменты, Ричард долго стоял у окна и размышлял, глядя в темноту, где за изгибом Темзы вдали мерцали огни Лондона. Он получил корону ценой всего четырех жизней, без большого кровопролития, без применения военной силы и с одобрения всех сословий королевства. То есть он был как минимум столь же легитимным королем, как Генри IV Болингброк или его брат Эдуард IV — основатели двух последних династий Ланкастеров и Йорков. Однако перед самим собой королю незачем было лукавить: трон достался ему не совсем законным путем. Конечно, свидетельство епископа Батского явилось достаточно веским аргументом, но вопрос о законности или незаконности брака, как ни крути, не входил в компетенцию светских органов власти. А церковь в лице папы или специальной комиссии епископов не выносила никаких вердиктов на этот счет, ибо в принципе не привлекалась к рассмотрению дела. Тем не менее Ричард чувствовал себя правым — он не только защитил собственную жизнь от неизбежного посягательства со стороны врагов, но и предотвратил смуту, которая неминуемо разразилась бы при малолетнем государе на троне королевства, десятилетиями приученного решать спорные вопросы силой.

Судьба бесцеремонно отстраненных от власти племянников Ричарда, конечно, беспокоила. Он не испытывал к ним личной неприязни, а тем более ненависти, но знал, что удел свергнутых королей в Англии незавиден. Эдуард II Карнарвонский под давлением парламента отрекся от престола, передав его сыну, после чего был убит в замке Баркли. Ричард II Бордоский был свергнут Генри Болингброком, которого парламент признал законным королем. После этого низложенный Ричард был также убит в замке Понтефракт. Совсем недавно Генри VI Ланкастерский потерял трон, а затем и жизнь в Тауэре. Ричард понимал, что самим фактом своего вступления на престол он решает судьбу племянников, но другого пути у него не было. Да и времени для долгих раздумий на эту тему не оставалось — требовалось срочно решать насущные проблемы нового царствования.

Независимо от намерений, которые были у короля в отношении принцев, политические соображения диктовали первым делом удалить от них свиту, члены которой были обязаны своими высокими назначениями Вудвиллам или Хейстингсу что в данной ситуации не имело принципиальной разницы. Они были ненадежны, ибо вполне могли организовать побег отстраненного от наследства Эдуарда или поддержать заговор с целью его восстановления на троне. Поэтому королевским ордером от 18 июля 1483 года было приказано уволить 13 придворных, выплатив им деньги за услуги Эдуарду IV и бастарду Эдуарду, как теперь именовали отстраненного от трона юного короля.

Ричард отправил послания правителям Европы, в которых сообщал, что вступил на трон Англии, затем назначил сына Эдуарда наместником Ирландии, после чего обратил внимание на трех своих самых высокопоставленных соратников. Герцогу Бакингемскому король поручил наместничество в Уэльсе. 13 июля он также частично удовлетворил заветное желание герцога: Бакингем владел половиной собственности Хамфри де Боэна, графа Херефордского[129], и страстно желал заполучить вторую половину, которая в свое время отошла к королевской династии Ланкастеров, а затем перешла к Йоркам. Однако Ричард посчитал, что это будет неоправданно щедрым даром, и не отдал соратнику трех вожделенных графских титулов. При этом он пожаловал герцогу около полусотни маноров из бывших владений Боэнов, приносивших общий доход более 700 фунтов в год. Кроме того, Ричард назначил Бакингема на высший военный пост в королевстве, сделав его лордом — верховным констеблем, а чуть позже даровал герцогу титул лорд-камергера Англии. На сем король посчитал, что с лихвой удовлетворил амбиции Бакингема.