Читать книгу "Чужие дети - Диана Машкова"

– Никто не обидел. – Из-за всхлипов слова едва можно было разобрать.

– Но ведь что-то случилось. – Катя не переставала гладить напряженное до состояния камня плечо.

– Моя бабушка, – Юля подняла к Кате заплаканное лицо, – моя бабушка умерла!

– Господи, – выдохнула Катя, – дочка, иди ко мне!

Юля послушно села и прижалась лицом к Катиной груди. Она продолжала всхлипывать и стонать, а Катя укачивала ее словно младенца.

Всего две недели назад бабушка Юли звонила Кате – телефон ей дали в опеке. Она хотела поговорить с внучкой, но та отказалась наотрез, заявив, что бабка, скорее всего, опять напилась и разговаривать с ней бессмысленно. Отчасти она была права – Катя за сорок минут беседы, которую никакими силами невозможно было остановить, рассказала обо всем, о чем могла. Описала по просьбе старушки, как сейчас выглядит Юля, какого цвета у нее теперь волосы, какой длины. Ответила, какой у нее рост и вес, заодно получила нагоняй за лишние килограммы девочки: «Не давайте ей много кушать, полнота – это очень плохо». Долго отвечала на вопросы об учебе и чувствовала себя виноватой перед бабушкой за внучкины двойки и тройки. «А в первом классе-то Юля была отличницей и в начальной школе прекрасно училась», – сокрушалась старушка. Катя пыталась мягко объяснить пожилому больному человеку, что детский дом никогда не идет на пользу ребенку, но понимания не нашла. «Это ж санаторного типа, там детям хорошо, – с глубокой уверенностью вещала старушка, – там кормят и поят, да еще и лечат». Очень скоро разговор превратился в сплошной кошмар. Монолог одинокого старого человека без конца и начала. В ход шли рассказы о неведомых дальних родственниках, о старушечьих обидах на родню. Время от времени Катя отводила руку с телефоном от уха, чтобы Юле было лучше слышно. Она так и не согласилась поговорить с бабушкой, но в то же время сидела рядом как пристегнутая, никуда не уходила. Наконец Кате удалось прикрыться маленькой Машей, которая начала громко требовать маминого внимания, и распрощаться.

– Хочешь, съездим к ней, навестим? – спросила она Юлю после того, как с облегчением повесила трубку.

– Нет.

– Почему? Больной человек, лежит целыми днями одна. Ей не хватает внимания.

– Даже и не подумаю, – Юля резко встала со стула, – когда я была там в последний раз, она на меня наехала за то, что я толстая.

– Да забудь ты, когда это было?

– Не собираюсь я забывать! – Юлька снова завелась с пол-оборота, – они все от меня чего-то хотят! Чтобы училась на пятерки, чтобы была худой, чтобы зубы здоровые, а волосы длинные и блестящие. Достали!

И вот прошло всего две недели – и бабушка умерла. Катя понимала, что бедный ребенок переживает не только смерть родного человека, но и мучается жутким чувством вины за то, что не захотела увидеться с бабушкой, поговорить. Она продолжала укачивать плачущего ребенка и приговаривать едва слышно:

– Юля, маленькая моя, ты не виновата ни в чем. Так получилось, что вы не успели попрощаться, но это не так страшно. Бабушка была уже старенькой, долго болела, не вставала с постели. Как говорят, отмучилась. Мы с тобой поедем на похороны, ты ее увидишь. И скажешь все, что хотела. Попрощаешься.

– Правда? – Юля подняла на Катю заплаканные глаза, не веря своим ушам. – А можно?

– Нужно, – Катя вздохнула и сильнее прижала Юлю к себе, – поедем вместе. Кто тебе сообщил?

– Тетя Оля, бабушкина сестра.

– Хорошо. Ты узнай у тети Оли, куда и во сколько нам приезжать. Мы будем.

Они выехали за полтора часа до начала церемонии, хотя дорога должна была занять всего сорок минут. Но просчитались. У Кати, как назло, сломался навигатор, никак не желал показывать дорогу. Поэтому она и не любила ездить за рулем в незнакомые места, предпочитала вызвать такси, но ради Юли на этот раз рискнула. В итоге пришлось ехать по указателям, блуждать и теряться. Катя никогда в жизни не была на Хованском кладбище и сначала по ошибке заехала на территорию завода, расположенного по соседству, потом пришлось выбираться оттуда, блуждая по промышленной зоне. Когда они добрались до центральных ворот кладбища, на часах было без пяти полдень. Юля позвонила тете Оле и только в этот момент узнала, что ехать нужно было в крематорий. А не на само кладбище.

Они бежали как сумасшедшие. Их дождались. Родни собралось человек тридцать, по рядам прокатился недовольный гул – дескать, как же так, опоздали. Юля, увидев бабушку в гробу, снова разревелась и не могла остановиться до конца церемонии. Ей что-то говорили, соболезновали, потом настало время речей. Нашлась родственница, одна из дочерей тети Оли, которая написала по случаю целый рассказ и зачитала его. Из художественного произведения выходило, что в молодости Юлина бабушка вела веселую жизнь, была душой компании, легко влюблялась. Катя мысленно переводила информацию на язык реальности – пила, меняла мужей, детьми не занималась. Оба ее ребенка в итоге оказались в тюрьме: сын за убийство, дочь за распространение наркотиков. Стараясь держаться поближе к стене и в тени, Катя незаметно разглядывала Юлиных родных. С первого раза было сложно разобраться, кто и кем ей приходился, но по всему получалось, что двоюродных теть и дядь, с их многочисленными детьми и женами-мужьями, было у девочки предостаточно. Все они оказались прилично одеты, вели себя интеллигентно и после окончании церемонии кремации вежливо раскланивались друг с другом. На поминки большинство из них ехать отказалось – слишком далеко, почти за сто километров от Москвы, в дом тети Оли и ее дочери. Катя решила, что не ехать в такой ситуации невозможно, даже несмотря на сломанный навигатор. Юля была на похоронах единственной внучкой усопшей, остальные самые близкие ей люди – сын, дочь и старший внук – находились в тюрьме. Катя только пожаловалась на собственный топографический кретинизм, и хозяйка дома предложила пересесть к ним с Юлей в машину, показывать путь.

Ехали долго, почти три часа. Катя уже поняла, что при всем желании не успеет попасть сегодня в фонд на работу и даже отпустить вечером няню не сможет. Она позвонила Насте, попросила ее не задерживаться после школы, приехать пораньше. За время в пути благодаря своему проводнику Катя успела стать экспертом по семейной истории и родственным связям приемной дочери. Обширная сеть родни щедро покрывала Подмосковье – у кого свой дом, у кого таунхаус – и Москву. Непонятным оставалось одно: как, при таком обилии близких по крови и успешных в социальном плане людей, ребенок оказался в детском доме? Катя очень хотела задать этот вопрос, но уговорила себя, что бестактность в данной ситуации не лучшая стратегия отношений.

– Юлечка, как у тебя в школе идут дела? – это был первый вопрос тети, обращенный к ребенку.

– С двойки на тройку, – просипела Юля в ответ.

– Как же так? – Кате достался укоризненный взгляд. – Надо понимать, что образование – это твое будущее. Вот моя Ирочка отличница, будет в этом году в университет поступать.

– Юля умная девочка, у нее все получится, – Кате стало обидно за дочь, за непонимание, которое всюду ее окружало, – сейчас у нас трудный период. Новая семья, новая школа.